Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

– Имонн, – повысил голос Друстан, отчего Близнецы разом замолчали. – Ты правишь этой землей только потому, что мой отец в свое время уважил обещание Кинхила Ру, данное далриадам. Кроме того, народ Куллах Горрьим ни за что не пойдет против меня, равно как и многие из Тарбх Кро, так что Маэлькон имеет шанс поднять на войну только людей Красного Быка. Но как насчет твоих детей и их детей?

– Который будут рождаться и жить с мыслью, что их отец и дед трус! – выпалила Грайне. – Если мы не…

– Хватит! – выкрикнул Имонн, хватаясь за голову, и обратился к Друстану: – Думаете, народ Альбы согласится служить калеке, милорд?

Среди круитских воинов раздался ропот, а одна из сестер Друстана втянула воздух, приготовившись дать отпор, но мать легким прикосновением заставила ее промолчать. Друстан маб Нектхана рассмеялся, обнажив крепкие белые зубы, и вытянул руки. Рыжий плед соскользнул с обнаженных плеч, украшенных витиеватой синей татуировкой, которая змеилась до самых запястий, где синели так же наколотые на коже браслеты.

– А сам-то ты как думаешь, брат? Они уже служили мне и не раз. Когда я в седле, то у меня аж четыре сильных, здоровых ноги, и этого достаточно.

В тот миг я не удержалась и посмотрела на его увечную ногу, хотя до тех пор воздерживалась. Да, высокие кожаные ботинки не скрывали, что его правая щиколотка искривлена, из-за чего подошва не полностью становится на землю. А в остальном правая нога принца выглядела такой же жилистой и мускулистой, как и левая.

– Готов сразиться со мной на мечах и посмотреть, гожусь ли я для битвы? – тихо спросил Друстан, и Имонн отвел взгляд. – В таком случае ты ответил на свой вопрос, брат.

Воспользовавшись паузой, я быстро перевела этот диалог на ангелийский. Квинтилий Русс помрачнел, а Жослен посмотрел на Имонна и пробурчал с совершенно нехарактерной для кассилианцев яростью:

– Сразился бы я с ним – охота посмотреть, как ему понравятся мои «безделушки».

Между тем в тронном зале разгорелся спор, круиты и далриады принялись переругиваться и даже толкаться. Грайне вклинилась в свару и стала что-то вдалбливать одному из пиктов, наполовину вытащив меч из ножен. Было удивительно наблюдать вооруженную женщину с мужскими повадками; как я узнала позже, права на оружие удостаивались не все, а лишь самые сильные из женщин-далриад. Богатырки почитались и среди пиктов, хотя та же Нектхана и ее дочери не стали ввязываться в стычку. Напротив, они единственные из всех альбанцев сохраняли спокойствие, наблюдая за развертывающейся распрей в восемь одинаковых темных глаз.

Наконец Имонн с криком встал с трона, и шумное скопление спорщиков разошлось по сторонам. Близнецы довольно долго препирались, пока Имонн не вскинул руки, сдаваясь.

– Перед нами слишком важный вопрос, чтобы спешить с решением, – заявил он на круитском, глядя на меня. – Мы с благодарностью принимаем тебя и твои дары, Федра из Земли Ангелов. Сегодня мы устроим пир в честь вашего посольства, а завтра вернемся к этому разговору. Утро вечера мудренее. Вы согласны, мой принц?

Друстан кивнул, но вместо него речь повела Нектхана:

– Разумно говорите, милорд Имонн, – сказала она еще более глубоким и мелодичным голосом, чем ее дочь Мойред.

– Ага, уж что-что, а говорить-то он умеет, – презрительно бросила Грайне, тряхнув рыжими волосами. – Говорит и говорит, пока судьи не закрывают ладонями уши, умоляя его заткнуться!

Губы Нектханы дернулись, словно сдерживая невольную улыбку.

– Такое умение – великий дар, это не подлежит сомнению. Но наши дорогие гости, верно, еле на ногах стоят после трудной дороги. Не предложить ли им отдохнуть и освежиться?

– Дагда! – Грайне оценивающе нас оглядела. – Да, конечно. – Хлопнув в ладоши, она призвала слуг. Оставив хозяйственные вопросы на попечение сестры, Имонн завернулся в накидку и с видом оскорбленного достоинства вышел из зала, уводя с собой воинов-далриад. Принц Друстан собрал вокруг себя круитов и что-то тихо им втолковывал. Я успела кое-что услышать: он поручил своим солдатам распространить среди далриад весть, что предстоит славная битва.

– Не бойся, – раздался рядом певучий голос. Я повернулась и увидела, что мне улыбаются Нектхана и ее дочери, младшей из которых оказалась Мойред. – Близнецы как разные лошади в парной упряжке, – продолжила мать круарха, кивая на Грайне. – Она рвется вперед, а он упирается всеми копытами. Но если ты сумеешь найти между ними равновесие, установить между ними согласие, то обгонишь ветер.

– И как же мне это сделать? – взмолилась я.

Но Нектхана лишь коснулась моего лба, с улыбкой глядя мне в глаза.

– Ты обязательно отыщешь способ. Для этого ты избрана.

Женщины развернулись и медленно покинули зал. Я, пожимая плечами, повернулась к своим спутникам.

– Итак, нам нужно каким-то способом привести Близнецов в равновесие, – хмуро пояснила я. – Если имеете идеи, прошу поделиться.

Меня поселили в одной комнате с Брейдайей, старшей из сестер Друстана и по круитским законам будущей матерью престолонаследника. Даже если Друстан женится на Исандре, их дети обычным порядком никогда не займут трон Альбы. Зато они смогут по праву претендовать на ангелийскую корону, эти наполовину пикты и потомки Элуа лишь по материнской линии, птенцы лебедушки из Дома Курселей. Признаться, для чистокровной ангелийки, рожденной и выросшей в Земле Ангелов, мысль отнюдь не из приятных.

– Мы Старшие дети Земли, – заявила Брейдайя, словно прочитав мои мысли. Приказав служанке взбить подушки, она спокойно мне улыбнулась. – За долгие тысячи лет до рождения Иешуа, до того, как он истек кровью на кресте, а Магдалина пролила слезы и на землю явился ваш Элуа, мы уже переплыли море и поселились в Альбе. Мы – народ Куллах Горрьим, те, кто последовал за Черным Кабаном на запад еще до того, как ангелийцы научились считать, загибая пальцы, и измерять время. Когда в эту страну пришли другие, высокие и светловолосые Фалер Бан, Белая Лошадь Эйре, Тауру Кро с севера и Эйдлах Ор с юга, мы уже давным-давно здесь жили.

Далриады относились к Белой Лошади, а Маэлькон-Узурпатор – к племени Красного Быка. Об Эйдлах Ор, Золотой Лани, я ничего не знала.

– И они последуют за Друстаном? – спросила я. – Все-все?

– Если так пожелает Куллах Горрьим, – просто ответила Брейдайя.

Почему-то ее слова меня не убедили.

Она посмотрела мне в глаза:

– Все будет так, как будет. Не бойся.

Наверное, она хотела меня утешить и успокоить, но после всего, что я повидала в жизни, это было непосильной задачей для девушки немногим старше меня, если не младше. Я видела, как герцог Исидор д’Эгльмор триумфально скачет во главе Союзников Камлаха, и слишком хорошо узнала захватнический, расчетливый ум Вальдемара Селига, чье воинство исчислялось десятками тысяч, а книжный багаж содержал рукописи величайших военных стратегов. На этом же берегу слишком много воды утекло с тех пор, как великий Кинхил Ру объединил круитов в разящий кулак против тиберийской армии, а нынешние вояки – пара вздорных Близнецов, татуированный принц да толпа невышколенных вооруженных задир – не внушали мне ни почтения, ни доверия. Они походили на детей, которые храбрятся в уверенности, будто знают, как встретить опасность, но лишь до тех пор, пока не столкнутся с нею лицом к лицу на деле.