Оливия Гильц - Он идет за мной

Хотелось мне этого или нет, но идти мне было не куда. С учетом того, сколько мне обойдутся похороны, о гостинице или даже ночлежке и речи быть не могло. Пришлось вернуться в квартиру, которую я очень долгое время считала своим домом, а сейчас адским котлом, в котором погибла вся моя семья. Уже был вечер, когда я вернулась, и первым делом что я сделала, это выкинула ковер. Из него до сих пор сочилась кровь и, вернувшись с помойки, я была полностью вымочена в крови. Переодевшись в мамин спортивный костюм, я стала отмывать кровь с пола. Почти к полуночи, сидя в практически чистой квартире я пыталась отмыть стену в прихожей. Но обои ни в какую не поддавались. Столько крови. Разве в человеке может быть столько крови? Я сидела на стуле и терла эту стену с подобными мыслями. Другие просто не лезли в голову. Мои руки были пропитаны кровью брата, я сидела и считала, сколько примерно литров крови мог впитать ковер, и как она не затопила соседей. Через полчаса нервы не выдержали:

— Проклятье! Да пропади ты пропадом! — Я стала отдирать обои от стены и ругать их, на чем свет стоит. Одна из обоин не пожелала так просто сдаваться и про сражавшись с ней минут пять, и отодрав только не большой клочок, я села на пол и закрыв лицо руками горько заплакала.

— Чёртовы обои! Надо было маме еще тогда сказать, что вы мне не нравились. Черт. — Осознав, что сижу в пустой квартире и ору на неодушевленный предмет я стихла. И тишина полностью накрыла квартиру, не было слышно ни шума города, ни журчание воды в трубах. Только я и тишина.

— Ты не одна. — послышался, чей то голос.

— Мы с тобой. — Я испугано оторвала голову от колен и стала смотреть по сторонам.

— Кто здесь? — Никто не ответил. Неужели обои заговорили? Нет. Таня, успокойся. У тебя уже начинает ехать крыша. Помотав головой, я снова стала вслушиваться в тишину. И не успев подумать, что, мне все это показалось, как голоса появились вновь:

— Только пожелай Татьяна и мы уже никогда не оставим тебя одну.

— Мы ждем тебя.

— Пойдем с нами Калиста. — Я вскочила как ошпаренная с места и стала ходить по комнатам, везде включая свет.

— Что, черт возьми, происходит? Кто вы? — рядом с моим ухом пронесся голос.

— Проснись, Калиста мы ждем тебя. — Я метнула рукой в ту сторону, но никого не увидела.

— Ты должна проснуться. — Я махала руками направо и налево пока, голоса надвигались все ближе и ближе. Они превратились в один не разборчивый свист, от которого заболели уши. Сев на корточки я закрыла уши рукам.

— Прекратите — молила я. — Перестаньте. — В голове появилась пульсирующая боль. Она отдавалась глухими стуком в ушах и висках.

— Хватит. — Злость резко превысила свой критический порог, и я вскочила с места. Неизвестно откуда взявшийся в моих руках посох стал метаться между тенями. Я, наконец, увидела этих тварей. Было тяжело дышать, будто запертая внутри собственного тела, я наблюдала за своими действиями со стороны. Вот ко мне подлетает бесформенное создание, и одним ловким движением я втыкаю в него посох, делаю полуоборот и пронзаю второго противника. В какой-то момент из моей груди раздался злобный рык. В меня будто зверь вселился. Я просила ее прекратить, но она и не думала останавливаться, пока не истребила всех, кто находился в квартире. Стоя в луже, какой-то не понятной серой жижи, оставшейся после теней, я осела на пол и стала тяжело дышать, как будто только вынырнула из воды. Через пару минут самоконтроль, и сознание вернулись полностью и встав с пола, я ничего на нем не обнаружила. Никакой серой жидкости, ни посоха, которым только что молола странных существ направо и налево. Совершенно не понимая, что только что произошло я, бросила затею с обоями и умывшись, пошла в самую дальнюю комнату в квартире, которая только по счастливой случайности не была окрашена, в тот день, в алый цвет.

В следующие два дня я была полностью поглощена подготовкой к похоронам. Вся эта суета забивала мне голову до предела, что в ней не оставалось места ни до размышлений, ни на горе и оплакивание близких.

Два дня с утра до ночи, я обзванивала, друзей и родственников, согласовывала с похоронной конторой все формальности, договаривалась с батюшкой, заказывала столовую. Время оставалось только на сон.

Открыв глаза на третий день, я была собрана и полностью готова к предстоящим похоронам. К десяти часам в квартиру стали подтягиваться люди. Друзья, знакомые, родственники. Оставшийся ужасный след на стене в прихожей я закрасила в цвет обоев светло-зеленой краской. И сейчас только приглядевшись можно было увидеть, очертания алого цвета. Все заходили и соболезновали мне, проходя в квартиру. Тетя Люся, мамина двоюродная сестра, приехавшая из Краснодара, с порога зарыдала навзрыд и упала на меня. Ее муж, бодренький мужичек ниже нее ростом, подхватил ее и повел в сторону зала:

— Люсенька, успокойся. — Он усадил ее на диван рядом с Лидией Васильевной, нашей соседкой и они, взявшись за руки, стали плакать.

— Бедная, Сашенька, на кого ж ты нас покинула. Как же мы теперь без тебя.

Упоминание имени моей мамы, заставило сердце ёкнуть. Проглотив ком в горле, я продолжила стоять у порога и впускать людей. Заказанный автобус пришел через полчаса. Уже почти дойдя до автобуса, меня остановил, незнакомый мужчина.

— Простите мисс. Вы дочь Александры Луневой?

— Да, а что?

— Ритуальное агентство, подготовило Вам отдельный транспорт, прошу за мной. — я послушно последовала за мужчиной, и села в черный Мерседес.

Дорога заняла примерно минут пять и как только мы подъехали к залу мужчина, не дал мне выйти из машины самостоятельно. Он обошел автомобиль и открыл, дверцу предложив мне руку, чтобы выйти.

— Спасибо. М. Как вас зовут?

— Евгений, мадам.

— Хорошо, Евгений. Вы и на кладбище меня будите сопровождать? — Мужчина коротко кивнул и вернулся в машину.

Автобус еще не пришел. Меня встретил администратор и сказал, что все уже готово, батюшка на месте, скоро будем начинать.

Я прошла вслед за ней в ритуальный зал. Он был огромен. Большие окна были завешаны темными шторами. Стены, выкрашенные в красный цвет и два стола в центре зала, на которых стояли два обитых красной тканью, гроба. Мне не хотелось подходить к ним, не хотелось ставить точку на своей семье в этом здании. Но выбора не было, это был единственный шанс попрощаться с мамой и моим братом. Последний шанс увидеть их так близко. Ели передвигая ватными ногами, я прошла до центра зала. Мамино лицо было все с той же теплой улыбкой, она будто спала. Хотелось кинуться к ней и попытаться разбудить, но здравый смысл не позволял мне это сделать. Медленно, проводя пальцами, по краю гроба я подошла к ее лицу. Она была прекрасна. Слезы, одна за другой стали капать из глаз и разбиваться об мамино лиловое платье. Я поцеловала ее в лоб и попросила прощения. — Я люблю тебя мамочка.