Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

Возможно, в свободные дни дружинники подрабатывали лицедеями и умеючи изображали

искреннее удивление, но скорее всего открывшаяся истина оказалась для них

неожиданностью. Все разом обернулись к белобрысому остроносому пареньку, который

стоял в уголке и расковыривал прыщик на переносице. Лицо худого юноши вытянулось.

— Она лжет! — тоненько вскрикнул парень знакомым мне писклявым голосом. — Зачем нам

убивать князя?

— Вот и я не знаю, зачем.

Я погрозила столпившимся на пороге стражам почерневшим кулаком. Все руки извозила в

грязных, пыльных кучах, пытаясь отыскать хоть что-то, способное помочь.

— Объясняйся, ведьма, — главарь с трудом вытащил застрявший меч из половиц и направил

на меня.

— Я случайно подслушала их разговоры про яд, про смерть…Якобы толку от него нет, помрет — и ладно.

— Те?! — Юноша усердно замотал сальными волосенками. — Лжет она, не говорили мы о

князе.

— А о ком? — устало уточнил главарь, растеряв былую прыть.

— Дык о скорой кончине Ждана. — Мальчишка отчаянно зажестикулировал, распаляясь

сильнее. — Тот ещё гаденыш: родители подсадили в первые стражи, а он себе кошелечек

набивал да всякие несуразности приказывал. Но как веревочке не виться, это… Короче, траванул его кто-то. Вот я и боялся, что Всемил обвинит нас. Ну, мы ж обрадовались и

причины к нелюбви имелись.

В путаных объяснениях мальчишки я не разобралась, но мальчуган выглядел уверенным.

Неужто отрепетировал речь?

— Постой, — я приподнялась на локтях — дружина напряглась, — говоришь-то ты красиво, но слабо верится.

— Ты ведьма, — юноша насупился, — а пытаешься выставить виновным меня. Это правда, Ждан того… умер, и известие пришло вечером. Мы и побежали к князю, а тот не отвечал, хотя точно находился у себя. Мы того… испугались, вдруг плохо человеку. А в спальне —

пустота. Только простыня какая-то висела из окна. Ну а разве князь полезет оттуда, если есть

дверь? Эта сомнительная чародейка исчезла той же ночью, недавно сбежал варрен… Ну мы

и поняли, что они — похитители. Потом разослали наших по селеньям и городам. Она хотела

его убить!

Парень перешел на крик, от которого закладывало уши. Я окончательно запуталась и теперь

хлопала ресницами, пытаясь сопоставить картинку услышанного тем вечером со сказанным

сейчас, чтобы найти крайне необходимые нестыковки. Всё, к сожалению, получалось

довольно складно.

— Значит, врешь ты, ведьма, — подведя неутешительный итог, бородатый главарь обратился

ко мне. — Не волнуйся о своей участи, тебе осталось недолго травить людям жизнь.

Ошпарим святой водицей, ты и признаешься. Эй! — он крикнул кому-то снаружи. —

Готовьте бадью с кипятком.

В висках застучали молоточки. Липкий ужас опутал тело. Несколько долгих мгновения я

была готова растерзать стражников, уничтожить их, спалить. Наваждение показалось

разумным. Кровавая пелена покрыла глаза. Сердце замедлилось, опутываемое паутиной из

темноты.

Но тут в сарай вошел донельзя смущенный Всемил. Отмытый, причесанный и переодетый

князь знаками приказал дружине опустить оружие, а после безрадостно заявил:

— Несчастья в том доме действительно происходили. Она не лжет; я — глупец, потому как

поверил её словам, не разузнав всех деталей.

— И мы не будем их убивать? — возмутился главарь. — Но она едва не подожгла нас.

Бесовская девка!

— Ничего подобного! — вставила дрожащая от слабости я. Мрак рвался наружу. — Я вас

остановила!

Всемил повторил приказ.

— А что делать с беглым воришкой? — стражник вынужденно убрал меч.

— Считайте, он отпущен. Кроме того, пусть будет уверен, я отплачу по чести за его помощь.

— В твоей щедрости нет никакой нужды, — скрипя зубами, с невероятной неприязнью

произнес Лис.

— Есть, — коротко бросил Всемил. — Лада, нам необходимо поговорить.

Он поманил меня, а я, шипя вполголоса: «Я — не неудачница», выползла из затхлой

комнатки навстречу солнцу.

Князь уверенным шагом, в который вернулась былая осанистость и властность, завернул за

угол. Я поспешила за ним.

Как можно было всполошить князя (а вместе с ним — целый город, испугавшийся за жизнь

всеобщего любимца) на побег, успеть дойти практически до столицы и узнать правду по

чистой случайности?

Все карты против меня. Как же колотится сердце. Органы тлеют. Крутит в животе. Тьма, кыш отсюда!

Я перевела сбившееся дыхание. Во рту появился солоноватый привкус железа.

Лис прав: я уничтожу себя самостоятельно. И, кажется, изнутри.

И напоследок, не привыкайте к ведьмам. Они переменчивы.

«Не переживай. Всё наладится».

Внутренний голос.

— Какие-то тайны, князь? — я с ногами уселась на лавочку, туда же плюхнулся и Всемил. —

Хочешь лично прикончить меня?

— Не городи глупостей, — он задумчиво потер переносицу. — Дивная выдалась прогулка, не так ли?

— Не дивная — дурацкая. Простишь безмозглое существо?

Лавка за утро нагрелась лучами по-летнему палящего солнца. Весна, не успев укрепиться во

владениях, трусливо отступала. Лучи били по глазам, я щурилась. По щекам скатывались

редкие слезинки. Всемил решил, будто причина рыданий в раскаянии — наивный какой — и

прижал несопротивляющееся тельце к груди.

— Да не обижался я. Не переживай, — баюкал он меня. — И совсем не ради этого позвал.

Я испугалась. Только бы не предложение о замужестве — второй раз промолчать вместо

отказа не удастся. Тем более, будучи зажатой в захвате князя. Придушит и не заметит.

Поудобнее уткнувшись в чистую рубашку — вылезти не удалось, — я проскулила:

— Но для чего?

— Каковы твои планы на дальнейшую жизнь?

Началось.

— Я не буду рожать тебе наследников, — зажмурившись, отрезала я.

— Как скажешь, — изумленно сказал Всемил. — Ты, видимо, не так поняла. Мы однажды

заводили этот разговор, но я повторюсь: чем ты собираешься заниматься дальше? Уедешь

или останешься у нас?

— После случившегося ты не огородишь Капитск от ведьмовского присутствия?

Я как-то усомнилась в благоразумии князя. Уместнее разместить сотню оборонных башен, развесить на заборе косы из чеснока и асафетиды. Я — рассадник неудач, от подобных

людей стоит прятаться за рвами, полными ядовитой воды.

— Наоборот, — Князь ласково отодвинулся, — я предлагаю тебе стать главной чародейкой

при княжеском дворе.

«И единственной во всем княжестве», — ехидно додумала я. Рот, между тем, приоткрылся.

— Но я — ведьма, — обескураженное мычание раздалось нескоро.

— И? — Он аккуратно смахнул слезинку с уголка моего глаза. — Ты — добрая ведьма.

Личная ведьма княжества. Как насчет такого предложения?