Вера Камша - Довод Королей

– Милая Дариоло, – Филипп неправильно истолковал взгляд своей собеседницы, брошенный на его жену. – Ее Величество весьма снисходительна к чужим чувствам, а ее родичи не забыли преподанный им моим братом урок.

2887 год от В.И.

10-й день месяца Зеркала.

Арция. Мунт

Зеркала жестоки, причем чем сильнее они льстят вначале, тем страшнее их месть через десять, двадцать, тридцать лет. Элеонора прочувствовала это в полной мере, каждое утро вырывая в борьбе с проклятым стеклом еще один день молодости. Пятилетняя разница с Филиппом, незаметная вначале, стремительно превращалась в бездонную пропасть. Король был мужчиной в расцвете, а королева уже несколько раз слышала в спину «старая корова». Да, она была матерью наследника, а ее родичи и друзья занимали ведущие должности. Это не заменяло ушедшей молодости и любви, но до недавнего времени Элеонора не опасалась или почти не опасалась за свое положение.

Партии войны с Ифраной нужно сменить королевское окружение, и проще всего начать с королевы. Да еще эти эскотские победы... Эстре доказал, что был прав, а Филипп рад и счастлив и деньгам, и землям, и славе. Он младшего братца на руках таскать будет. Теперь о мире с Ифраной лучше не заикаться, Его Величество спит и видит сорваться на помощь Оргонде, а ее он просто не слушает, как не слушают надоевших жен.

Хорошо хоть, многочисленные фаворитки Филиппа слишком торопливо опускались на королевское ложе и ничего собой не представляли. Эжени Шаре ненасытна, как кэргора, и блудлива, как весенняя кошка, но она лишь наглая выскочка. Жены сановников остаются женами сановников, а смазливые служанки смазливыми служанками, но вот Дариоло Кэрна... Знатная, молодая, невероятно красивая, с безупречной репутацией и к тому же сестра лучшего друга горбуна Эстре, на которого простонародье и армия только что не молятся. Элла достаточно разбиралась в политике, чтобы понимать: если король вздумает развестись с ней и жениться на Даро, опечалятся только ее родичи да прихлебатели. Кардинал Евгений, которому давно пора на кладбище, равно как и графу Трюэлю, устроят все так, что комар носу не подточит, а ей предоставят на выбор обитель или жизнь в каком-нибудь поместье под бдительным присмотром, если не хуже.

Ее Величество помнила о смерти Пьера. Сначала она почитала ее правильной и необходимой, но сейчас судьба несчастного короля казалась предостережением. Что же делать?!

Филипп не скрывает интереса к красавице-мирийке и восторга по поводу побед горбуна, швырнувшего Джакомо на колени. Павлин Бэррот водит за собой толпы восхищенных зевак, а сам Эстре везет в Мунт эскотское посольство. Пойдут пиры, балы и турниры, звездой которых, без сомнения, будет сестрица Рафаэля Кэрны... Да, девушка не спешит предложить себя королю, напротив, но ей ли, Элеоноре Гризье, не знать, как распаляет Филиппа целомудрие и тихое непокорство. А тридцатипятилетний мужчина, сошедший с ума по двадцатилетней девственнице, не остановится ни перед чем. Ни перед чем... Что же делать?! Нанести удар первой? Девчонка под покровительством Миранды. Жена маршала быстро поймет, в чем дело, а не поймет, так ей подскажут.

Выставить Дариоло шлюхой и интриганкой? Трудно. Молодые Трюэли нюхом удались в деда, а тот не преминет подсказать, что и как. Но не сидеть же сложа руки и ждать, пока король объявит, что желает развода?! Надо было что-то делать сразу после глупости Жореса, ведь уже тогда было все ясно. Филипп положил глаз на мирийку, но тогда девчонка была слишком молода. Ее не зря два года прятали в провинции, без Обена тут не обошлось, он рассчитал точно. Но Элеонора Гризье без боя не сдастся!

Королева снова подошла к зеркалу, мстительно предъявившему ей опухшее немолодое лицо, только волосы остались прежними – роскошная золотая волна, падавшая на округлившиеся, чтобы не сказать иначе, плечи. Святая Циала, как же беспощадно время... Святая Циала?

2887 год от В.И.

14-й день месяца Зеркала.

Арция. Мунт

Теперь Даро и сама не понимала, зачем ее понесло в Мунт. Неужели ее испугали какие-то сны, которые она не может даже вспомнить?! А как глупо и нагло она вела себя с Мирандой, которой стольким обязана. Они приехали, и что дальше? Кому нужна эта жизнь в столице среди ненужных, чужих людей, которые смотрят кто с ненавистью, а кто с тем, что трудно объяснить, но такие взгляды пачкают и унижают. Сандер в Эскоте, Шарло и Катрин в Мальвани, а она тут.

Молодая женщина мучительно хотела вернуться в старый замок, откуда так близко до уютного дома на окраине, где остались ее дети. Люсьена и Жюли умные и добрые, но она не должна была уезжать! Не должна! А тут еще этот ужин у Его Величества. За ней приехал канцлер Койла, и она даже не успела сказать, что ее нет дома. Миранда, как назло, уехала к деверю и не может ее сопровождать. Она попробовала отказаться, но ее робкие протесты Гастон отвел одной-единственной фразой.

– Сигнора, вы под покровительством Его Величества, и потому ваше появление без сопровождения герцогини Мальвани или кого-то из замужних дам не является нарушением этикета. Я жду вас в карете.

Даро осталось лишь отдаться в руки камеристки, лихорадочно глядя на клепсидру и мысленно уговаривая Магдалену причесывать ее помедленнее. Увы, Миранда не держала нерасторопных слуг, и через полторы оры Дариоло была готова предстать перед королем. Гастон изысканно поклонился, выразив восхищение тем, как быстро она собралась, и подсадил в карету с нарциссами на дверцах. Мирийка молчала, Гастон сыпал сплетнями из столичной жизни, до которых ей не было никакого дела.

Король изволил находиться в Ближней Летней резиденции, но Даро предпочла, чтоб он находился за тридевять земель. Она боялась Филиппа и еще больше королевы и ее родичей. Ужас, пережитый по милости графа Аганнского, не исчез, а лишь затаился и теперь поднял голову и зашипел. А рядом нет никого. Ни Сандера, ни брата, ни Миранды, ни хотя бы Артура.

Лошади встали, слуги распахнули дверцы. Первым вышел граф Койла, галантно подавший спутнице обернутую плащом руку и сообщивший, что Их Величества ждут гостью в парке. Даро позволила себя провести по усыпанной золотистым песком дорожке сквозь арки из все еще цветущих златоцветов. Очевидно, канцлер вел ее потайной тропинкой, потому что сначала она услышала голоса, а сами беседующие были скрыты живой изгородью.

– Горбун не любит браться за копье в честь прекрасных дам, впрочем, у него и дамы-то нет и быть не может, – мирийка вздрогнула, узнав графа Аганнского, – а его «волчата» повсюду следуют за ним, как собачки.

– Жорес, – низкий голос прозвучал, как удар плетью, – герцог Эстре берется за копье ради Арции и ее короля, а его друзья пойдут за ним даже в огонь, и вам это следует знать.