Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

Я же была маленькой и двигалась тихо-тихо.

На спуск ушло не меньше часа, хотя я старалась двигаться побыстрей, миновав внешнее кольцо караула. По большей части я спускалась на четвереньках, и на руках оставались ссадины от камней. А выбравшись на равнину оценила, что до крепостной стены шагать еще часа два. Чуть больше мили до скальдийского лагеря, а дальше, среди врагов, пробираться придется медленно.

Но времени пока хватало: ночь только вступила в свои права.

Равнина под высокой луной была тихой и гладкой, я пересекала ее с опаской, вздрагивая от каждого шороха. Удивительно, что местная живность – мыши, кролики, змеи – не разбежалась отсюда с началом боевых действий. От уханья совы я подскочила, зацепилась ногой за подол платья и растянулась на земле. Упершись ладонями в плодородную почву Земли Ангелов, постаралась успокоить бешено колотящееся сердце. Пока выравнивала дыхание, нащупала гладкий камень, потом, прихватив его с собой, встала и продолжила путь.

Отвлечь дремлющего на посту скальдийского караульного оказалось детской забавой. Размахнувшись, я швырнула камень подальше. Он упал с глухим стуком, и скальд повернулся в ту сторону. Я прошмыгнула мимо, низко натянув капюшон. «Никогда не отвергай уловку из-за ее простоты, – говорил Делоне. – Старые трюки долговечны, потому что действенны».

Мне казалось, что самая опасная часть пути уже пройдена.

Пока я не вошла в лагерь скальдов.

Оборонительный пояс вокруг Трой-ле-Мона варвары прорвали в дюжине мест с помощью подкопов и таранов. С катапультами штурм прошел бы еще быстрее, но, к счастью, эти тиберийские орудия, видимо, оказались скальдийским мастерам не по зубам.

И без того плохо, что они научились строить осадные башни.

Усвоив недавний урок атаки круитов, Селиг выставил у самых больших проломов в стенах дозорных, но те высматривали армию, а не одинокую лазутчицу. Обходя бастион, издалека я заметила щель, в которую мог бы пролезть разве что ребенок: наверное, нападавшие пробили брешь, но оставили ее, когда их соратники преуспели в другом месте.

Стена из земли и дерева отбрасывала глубокую тень. Присев на четвереньки, я принялась лихорадочно рыть обеими руками, расширяя дыру, чтобы пролезли голова и плечи.

А забравшись туда наполовину, я застряла. Отверстие было узким, и что-то – скорее всего, застежка на поясе – зацепилось за неровные бревна, образующие каркас бастиона. Я отчаянно извивалась, стараясь не поддаваться панике и не шуметь. Но выбраться не получалось. «О, Кушиэль, – воззвала я мысленно, – ты же не для того послал меня сюда, чтобы я вот так глупо погибла». Еще рывок, и сопротивление вдруг исчезло. Я выползла на другую сторону заграждения.

Выдохнув, встала в темноте на колени и огляделась.

Я снова оказалась в тылу врага.

Далеко впереди на фоне ночного неба высилась громада осажденной крепости. В темных амбразурах виднелись движущиеся огни, на стене горели факелы караульных, что вышагивали туда-сюда и наблюдали за спящим вражеским лагерем, пролегавшим между мною и крепостью.

Глубоко вдохнув, я вышла из тени бастиона и продолжила свой путь.

Крайние ряды варваров было проще всего миновать: доверяя Селигу и дозорным, скальды крепко спали, завернувшись в плащи, а угли в кострах еле тлели. Захватчикам не приходилось опасаться, что их увидят: осажденные и так знали, где они.

Медленно лавируя между лежавшими, я отмечала племенные различия, заметные любому сведущему. Изучив их еще на Слете, теперь я видела, что там и тут в спящем лагере пролегают линии границ между племенами. Манны и марсы, гамбривийцы, суэвы и вандалы… Я пробиралась между ними по невидимой тропке, стараясь не споткнуться то о вытянутую руку, то о ногу с железным щитком.

Конечно же, сон сморил не всех. Некоторые скальды бодрствовали и оборачивались в мою сторону, как я ни пыталась избегнуть стороннего внимания. Но что именно они видели? Одинокую ангелийку, молодую, растрепанную и смертельно напуганную. Держа голову опущенной, я продвигалась в ту сторону, откуда вечером вели пленных женщин, молясь, чтобы это сработало.

Элуа милостив – так и получилось.

Сколько же там собралось скальдов! Невообразимое множество. И во сне они выглядели до странности безобидными: густые усы и заплетенные в косицы бороды казались забавными украшениями на смягченных сном лицах, а оружие и щиты лежали на земле, словно разбросанные детские игрушки. О, как бы мне хотелось, чтобы захватчики и днем были не более чем невинно сопящими великанами.

Чем ближе я подходила к Трой-ле-Мону, тем сложнее становилось передвигаться. Поначалу я держала путь к лагерю для пленных, но потом пришлось резко повернуть к крепости и обожженному каркасу осадной башни, высившемуся над темными водами рва. Здесь Селиг выставил патрули, которые зорко следили за защитниками твердыни.

Я всячески пыталась ускользнуть от совершавших обход охранников и не однажды оказывалась на волосок от поимки. В очередной раз шмыгнув в тень щита, я задела полой плаща пирамиду копий, и они с грохотом обрушились на землю.

Ближайший скальд, беспечно обнимавший ангелийскую девушку, дернулся и поднял голову. Осоловело моргнул, растянул губы в улыбке.

– Куда бежишь, голубушка? – спросил он на скальдийском и потянулся ко мне. – Идем, покажу тебе твой новый дом!

В страхе ищешь любой помощи где угодно; я обратила перепуганный взгляд к спутнице скальда. Она не дремала, широко открытые глаза были ясными и спокойными. Мы смотрели друг на друга в лунном свете, обе ангелийки, и я заметила, что на ней порванное и испачканное одеяние жрицы Наамах.

Да, мы ведь находились в Намарре, провинции Наамах.

Но я не ожидала, что варвары осмелятся разграбить ее храмы.

– Куда это вы, мессир? – мелодично спросила девушка по-ангелийски, хватая вояку за руку и притягивая к себе. – Неужели вы оставите меня мерзнуть?

Если он не понял ее слов, то жесты не оставляли сомнений, скальд хохотнул и ткнулся лицом ей в шею. Съежившись в тени, я не сводила глаз с жрицы Наамах, сурово и решительно смотрящей на меня поверх плеча варвара. Я беззвучно промолвила: «Спасибо» и побежала дальше в темноту, на ходу благодаря Наамах, которая защитила свою служительницу.

И вот я добралась до разрушенной осадной башни.

Прежде я частенько проклинала Анафиэля Делоне, заставлявшего меня долгие часы заниматься акробатикой. Но теперь, хватаясь за обугленные бревна и подтягиваясь, снова и снова брала обратно свои слова, снова и снова о них жалела. Тысячу раз, не меньше.

Под покровом ночи я карабкалась все выше и выше, глядя на серые каменные стены Трой-ле-Мона, от которых меня отделял только узкий ров. Высоченную башню подтащили достаточно близко; если бы скальдам удалось перекинуть мостки через ров, они хлынули бы прямо на стену.