Ирина Северная - Там, где холод и ветер (СИ)

Брайан принялся водить рукой по стенам в поисках выключателя и через пару секунд свет вспыхнул, освещая помещение.

Прихожая в нешироком коридорчике, по левую руку — окрашенные белой краской узкие дверцы встроенного шкафчика. Дальше по коридору, по этой же стороне — двойные, плотно закрытые двери. Никакой мебели, вообще ничего. Стены покрыты терракотовой краской. У самого потолка оставлена белая полоса, на которую нанесен растительный орнамент, из переплетенных листьев и ветвей, весьма искусно выполненный. Совсем как рисунок кованых металлических навесов на ставнях и двери. Похоже, прежние хозяева были большими поклонниками этого орнамента.

— Симпатично, — сказал Брайан, осматривая стены.

Я кивнула и открыла ближайшую дверь направо — кухня. Окна закрыты ставнями, но горящий в прихожей свет позволил разглядеть, что из обстановки там была только электрическая плита, не самая новая, но и не такая уж древняя, лишь немного обшарпанная сбоку. Помещение заметно больше, чем кухня в квартире бабули. Я закрыла дверь и двинулась дальше по коридору. За лестницей — еще одна дверь, которую не видно от входа. Я открыла ее, поводила рукой по стенам, нащупала выключатель. Свисающая с потолка лампочка в потемневшем стеклянном плафоне осветила небольшую ванную комнату. Овальная раковина покоилась на массивной керамической «ноге». При прикосновении конструкция угрожающе заскрежетала, но не развалилась. Унитаз прикрыт чистой голубой пластиковой крышкой, зато бачок крышки лишен и беззастенчиво демонстрировал свое абсолютно пустое, ржавое от застаревшего налета, нутро. Крышка обнаружилась на полу, где стояла, привалившись к “фарфоровому другу”, частью которого являлась. Тут же находилось пустое ведро. Совместив в воображении все увиденное, я с ужасом пришла к выводу, что ведро и пустой бачок должны как-то взаимно дополнять друг друга.

Коснулась рукой крана над раковиной и повернула его. Кран издал вздох, но кроме воздуха ничего не выдал. Я подождала секунд пять — вода так и не пошла.

— Бесподобно! — вырвалось у меня. — Этому надутому пижону не понравился водопровод в моей квартире, а сам он предлагает мне домишко, в котором его вообще нет!

Брайан заглянул в дверь ванной, привлеченный моим голосом, осмотрелся, покрутил кран, заглянул в бачок и сказал:

— Здорово. Но ты не пыли раньше времени, скорее всего воду просто перекрыли, домом ведь давно пустует, — он весело посмотрел на меня и добавил, — а вообще-то приспособиться можно и ведром пользоваться. Подумаешь, делов-то.

Поймав мой возмущенный взгляд, Брайан примирительно поднял руки.

— Да шучу я, шучу. Иди лучше посмотри на гостиную. Это тебя немного утешит.

Я вздохнула и сказала:

— Мне уже не хочется ни на что смотреть. Мне здесь не нравится. Я точно знаю, что не стану менять свою квартиру на эту хибару. Так что, я убедилась во всем, в чем хотела. Пойдем отсюда.

— Согласен с тобой, домишко чуднОй, мягко говоря, но в гостиную все же загляни, — отозвался Брайан, присаживаясь на корточки и заглядывая под раковину, — а я гляну что здесь имеется.

Я вернулась в коридорчик и распахнула дверь, расположенную напротив двери в кухню. Туда я еще не заходила, так как мое внимание привлекла дверь за лестницей. И вот я стояла в светлой, просторной комнате, задержав дыхание в благоговейном восторге. Два огромных от пола до потолка французских окна закрыты не ставнями, а металлическими решетками изящного переплетения, которые не скрывали открывающегося вида на заросший до состояния дикой первозданности задний двор. Небольшой камин, выложенный светлым камнем с полированной деревянной полкой, кованные подсвечники, укрепленные по бокам на стене. Слегка, по-уютному, потертые полы из массивных матовых досок приятного теплого оттенка. Стены бежевые и снова этот бордюр под потолком из листьев и веточек. Комната наполнена светом и воздухом и словно не принадлежала этому дому. Здесь даже пахло иначе, чем в других помещениях — чистотой, покоем.

Брайан подошел сзади и положил руку мне на плечо:

— Что скажешь? — спросил он.

— Скажу, что гостиную забираю, а остального и даром не надо, — ответила я, все еще наслаждаясь ощущениями света и легкости, царящими в этой пустой комнате.

— Согласен, — кивнул Брайан, — но я бы посмотрел и остальное, раз уж мы здесь. Пойдем на второй этаж?

Я кивнула в ответ и нехотя вышла из комнаты, которую действительно хотелось взять с собой.

На втором этаже три помещения: большая светлая комната с двумя окнами, санузел и непонятная каморка, слишком маленькая для спальни. Сюда втиснется узкая кровать и по ширине останется место только чтобы зайти и закрыть дверь. В помещении находилось нормального размера окно, по периметру которого нанесен знакомый уже узор, так что вряд ли это кладовая. Стены аккуратно выкрашены белой краской все с тем же орнаментом наверху. И зачем украшать кладовую?

В потолке коридорчика второго этажа имелся люк, а рядом на стене висел крюк для его открывания, укрепленный на длинной палке. Я раздумывала лишь миг, а потом решительно взяла палку, продела крюк в кольцо на люке и потянула. Ничего не произошло, люк не сдвинулся с места.

— Дай я, — сказал Брайан и перехватил у меня палку.

Он решительно подергал крюк вниз, потом надавил вверх. Что-то щелкнуло и крышка поддалась. Люк стал медленно открываться, и одновременно из него показалась лестница, которая раздвигалась по мере открывания люка.

— Ого, высокие технологии, — заметил Брайан, — дерьмо смывать в этом доме нечем, но зато на чердак ведет лестница как на океанском лайнере, — прокомментировал он, рассматривая крепкую, вполне современную раздвижную лестницу с металлическими боковинами и неширокими деревянными ступенями. — Кто я буду, если не полезу по ней на чердак, — заявил мой друг, решительно ставя ногу на первую ступеньку.

Я не стала возражать, и когда Брайан исчез в люке, направилась следом за ним.

— Вполне заурядный чердак. Сухой и чистый, — проговорил мой друг, едва я наполовину показалась из люка. Брайан стоял и озирался по сторонам, почти касаясь головой одной из толстых поперечных балок. Чердак занимал пространство под всей крышей дома и освещался дневным светом, проникавшим через четыре небольших оконца.

Освещения вполне хватало, чтобы осмотреться: чердак больше похож на мансарду, он действительно чистый, сухой и пустой. Лишь у стены стояли две обмотанные скотчем картонные коробки.

Я даже не стала подниматься дальше, окинула быстрым взглядом помещение и спрыгнула с лестницы вниз.

Все, на этом считаю свою неприятную миссию выполненной. Пора на свежий воздух, подальше от этого домишки, и от мыслей о том, что он вдруг, при каких-то немыслимых обстоятельствах, мог стать моим.