Таня Фрей - Хранители. Единственная (СИ)

Коллендж не смирилась над Мирандой, сохранив ей жизнь. Она лишь усилила её страдания и мучения, и сделала она это умышленно. Нет никакого удовольствия жить в постоянной панике, нет никакого удовольствия жить. До тех пор, пока Мира не вспоминала тех, ради кого жить ещё было нужно. Пусть этот список таких людей и претерпел некоторые изменения, которых она и сама, наверное, не ожидала.

Она написала большими буквами послание, которое не несло в себе никаких призывов к её освобождению, а просто констатировало факт, который ещё не был общеизвестным. А потом вышла из своей комнаты, устремившись в безлюдный закуток, в котором располагалась та камера, которая точно контролировалась мятежниками. Это она знала так же точно, как собственное имя.

И, подойдя к камере, она подняла вверх лист так, чтобы было видно. Чтобы те, кто будет просматривать запись, увидели её послание, звучащее не самым оптимистичным, зато правдивым образом. Чтобы уяснили это, зарубили себе на носу, и не ждали её, как ждут солдат с фронта.

Она написала: “Я не вернусь”. И это были те слова, которые должны были знать мятежники. Больше им ничего знать не требовалось. Как посчитала Мира, этого было предостаточно

В Штабе было тихо.

Кастор спокойно зашёл в свою комнату. Поставил на пол сумку.

Он не просил ведь собирать его вещи, потому что был уверен, что вернётся сюда. Что ничего не изменится. Что он не будет жить снаружи, убежав от Хранителей.

Быть Сотрудником – это его призвание. То, что было предначертано ему Судьбой, и что ему было не под силу изменить.

“Кто-то обязательно по-настоящему полюбит тебя, Кастор. Но сейчас… Мне кажется одно. Это буду не я.”

Слова Сандры неумолимо звучали у него в голове, отзываясь грузным эхом. Но, с другой стороны, он был к этому готов. Потому что не могло всё быть, как в красивой сказке, где после признания в любви принцесса бросается на шею своему избраннику и осыпает его поцелуями, приправленными слезами счастья. Реальность – не сказка. В жизни всё иначе. В жизни принцесса плачет не от счастья, в жизни принцесса не может ответить взаимной любовью по щелчку. В жизни принцесса – не принцесса. Обычная девчонка, необычная лишь для некоторых.

С этим было необходимо мириться.

Но, что удивительно, Кастор смирился уже давно. Поэтому сейчас будто бы ничего не чувствовал.

Ничего, кроме укола отчаяния.

Разложив вещи, он вышел и направился в столовую. Не потому, что хотелось перекусить, нет. И кусок в горло не лез на эмоциях. Просто ему было необходимо кого-нибудь встретить. Одиночество сейчас было самым худшим вариантом времяпрепровождения, ведь тогда бы он вновь погряз в прошлом. Утонул.

Когда он зашёл внутрь, то не стал брать талон, занимать очередь. Просто сел за столик и стал смотреть на входивших. Вот две щебечущие о чём-то Сотрудницы, вот какой-то занятой Сотрудник.

А вот…

– Джу, – негромко позвал он. Девушка подняла голову, увидела друга. И ринулась к нему. Молниеносно подбежала и, даже несмотря, что он сидел и даже не успел встать к ней навстречу, крепко обняла его.

– Как ты здесь оказался? – прошептала она, закрыв глаза. И в голосе её слышались нотки облегчения.

– Долгая история, – ответил Кастор. Джулия отстранилась и села напротив него, подперев подбородок ладонями.

Она смотрела на него так, будто очень ждала его. Кастор это видел. И это не могло не радовать. Были всё же здесь ещё люди, которым было не всё равно.

Ему просто повезло, что он встретил её именно в этот момент. Что его подруга оказалась рядом, когда это так было нужно.

– Аманда знает, что тебе удалось убежать, – сказала она. – И я знаю. Но как?

– Разве камеры не зафиксировали? – с сомнением спросил Кастор. И Джу отрицательно покачала головой.

– Неужели тебе удалось самому совершить побег после… после этого чёртового детектора…

С каждым её словом становилось понятно: Джулия была в курсе всего. И, судя по всему, она переживала.

– Нет, без помощи со стороны тут не обошлось, – проговорил Кастор. – Но я понятия не имею, могу ли я тебе об этом говорить.

Остборн открыла рот от удивления.

– Ты во мне сомневаешься? – спросила она, не скрывая своего изумления.

– Как я могу полноценно доверять секретарше, нет, даже не так, – запнулся он, не сводя с неё глаз. – Правой руке Президента?

Она провела ладонью по лбу, шумно выдохнула. Пробарабанила пальцами по столешнице. Опустила взгляд.

Она нервничала, отметил про себя Кастор. Что-то не давало ей покоя.

– Знаешь, в такие моменты я очень и очень жалею, что ею являюсь, – наконец, выдала она.

И её слова прозвучали неожиданно тепло и горько в создавшейся атмосфере.

– Я был в больнице Калвари, – сказал Кастор. – Думаю, ты догадываешься, кто меня туда доставил.

Джулия лишь непонимающе вытаращила глаза. Нет, она не догадывалась.

– Откуда мне это знать? – спросила она.

– Энсел и Элис, – тихо произнёс он. – Жаль, что у нас тут камеры или прослушка. Теперь им наверняка мало не покажется.

А ведь он и не хотел говорить. Не хотел никого сдавать.

– И зачем им было это нужно? – удивилась Джулия.

– Они делали это по просьбе. Не самостоятельно.

Остборн невесело усмехнулась, услышав его ответ. Слово “просьба” не наталкивало его ни на какие положительные мысли.

– Кто же…

– Сандра, – просто прервал он её и тут же замолк. Джу закусила нижнюю губу и отвела взгляд. Потом вновь повернула голову к другу.

– Вы… – хотела спросить она, но он опередил её:

– Нет. У нас ничего нет. Увы.

И это его “увы” прозвучало чересчур горестно. И это его “увы” выдало его с потрохами, обнажив торжественно расстрелянную душу.

А Джулия вспомнила слова Аманды Коллендж. Вспомнила, что она назвала Сандру его обожаемой Девушкой-бурей. Той, за кого он готов был встать горой.

Теперь она поняла, что Президент её не обманывала, а говорила сущую правду. Кастор любил её. Любил Сандру, сильно, со страданием. Любви без страданий не бывает. Это была бы всё равно что комедия без глупых шуток или пицца пепперони без колбасок – подделка. Фальшивка.

И Джулия давно это знала. Жила с этим, но ничего не могла с собой поделать. Она не могла в себе выключить чувства, ведь они давно стали для неё её частью. Её якорем. И отказываться от него она не собиралась.

– Мне жаль, – только и вымолвила она. Настала очередь Кастора удивляться.

– А мне всё равно, – почти равнодушно сказал он. – Значит, не судьба. Значит, ей нужен кто-то другой. И она нужна кому-то другому. Я просто не тот.

Джу не стала отвечать. Она ведь считала, что он не тот. Только это могло прозвучать иначе. Он бы просто её не понял.

А если бы и понял, то всё равно бы не до конца. А до конца её понимать ещё не настало время.