Денис Юрин - Одиннадцатый легион

– Ну-ка, ну-ка, я весь внимание! – оживился заинтересованный разговором Пауль.

– Когда-то и где-то, кто-то очень умный сказал, что за все в жизни надо платить или расплачиваться. Заплатить я вчера не мог, денег не было, да и в борделях дешевле, а расплачиваться как-то не хочется. Что ты от меня потребовал бы взамен?

Дантон громко рассмеялся, испугав и так еле живую кобылу. В его глазах загорелись веселые искры.

– Виноват, беру свои слова об архаичности мышления обратно. А расплачиваться тебе бы действительно пришлось, притом сразу тремя услугами. – Пауль начал загибать пальцы: – Первое, мы с тобой поедем на базар, и ты научишь меня разбираться в лошадях; второе, ты расскажешь по возвращении художникам о битве, в которой участвовал, а то им бедным уже надоело рисовать орков, штурмующих «Стену», да местных вельмож в виде полуголых божков.

– А что третье? – спросил заинтригованный Дарк.

– Если тебя заберет к себе Диверто и ты быстро пойдешь вверх, то не забывай о дружеском обществе торговца Пауля, – опять весело подмигивая, ответил Дантон и, пришпорив слегка отдохнувшую кобылу, помчался вперед.

Долго ехали молча, общительность Дантона отдыхала, как школяр на каникулах. Едущему немного позади Дарку казалось, что его товарищ кемарит в седле. Напряженная деловая жизнь, сопровождаемая выпивкой, неуемной болтовней и прочими прелестями, в конечном итоге дала о себе знать.

Вокруг тянулся заунывный полевой пейзаж, который немного разнообразили изредка попадающиеся навстречу пешие странники, всадники и с дребезжанием проносящиеся кареты, спешащие попасть в город к самому началу деловой жизни.

Вскоре они проехали мимо места, где каких-то два дня назад троица лесных бродяг вышла на дорогу после перехода через перевал. «Это случилось всего два дня назад, а кажется, что целую вечность; столько событий произошло, столько перемен… – думал Дарк, пришпоривая лошадь. – Лучший способ не вспоминать о прошлом – не видеть его следов, тех мест, где когда-то побывал».

Воспоминания нагоняли тоску и тревогу, ему не хватало общества Ильзы, ее звучного то бойкого, то нежного голоса. К тому же он сильно волновался за нее, не знал, жива ли она еще, увидятся ли они вновь.

Погнав лошадь, он разбудил Пауля, промчавшись мимо него и обдав легким облаком дорожной пыли. Торговец моментально очнулся и ускорил ход коня, пытаясь нагнать спутника. Через десять минут скачки Дарк вновь пустил лошадь шагом, Дантон повторил его действие и тут же снова погрузился в дремоту, склонив вихрастую голову на грудь.

Так они и ехали час, а может быть, и два, пока не уткнулись в развилку. Куда дальше ехать, Дарк не знал. Поравнявшись с ним, Дантон вскинул голову и протер водой из походной фляги слипшиеся после сна глаза.

– Почему встали-то?

– А куда дальше ехать, указателей ведь у вас тут нет, – возмущенно пробурчал Дарк, – поди разберись, какая дорога, куда ведет!

– И разбираться нечего, – возразил почти проснувшийся Дантон, – та, что прямо – это тракт, а налево – владения Ордена. Нам как раз туда и надо, если ты, конечно, не передумал и не решил рвануть на прорыв к имперской границе.

– Боишься, что тебя по башке огрею да убегу?

– Не-а, не боюсь. Ты же не дурак, сам понимаешь – через сутки уже догонят или мои ребята, или патруль «бригады». Ладно, чего болтать, поехали быстрее.

Дантон проснулся вовремя, спокойная дорога продлилась недолго. Через полчаса Пауль подъехал ближе, дернул Дарка за рукав и указал рукой на виднеющиеся впереди, справа от дороги, верхушки деревьев. Именно там был перевалочный пункт отряда гномов, там начинался лес, идущий до самого замка Нюэль.

Дорога пошла прямо к лесу и огибала его по самому краю. Примерно через милю после поворота, как помнил Дарк по утреннему разговору торговца с Румбиро, начнутся владения Ордена.

Дантон остановил коня и спешился, подавая товарищу знак последовать его примеру. Присев на ствол поваленной сосны, Пауль решил провести краткий инструктаж по основной линии поведения на землях Ордена.

Члены братства были задирами и не любили присутствия граждан Кодвуса на своих территориях, несмотря на то, что сами давали клятву вассальской верности герцогу Уильфорду. Задача путешественников была проста – постараться добраться до замка без приключений, то есть не вступая в конфликты, на которые чаще всего рыцари сами и провоцировали въезжавших на их земли без приглашения путников.

Орден распоясался до того, что огородил границу своих владений и выставил на дорогах пограничные посты. Решение о том, пускать или не пускать чужаков, принималось начальником стражи на месте, зачастую исходя из того, насколько нравился ему путник. Уже были случаи, когда на границе разворачивались даже кареты знатных вельмож и без объяснений отправлялись обратно. Законы Республики здесь ничего не значили, и слово самого Уильфорда не всегда имело вес. Фактически правила на этих землях только воля Церкви и Ордена.

К счастью, по словам изрядно запугавшего спутника Дантона, до замка от границы было всего десять миль, там же вообще не действовали никакие законы, кроме желаний благородной графини, которая всегда была рада гостям, вне зависимости от их веры и политических убеждений.

Выпив для храбрости по стакану вина, путники сели на коней и снова отправились в путь, предвкушая непростой разговор на пограничной заставе.

За поворотом их ожидало истинное чудо военно-полевой архитектуры. Чистый, без посевов участок поля был разделен надвое земляным валом, протянувшимся перпендикулярно дороге. Ровно утрамбованная, гладкая насыпь была невысока, не более полутора или двух метров. На ее вершине через каждые десять-пятнадцать шагов были воткнуты длинные, упругие жерди с полотнищами белого цвета на торчащих в небо концах.

Заслонившись рукой от яркого солнца и прищурившись, Дарк разглядел на белом фоне полотнищ изображение еще никогда не виданного им ранее герба – серебряный треугольный щит с красной окантовкой, заканчивающийся в нижней части овалом. Из расплывчатых объяснений Дантона, плохо разбирающегося в геральдике, именно этот щит и был гербом Ордена. Он изображался как на белых полотнищах знамен рыцарей, так и на их одеждах, символизируя крепость охраняемых Орденом границ. В народе рыцарей храма называли не иначе как «щитоносцы», а беспризорная детвора, околачивающаяся на рынках да базарах, воспринимала треугольно-овальный щит как хорошую мишень для камней, выпускаемых из самодельных рогаток.

Подъехав ближе, почти вплотную к границе, они увидели, что рядом с местом пересечения земляного вала и дороги находится маленькая, наспех сооруженная из полуотесанных бревен хибара, возле которой суетились четыре фигуры в белых, надетых поверх кольчуг накидках.