Евгений Мельников - Возвращаясь на Землю

Меж тем, на противоположной стороне планеты наступало время сумерек. Ночь накатывала на восточное побережье Северной Америки по яркой россыпи электрических огней, так что даже из космоса, благодаря обильному освещению, становились видны светлыми пятнами большие города. На южной границе Канады, вопреки всему, царило спокойствие, и широкая лунная дорожка стелилась от темной звездной дали по безмятежной глади океана, над ней медленно и как всегда таинственно восходил полный и пока немного красноватый лунный диск. В эту ночь небо было неописуемо красивым и притягивало взгляд, как никогда. Люди подтягивались к берегу, чтобы лицезреть это, автомобили оставались на обочинах дорог без водителей, с распахнутыми дверьми, в поездах пассажиры прижимались к окнам одной стороны, жители городов занимали крыши высоток. Многие из них не поднимали глаз к небу с самого детства, но теперь ни один не мог оторваться от этой загадочной картины: Луна начинала свой полукруг на безоблачном звездном небе, а позади нее нависал гигантский голубой шар, безумно напоминавший Землю своим свечением. Медленно, но целенаправленно, он уходил за диск Луны и понемногу увеличивался – непрерывным наблюдением это сложно было заметить, но за полчаса он вырос почти в полтора раза. Перед жителями западного полушария представала таинственная и завораживающая картина затмения неизвестного небесного тела. Грандиозное зрелище действовало на сознание людей по-разному, но все, так или иначе, начинали испытывать страх перед необъяснимым явлением. Толпы наблюдателей выходили из домов на открытые пространства: городские площади, футбольные поля, пляжи и пустыри. Они не смотрели друг на друга, а устремляли взгляды в одном направлении и в этом были едины.

В странах, не затронутых войной, правительства выступили с предупреждениями о катастрофе, улицы опустели в считанные часы – остались только бездомные собаки и брошенные на дорогах автомобили, в городах воцарилась безжизненная атмосфера хаоса и безвластия – будто Судный день уже оставил в них свой опустошительный след. Все, кто еще днем ранее жил обычной жизнью, ни о чем не подозревая, разделились на три большие группы: одни тут же скрылись в подвалах и бомбоубежищах, взяв с собой только еду и теплую одежду для детей, а также маленькие книжицы, в которых хранили надежду, завещанную их богами, другие же остались на улицах, чтобы вершить грабежи и мародерства, и лишь малая часть жителей вышла на городские окраины, где-то заснеженные, где-то цветущие зеленью, держа за руки любимых и глядя в небо в готовности увидеть Конец собственными глазами.

Голубой шар медленно плыл среди звезд, по-прежнему увеличиваясь и привлекая миллионы взглядов, так что серый лунный диск мерк рядом с ним на небе Земли. Алексей продолжал наблюдать за ним, далеко закинув голову, на пути к конечной точке своего путешествия. Он парил над гигантским плато, вороненым плазменными снарядами, конца которому не было вплоть до горизонта, и лишь слегка касался поверхности раз в несколько секунд. Под его ногами проносились мелкие камни – осколки раздробленных скал, он смотрел высоко в небо, переходя с одной звезды на другую и будто пытаясь в них найти ответ на какой-то волнующий его вопрос.

Опустив глаза ниже, он увидел далеко впереди вершину крупной металлической конструкции. Издалека тяжело было предположить, каков был ее размер, вероятно, она занимала весь отсек полезного груза корабля и в высоту, так же, как и в ширину, была не менее семи метров. Алексей чуть притормозил и тяжело сглотнул, увидев ее целиком. Теперь он точно знал, что двигался в верном направлении, но до цели оставалось не менее пяти минут бега, или полета, если сказать точнее. Разумеется, этого не было достаточно, чтобы поразмыслить обо всем, чего требовала его пытливая душа. Он с трудом увел мысли от своей возлюбленной и вернулся на Землю, где его, вопреки всему, ждали близкие. В такие моменты люди думают о тех, кто им по-настоящему дорог, и порой только тогда понимают, кто больше всего заслуживал их внимания.

Перво-наперво, Алексей окинул взглядом весь свой город: он представил его таким, каким видел в день своего последнего визита – светлым и заснеженным, по-весеннему свежим, с мутной сероватой пеленой, скрывающей небо. В преддверии Нового Года он выглядел чуть более холодным: дворы, парки и обочины дорог были укрыты высокими сугробами, а река тяжелым и крепким слоем льда, под снежным покрывалом она напоминала широкую и светлую дорогу, извивавшуюся меж городских кварталов и тенистых, серых зарослей. Алексей смотрел на город не с высоты Луны, а как обычно – изнутри, с обшарпанной набережной, ловя снежинки рукавами, холодный ветер с примесью дорожной пыли и выхлопных газов бодрил и казался по-особому родным и дорогим сердцу. В его глазах город жил обычной жизнью, без суеты, войн и катаклизмов, по улицам ходили все те же люди с тяжелыми взглядами и холодными мыслями, бездомные собаки озирались на них, поджимая хвосты, автомобили нещадно подрезали друг друга и дымили, разбавляя белоснежный природный фон. В мыслях Алексея не было негодования или неприязни, он принимал родной дом в его оригинальном, пусть неказистом, но неповторимом образе, именно он в своей истинно человеческой примитивности был ему дорог и по-своему мил.

Дорогим было каждое воспоминание о близких людях, чье тепло было с ним с самого рождения. Почему-то, при мыслях о семье – родителях, бабушках и дедушках – прежде всего, всплывали в памяти моменты из раннего детства. И вдруг, с удивлением для себя он обнаружил, что уже больше года не вспоминал об отце. Он был рядом на протяжение половины жизни Алексея и за это время многому научил его, без чего теперь молодой ученый не мог представить свою жизнь. Именно отец привил ему любовь к звездам, научил ориентироваться на ночном небе и преподал основы физики, в теплое время года они могли часами сидеть во дворе загородного дома, изучая звездный пейзаж. Тогда он и подумать не мог, что когда-нибудь окажется там, в безмятежном межзвездном пространстве. Но, спустя несколько лет, когда отца не стало, Алексей стал возвращаться к небу всякий раз, когда ему нужна была поддержка или серьезный мужской совет.

О ком бы ни думал Алексей, паря над поверхностью Луны, он, так или иначе, обращался к звездам, как будто через них держал связь с Землей. Где бы он ни оказался, на каждом шаге своего пути он помнил о том, кто больше всех переживал за него: Марина Андреевна всегда держала его перед глазами в своих мыслях и, если ему угрожала опасность, первой чувствовала это. Алексей всегда знал: ничто так не заставляет человека жить, как любовь близких, так вот, он дорожил своей жизнью, в первую очередь, из-за мамы. Он редко падал духом, но, когда это все же случалось, вспоминал о ней и говорил себе громко: “Не унывай! Не расстраивай их!” Теперь, с грустью осознавая, что до конца его жизни оставалось не более получаса, он замечал, насколько тяжко ему было вспоминать о родных, и боялся представить, каково было им в тот момент.