Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- Тутовая дудочка, - с чем-то вроде благоговения произнёс Шун-Ди. - Та самая, твоя?

- Такому счастью , Шун-Ди-Го, - хмыкнул Лис, не удостоив вопрос ответа. - Он сказал - ги'рейн тарси. В конце фразы это ближе к "счастью", чем к "чести".

- Может, отложите ваши переводческие дискуссии? - вздохнула Уна, глядя в жёлто-карие, прищуренные глаза Двуликого. Они и сейчас были какими угодно, только не человеческими. - Скажи, что мы извиняемся за вторжение и за... - она покосилась на лежавшего волка: тот всё ещё не очнулся, и коренастая женщина по-прежнему шептала над ним, запустив пальцы в серую шерсть. Два мелких быстроногих волка, обнюхав его, зачем-то скрылись в лесу - за деревьями и лохматой бахромой папоротников. - За причинённые неудобства. Мы пытались себя защитить.

- Нытьё, - бросил Лис, резко дунув в тутовую дудочку. - Не переводи это, Шун-Ди-Го, не позорь мои воинские раны.

- Он будет переводить всё, что я говорю, - спокойно возразила Уна. Посмотрела на Шун-Ди; как она и предполагала, тот разнервничался и достал чётки. - Пожалуйста.

Человек-волк выслушал слова Шун-Ди и на миг зажмурился. Зеленоглазая женщина в шкуре - руки и ноги её были мускулистыми, как у мужчины, а шею удавкой обвивал шрам - прибавила что-то своё, и одна из лисиц утвердительно тявкнула.

- Они сами сожалеют, что не сразу узнали кровь от крови того, кого ждут долго и напрасно.

- Великолепно! - лорд Ривэн обошёл её слева и, улыбаясь, на кезоррианский манер поцеловал кончики пальцев. Двуликие смотрели на него с мрачным недоумением. - Видишь, Уна, наконец-то достойный приём. А то одни в плен берут, другие стреляют и топчут... Хотя бы у этих господ хватило сообразительности.

"Господа" не относились к тем, чьему гостеприимству была бы рада сама Уна. А её происхождение не относилось к причинам такого гостеприимства. Однако здесь и сейчас она не собиралась это озвучивать.

- Они спрашивают, когда он вернётся, - Шун-Ди перевёл реплику юноши-лиса - тонкого и гибкого, как тростник, - тщетно пытаясь спрятать волнение в голосе. - Когда Повелитель вернётся в Обетованное и вновь принесёт с собой огонь и силу? Наш мир чахнет без него. Двадцать раз листва на северных деревьях стала красной и опала, двадцать раз отшумел сезон дождей, двадцать раз солнце описало свой круг с тех пор, как Повелитель ушёл... Та женщина сказала: не пора ли ему прервать свои странствия? Не пора ли вернуться и править нами, как ему подобает? Ты должна ответить, если ты кровь от крови его.

Ропот, пробежавший по поляне, стал громче; хором с ним по земле поползли солнечные лучи. Уна не знала, как отвечать на всё это, не знала, скорбеть или ликовать.

Что ответил бы сам лорд Альен? Что перевесило бы - гордость от собственного могущества, честолюбие или стыд? Хотел бы он снова стать Повелителем - или, собственно, никогда не переставал быть им, и люди-звери правы?

- Я не могу ответить, потому что не знаю, - сказала она и добавила, глядя в землю - ощущая себя так, будто прилюдно раздевается по чьему-то приказу: - Я сама ищу его, как и они. Как и они, я боюсь и в замешательстве. Я пока мало знаю о Хаосе и о магии - знаю лишь, что хочу найти своего отца. Переведи это.

Намотав на запястье чётки, Шун-Ди покачал головой.

- Не уверен, что такая прямота здесь полезна, Уна. Но - как ты считаешь нужным.

- Ещё скажи, что у нас есть просьба, которая связана с поисками Повелителя, - спохватилась Уна. - Скажи, что это просьба кентавров, но и мы присоединяемся к ней, ибо только они способны помочь нам.

Пока Шун-Ди переводил, Лис наиграл на дудочке короткую мелодию. Она звучала проще, однотоннее и бодрее - совсем не как на лире или ти'аргской флейте, - но Уна узнала "Венок дочери мельника".

Любимая песня матери. Почему сейчас?..

Подойдя, Лис заставил Уну смотреть, как мечутся по отверстиям золотисто-смуглые пальцы. Двуликие либо не придавали музыке никакого значения, либо - как некоторые лисы помоложе - переглядывались и тявкающе хихикали. Похоже, здесь, в отличие от мест Лиса, такие развлечения не были распространены.

- Ты забыла про бедного Иггита Р'тали, - в паузе между куплетами подмигнул Лис. - Опять. Коронникам не помешает подмога, а в Лэфлиенне нет воинов более опытных и сильных, чем мой народ.

Росомаха, точно услышав его, раскрыла пасть и на кого-то зашипела - возможно, на другом краю поляны намечалась ссора. Её маслянисто блестящая шерсть встала дыбом, когти казались опаснее заточенных ножей. Уна вздрогнула.

- Более опытных, сильных и жестоких, - ( и уже благодаря тебе там предостаточно неразберихи ). - Я не хочу везти их в Ти'арг.

Лис презрительно сморщил нос.

- Определись тогда, чего ты хочешь - беречь здоровье альсунгцев с наместником или победить?

- Дело не в наместнике, Лис. Что они сделают с простыми людьми? Не все Двуликие готовы щадить их, как ты.

- Ты разве ещё не поняла? - Лис наклонился и зашептал ей в ухо; Уну швырнуло в жар. - Они сделают всё, что ты скажешь. А ещё вернее - всё, что скажет твой отец. Ни больше, ни меньше.

Лорд Ривэн осторожно оттянул Уну в сторону; она возмущённо вырвалась. Долго ещё он будет хватать её, словно свою лошадь за поводья?

- Ей нужно подумать, Лис. Это нормально. Я бы тоже не сумел быстро принять такое решение для своей страны.

- Но бывает, что появляется необходимость именно в быстром решении, милорд. Нас никто не приглашает с недельку погостить в чужом логове... Итак, Шун-Ди-Го, у нас две просьбы. Если ты устал, переводить могу я.

- Смотрите, - тихо и грустно сказал Шун-Ди, кивая на костёр.

Уна ухватилась за шанс избежать перепалки, но зрелище оттолкнуло её. Молодые волки, недавно ушедшие в чащу, вернулись с двумя задушенными кроликами в зубах и водрузили тушки на землю, рядом с поверженным здоровяком. Женщина-лисица встала на колени, сдёрнула с пояса короткий нож и полоснула по кроличьей шейке. Хотя Уна много раз была на охоте и видела свежевание, к горлу подкатила тошнота.

- Какой-то обряд? - морщась, спросил лорд Ривэн.

- Она возвращает его к жизни из забытья, - Лис с жутковатой улыбкой смотрел, как женщина набирает полную горсть крови кролика и смазывает ею пасть волка. Остатками она обрызгала его шкуру, а выжатую тушку бросила молодняку; юные Двуликие тут же избавились от человеческого облика и набросились на "перекус". Они толкались и ворчали, обступив тушку - видимо, не могли поделить самые лакомые куски. Уна отвернулась. - Из царства теней и смерти. Смотри на всё, Уна. Полагаю, второй кролик для тебя.

- Для меня?!

- Тот, кто нанёс рану в бою, должен разделить её с проигравшим врагом, - Лис убрал дудочку. Кровь из другой кроличьей тушки уже лилась в деревянную плошку, заботливо кем-то подставленную. Дурнота усилилась; Уна ощутила, как слабеют колени. - И потом, так ты станешь частью племени... Формально, разумеется. Прости, что не предупредил.