Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- Собаку?!

- Да. Или, может, ручного хорька - я слышал, завелась такая мода у аристократов на юге. Несколько минут назад под вашим столом меня кто-то цапнул за ногу, - невинная улыбка повторилась. - Я не в обиде, но довольно ощутимо, знаете ли. Сапог мне ваша зверюшка наверняка подпортила.

Глаза Лиса сверкнули огнистой желтизной, а смуглые пальцы - вроде бы по-дружески - сомкнулись на рукаве хозяина. Уна резко выдохнула и сжала край столешницы. Шун-Ди не знал, что делать и куда деться.

Прошло несколько секунд враждебного молчания. А потом... Потом Лис тихо рассмеялся.

- Айи тун гурал , - произнёс он. Шун-Ди легко понял фразу - "Я говорю на нём" ; до него не сразу дошло, почему Уна изумлённо нахмурилась, а хозяин вздрогнул всем своим плотным телом... Когда он понял, то вздрогнул и сам.

Лис сказал это на своём языке. На одном из наречий Двуликих с запада.

- Эрдо , - выдавил побледневший хозяин. - Ясно... Не представляю, что это значит, но Зелёная Шляпа взял с меня клятву помочь любому, кто скажет такие или похожие слова. Перед тем, как передал мне гостиницу и отплыл на западный материк.

- Зелёная Шляпа? - пробормотала Уна, точно это прозвище напомнило ей о чём-то. Шун-Ди решил, что это - один из тех таинственных знакомых в Хаэдране и его окрестностях, о которых упоминал Лис.

Не имеет же он в виду, что оборотень когда-то держал здесь гостиницу?!

У Шун-Ди тоскливо заныл затылок. Сколько ещё он не знал - о Лисе, о связях востока и запада Обетованного?.. Так и с ума недолго сойти.

Лис склонил набок золотистую голову и ослабил хватку. Теперь он опять улыбался - довольной улыбкой хищника.

- Ты был его помощником?

- Его другом, - хозяин вздохнул. - Он доверял мне... Я просил Шляпу остаться, но он всё равно ушёл на третий год Великой войны. Вместе с пареньком по имени Миртис. Ох, давно это было. Ты разбередил мне душу, менестрель.

- Неужели? А где твоё зеркало, господин волшебник?

- Я хотела задать тот же вопрос, - добавила Уна.

Они с хозяином уставились друг на друга - долго и тяжело, будто соперники в бою. Шун-Ди считал удары собственного сердца; капли всё стучали по крыше и ставням - уже реже; игральные кости отскакивали от стола в углу, а Лис смотрел на огонь в очаге, не моргая, и пламя плясало в его зрачках.

И бородатый мужчина отвёл взгляд - будто хрупкая девушка сломила его, даже пальцем не шевельнув.

- В личных вещах. Мы под властью Альсунга. Все скрывают зеркала... Разве Вы, госпожа, говорите вслух о своём Даре?

- Это - одно из неудобств, с которыми мы хотим покончить, - полушёпотом сообщил Лис, запуская руку в мешок за спиной. Он достал чехол с лирой, и Шун-Ди снова засмотрелся на то, как уютно и правильно тот лежит в его тонких руках. - И мне нужно то, что оставил тебе Шляпа. Помоги нам, садур .

- Что именно? Он оставил много всего.

- То, что относится к морю и кораблям, - Лис расстегнул чехол, и показался светло-коричневый, по-лебединому изящный бок лиры. - А ещё - к вызову русалок. Золото боуги, я полагаю.

Боуги? Боуги - в Ти'арге?!

Боль в затылке усилилась, прокладывая путь в макушку и шею.

- Да уж, полезная штука... По собственному опыту знаю, - не то печально, не то гордо отметил кто-то за спиной Шун-Ди. Тот вскочил, едва не доломав скрипучий стул. Уна тоже медленно поднялась; разговоры за столами стихли.

Перед ними стоял невысокий человек - пониже Шун-Ди; моложавый, но с морщинками в углах тёмных глаз и с грустными складками у рта. Что-то несообразное, кривоватое было в его чертах; на скулах бледнели следы от пятен, смутно напоминающих веснушки. Зато плащ и бархатную куртку украшала роскошная вышивка золотой нитью, а на шее покачивалась толстая - тоже золотая - цепь с медальоном.

Он так бесстрашен, что напоказ носит золото в дороге?

Раздался скрип стульев, и четверо воинов, бросив игру и выпивку, вальяжно обступили незнакомца. Они замерли, ожидая приказаний; один, со шрамом на лбу, поигрывал изогнутым кинжалом. Шун-Ди нервно сглотнул слюну. Его люди - что ж, это объясняет любое бесстрашие...

- Что-нибудь не так, милорд? - елейно пропел хозяин, сразу очутившись между их столом и человеком в плаще. - Вас не устроило обслуживание? Одно Ваше слово - и любой из слуг будет наказан за нерасторопность...

- Всё в порядке, спасибо, - человек любезно улыбнулся. - Я увидел знакомую, которую искал, вот и всё. Добрый вечер, леди Уна.

И он поклонился даме - глубоко, с прижатой к груди рукой, как...

Как принято при дворе в Дорелии.

- Добрый вечер, лорд Ривэн, - хрипло сказала Уна. Шун-Ди, пожалуй, ни разу не видел её такой - радостной и виноватой одновременно.

ГЛАВА XXV

Ти ' арг . Академия

- Ты зачастил ко мне, господин наместник.

Наместник Велдакир отдёрнул руку от двери, будто обжегшись. Он до сих пор не привык к тому, что Тэска любого определяет по звуку шагов. Интересно, слышит ли оборотень, как он скрипит пером в своём кабинете, перебирает флаконы в приёмной или шепчется со змеями в лаборатории?

Или как ворочается ночами, стискивая зубы от боли в боку?..

Впрочем, помимо уровня шума, Двуликому не на что жаловаться. Не всех послов и не всех знатных гостей (которых с годами наместник принимал всё реже) размещали в резиденции с такими удобством и роскошью.

Стены в этом крыле резиденции покрывали деревянные панели с тонкой резьбой - подарок короля Хавальда. Ничего удивительного: альсунгские мастера славятся резьбой по дереву, и Ледяной Чертог - жемчужина их трудов. Оказываясь там, наместник всякий раз поражался лестницам и залам, аркам и перекрытиям из кедра, ясеня или смолистой, пахучей сосны. Весьма полезно для здоровья (может, поэтому альсунгцы в среднем куда крепче южан?), но Велдакиру это не слишком нравилось: он уютнее чувствовал себя среди городских камней.

В нескольких шагах от наместника, на стене напротив, висела картина кезоррианского художника - схватка круторогих оленей. Сбоку от рамы, конечно, складками свисало бело-голубое знамя Альсунга с серебристым драконом - в резиденции такие были повсюду; куда же без вечного соседства искусства и политики... Судя по густоте чащи, вдохновлялся художник лесами Ти'арга, Дорелии или, в крайнем случае, холмистого Феорна. В молодости наместнику довелось повидать кипарисовые и оливковые рощи Кезорре; правда, он не был на севере этой страны, в верховьях Красной реки, но сомневался, что и там можно найти столь густые, тенистые заросли. Олени стояли на фоне моря зелёных мазков, упираясь в мох копытами на точёных ногах и угрожающе склонив головы. Их рога плотно переплелись. Художнику удалось передать и давление изящных черепов друг на друга, и напряжённые в борьбе мышцы животных: казалось, от рогов скоро посыплются искры.