Ирина Северная - Там, где холод и ветер (СИ)

Она снова подняла взгляд, и внимательно смотрела на меня, силясь понять, насколько серьезно я говорю и не иронизирую ли. А я и не думала этого делать, мне просто захотелось, чтобы эта симпатичная молодая особа перестала, наконец, скрючиваться каждый раз, когда над ней начинала нависать незримая тень ее властной матушки.

— Давай сделаем так, — продолжила я, сохраняя полную серьезность. — Ты оцени объем работ, переговори с мамой. А потом свяжитесь со мной, и мы все обсудим окончательно.

Уна энергично закивала.

— А когда можно приступать к работе? — спросила она, с надеждой заглядывая мне в лицо.

— Да хоть прямо сейчас! — ответила я. — Но давай все же сделаем, как положено. Сначала формальности.

Она нахмурилась, поразмыслила, и снова согласно кивнула. Кажется, помимо приобретения практического опыта, моя юная знакомая видела в работе у меня возможность проводить время не под контролем матери. И от такой возможности она отказаться не в силах. А я продолжала всерьез опасаться, что моих финансов хватит на то, чтобы посодействовать ей в этом. Вряд ли миссис Барри позволит дочери упустить шанс хорошо заработать, особенно если учесть, какой объем работ предстоит переделать на моем участке. Предполагаемый деловой расчет миссис Барри и мой банковский счет могли не прийти к согласию.

Вроде бы мы все обговорили, но Уна продолжала стоять, покусывая губу и оглядывалась по сторонам, словно не желая уходить. Она шагнула в сторону огромных, как зеленые шатры, кустов жасмина и стала обходить их.

— Ой, а здесь кто-то лазил! — раздался из зарослей ее голос. — Все примято, ветки сломаны.

Я быстро пробралась за Уной и увидела, что от изгороди идет заметный среди зелени и травы след. Обходя участок первый раз ближе к дому, мы ничего не заметили. Сейчас, когда мы забрели глубже, было очевидно, что след обрывался у кустов жасмина. Я встала там и увидела, что с этой позиции отлично просматриваются окна гостиной.

Вспомнив, как вчера вечером мне почудилось какое-то движение в зарослях, я ощутила холодок, поползший по спине. Уна тем временем двинулась к каменной ограде участка.

— Хейз, если это не вы сами, то кто-то пробрался через кусты ежевики и перелез через ограду к вам на участок, — оживленно заключила «следопыт» Уна. — Смотрите, ветки кое-где поломаны и сквозь кусты идет свежий примятый след. Прямо до дороги.

От мысли, что кто-то может свободно разгуливать по участку и подсматривать за мной в окна, а я даже не буду об этом подозревать, меня затошнило. Перспектива остаться в доме одной на ночь, вызвала у меня слабость в коленях.

— Это, наверное, мальчишки, — сказала я. — Вчера неподалеку ошивались какие-то, пока мы разгружали фургон с моими пожитками.

Не знаю, зачем я это сказала. Никаких мальчишек я здесь не видела ни вчера, ни сегодня, но демонстрировать свои растерянность и страх новой знакомой тоже не собиралась.

Я готова была вцепиться в юного ландшафтного дизайнера мертвой хваткой и начать торговаться с ее маменькой, если та заартачится. Мне уже все равно, что Уна сможет или не сможет сделать с участком. Главное, что какое-то время в течение дня я буду находиться здесь не одна.

_______

*Уна — “ягненок”.

Глава 16

Глава 16

Кейран дошел до кулера, набрал воды в большой пластиковый стакан и вернулся обратно.

— Может, что-то еще? — спросил он, присаживаясь напротив деда и протягивая ему стакан.

— Ничего, — покачал головой старик. — Давай-ка, лучше расскажи поподробней, как ты умудрился продать коттедж после стольких лет? Я уже не думал, что это когда-нибудь случится.

Кейран терпеливо повторил то, во что вкратце уже посвятил деда чуть раньше: о продаже старого дома и о покупке небольшой квартиры в городе, которую намеревался сделать своей тайной “норой”. Закончив рассказ, замолчал. Линия его рта стала жесткой и упрямой, между бровей залегла хмурая складка.

Старик смотрел на внука удивительно яркими и ясными для его возраста глазами.

— Знаю, что ты не из разговорчивых, но, может, поделишься, что с тобой происходит?

— Да все в порядке, — Кейран откинулся на спинку дивана и вытянул длинные ноги.

— Другим рассказывай, что все в порядке. Они, может, ничего и не замечают, потому как ты всегда хмурый, но я-то тебя неплохо знаю, — дед улыбнулся, показывая крепкие зубы. — Пользуйся моментом, мальчик, пока я еще не впал в полный маразм, могу выслушать и как-то отреагировать. Да и чем мне еще теперь заниматься, когда от собственной жизни остались только обломанные рожки да артритные ножки, а самая большая забота на сегодняшний день — это частые мочеиспускания.

Кейран хмыкнул, отдавая должное дедовой самоиронии.

— Нечего особо говорить. Работы навалилось, устаю, сплю по два часа в сутки, — Кейран привычным жестом потер глаза под очками, посмотрел на старика. И увидел, что тот ему не поверил.

Джек Уолш с самого детства видел внука каким-то особым, рентгеновским зрением. Врать ему просто не имело смысла, а скрывать что-то можно было только до поры до времени. Дед неизменно умудрялся ненавязчиво выудить из внука его проблему и незаметно поучаствовать в ее решении. Все равно как — вовремя сказанным словом или конкретным делом.

— Что за работа? Новые заказы? — спросил старик.

— Большой заказ.

Кейран коротко изложил суть проекта, связанного с Морин.

— Интересно, наверное. Хотя я в этом ничего и не смыслю, — отозвался Джек. — Принеси посмотреть, что ли какие-нибудь готовые фото, что там за необыкновенная королева такая. Неужели красивее твоей Шоны?

Кейран изо всех сил старался никак не реагировать на имя своей подруги, но от дедова соколиного взора не укрылось, как слегка дернулся уголок рта внука, а по лицу пробежала и исчезла тень.

— Морин совсем другая, — сказал Кейран ровным голосом. — Очень яркая и… незаурядная женщина. Словом, непростая.

— Простых женщин в природе не бывает, — заявил дед. — Так эта Морин и смущает твой покой?

— Морин? Нет, вовсе нет. Хотя смутить она может, это точно.

Кейран уже знал, что не уйдет от старика, пока не расскажет ему все. Или почти все.

— Но ты, в общем-то, угадал, — сказал молодой человек, сдаваясь. — Дело в женщине. Но не знаю, что и сказать. Чертовщина какая-то творится, наваждение. Впору к психиатру обращаться.

— Речь не о Шоне, я так понимаю, — спокойно констатировал старик.

Кейран заерзал на диване, ломая прежнюю расслабленную позу. Согнул ноги, оперся на них руками, свесив кисти между расставленных коленей, подался вперед. Плечи приподнялись, голова немного свесилась, волосы упали на лицо, и молодой человек стал выглядеть не просто усталым, а почти измученным. И словно бы смиренным.