Оливия Гильц - Он идет за мной

— Так, Таня. Еще раз доведешь себя до такого состояния, и все усилия Артема пойдут прахом. Фирштейн?

— Да.

— Хорошо. Артем перенеси ее обратно в комнату и приставь двадцати четырех часовую охрану.

Артем поблагодарил Николая и со мною на руках отправился наверх в комнату.

— Я начинаю привыкать к этому.

— К чему?

— К твоим рукам. К твоему запаху. К твоему голосу. — Он смотрел на меня наполненным нежностью и любовью взглядом.

Положив меня на кровать, он легонько поцеловал меня в губы и укутал в одеяло.

— Жди меня здесь. Я спущусь вниз возьму немного еды. И без суицида, хорошо? — Я кивнула и удобнее устроилась на кровати.

Через пять минут Артем вернулся с полным подносом еды и пройдя в комнату закрыл за собой дверь. Еды было слишком много, и я удивлено выгнула бровь.

— Не удивляйся, не ты одна сегодня ничего не ела. — Он сел на краю кровати и поставил поднос у моих ног, предварительно откинув одеяло и оставляя меня лежать перед ним в испачканной сорочке.

— Так, сначала еда, потом одежда. — Он усадил меня на кровать, взяв за руки. Затем поставил мне на ноги поднос. И не дожидаясь расспросов сел позади опершись о спинку кровати, и посадив меня между ног.

— Даже не протестуй. Сегодня ты у меня нормально поешь. — Как вообще эту ситуацию можно было назвать нормальной? Жутко смущенная, я все же, позволила ему обнять себя и стала кушать суп из его ложки. Мы ели по очереди. Сначала он ложку потом я. Через какое-то время я забыла о неловкости и стала с благодарностью принимать пищу. После супа был плов, который как, оказалось, едят руками. Я попробовала защипнуть немного риса, но не получилось, и рис по пути, рассыпался на поднос.

— Тебе помочь? — Артем защипнул плова и поднес к моему рту.

— Нет, спасибо я лучше ложкой.

— Ешь я сказал. — Он уткнулся пальцами мне в губы. Я послушно открыла рот и съела рис с его руки, по пути облизнув его пальцы. Пульс Артема участился. Он стряхнул остатки плова с руки обратно в тарелку и провел пальцами по моим губам.

— С сегодняшнего дня плов мое любимое блюдо. — Его голос стал надрывистым и возбужденным.

— Ты не похож на человека, который так просто теряет самоконтроль.

— Ты не представляешь, сколько во мне сейчас самоконтроля. — Артем крепче обнял меня и повернув лицо к себе поцеловал. Оторвавшись от моих губ, он посмотрел на меня и снова поцеловал.

Одной рукой убирая поднос, другой он повернул меня к себе.

— Знаешь, как ты меня вчера напугала? — Тихо произнес он.

— Не знаю. Я испугалась сегодня, за тебя. Зачем ты это сделал?

— Я не могу тебя так просто отпустить. — Артем впился в меня, жадным поцелуем притягивая к себе и сдавливая грудь. Я вскрикнула. Он тут же остановился и ослабил хватку.

— Прости.

— Ничего, будь осторожен. Я сегодня хуже хрустальной вазы, того и гляди разобьюсь. — Артем, отстранился от меня и посадил на колени.

— Обещаю, я буду самым аккуратным человеком на планете земля, который когда-либо обращался с хрустальными вазами.

Руками лишь слегка прикасаясь к моей рубашке, он продолжил ласковые и нежные поцелуи, которые утопили меня в блаженстве. Его руки касались моих плеч, гладили шею, так нежно и так бережно, словно проводили по тонкому шелку и создавали разряды электричества. В какой-то момент, чувства переросли в желание и я сама, не обращая внимания на боль в груди и бедре, запустив пальцы в его волосы, страстно прильнула к его губам.

Он издал рычащий звук и больше не в силах сдерживаться ответил на мой поцелуй, посадив меня к себе на колени и прижимаясь всем телом. Казалось, что этот поцелуй может длиться вечно, но он прервал его, сняв с себя и меня верхнюю одежду, и тут же вновь поцеловал. Находясь в его объятиях, я была готова забыть свой мир, себя, все, кем я когда-либо являлась. Я крепко обняла его, впиваясь когтями в исполосованную шрамами спину. Одно движение и я уже лежала на спине. Артем, ласкал мою кожу, нежно проводя по забинтованной груди, талии спускаясь всё ниже. Оторвавшись от моих губ он опёрся руками о кровать и посмотрел на меня с вожделением. Глаза блестели, губы и щеки были красными. Он прикоснулся к моим губам одним коротким поцелуем, затем снова посмотрел мне в глаза, и улыбнувшись, стал усыпать такими же поцелуями шею, руки, грудь, живот. Одной рукой он стянул с меня нижнее белье, другой ласкал тело. От переполнявших меня чувств хотелось кричать. Один лишь миг, один вздох, и ничто во всей вселенной нас уже не могло остановить. Мы сплелись в едином желании, в едином ритме. Кровать была явно, не предназначена для таких испытаний. Через полчаса наступил экстаз. Мой крик наверно был слышен на весь дом, но в тот момент, ни осталось, ни единой капли совести. Я прижала Артема к груди и не отпускала. Мы еще долго лежали в такой позе, пока кровать не скрипнула и одна из ножек с треском переломилась надвое. Мы покатились вниз. Оказавшись на полу вперемешку с постельным бельем и собственной одеждой сначала в шоке, мы оба в конце концов засмеялись. Артем взял мое лицо в свои руки и стал целовать.

— Ты самое прекрасное создание из всех, кого я когда-либо встречал.

— Продолжим? — Спросила я, а Артем удивлённо выгнул бровь. — Ну, надо успевать пока я где-то потеряла совесть. — он подарил мне свою широкую улыбку, однако вместо поцелуя провел рукой по щеке.

— Я с радостью, но боюсь, если у тебя опять разойдутся швы, Николай меня линчует. — Я тоже улыбнулась, вспомнив свое физическое состояние, которое явно было не готово к превозмоганию собственных возможностей.

Артем встал с пола и предложил мне отправиться в душ вместе с ним. Я с радостью приняла его предложение. Возможно, был еще шанс побыть с ним наедине. В душе мы пробыли тоже достаточно долго, виной тому стало мое желание и его сопротивление, которое трещало по швам. Наконец я сдалась, решив, что сегодня и вправду лучше не испытывать судьбу.

Артем починил кровать при помощи стопки книг, поставив их за место четвертой ножки. Мы сидели на ней уже более менее одетые и доедали плов. Я ела из его рук он из моих. Мы сошлись во мнении, что так намного вкуснее. Выпив сок на брудершафт, мы лежали в объятиях друг друга.

Его голова была на подушке моя лежала на его груди. Он гладил меня по волосам и рассказывал про свою двухсотлетнюю жизнь. Я лежала и слушала его рассказы, медленно погружаясь в сон. Я думала о том, что никогда не была так счастлива в жизни как за прошедшие два часа. Уже в полудреме я сказала:

— Артем.

— М?

— По-моему я влюбилась. — Он нагнулся, поцеловав меня и прошептал — Спи любимая. — Что-то мокрое упало мне на волосы. Я хотела спросить у него, что это, но сон уже взял верх и прижавшись к Артему я уснула.