Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

отсутствует вкус, или присутствует обостренное чувство такта.

— Как добрались? — Всемил завел непринужденную беседу.

— О! — вместо внятного ответа я встрепенулась. — А вы можете отправить кого-нибудь с

телегой к южной дороге в город?

— Разумеется, отправим сей же момент. Но для чего?

— Да у меня кобыла там издохла. Похоронить хочу.

В синих глазах промелькнул долгожданный испуг. Но князь, не обронив ни слова против, подозвал Ельну и, дождавшись, когда та уйдет на поиски слуги, неестественно усмехнулся:

— Как же вы так измотали лошадь?

Я промолчала, кокетливо подмигнув князю.

Он судорожно сглотнул засевший в горле комок и поспешил куда-то вдаль.

Вот и познакомились.

Пункт четвертый. Остерегайтесь её ворожбы

«Светлячок» безвреден для чародея или других существ.

Причинить им вред попросту невозможно».

Книга по бытовой магии, страница тридцатая.

Спустя долгие годы лишений и тяжб я была вознаграждена по заслугам: теплом, уютом и

множеством еды.

Да такой вкуснотищи я в жизни не пробовала! Картошка с заморскими специями, кроваво

красное вино со вкусом вишни. А в прозрачном, словно морская гладь, бульоне плавал

огромный кусок мяса. Отожравшись, я разомлела, начала клевать носом прямо за столом, но

Всемил растормошил меня и повел на обзорную прогулку.

К моему ликованию осматривать было нечего. Князь страстно рассказывал о живописном

парке на другом конце Капитска, о статуе богини плодородия, находящейся там же. В итоге

оказалось, что в пределах ходьбы располагалось немногое: рынок на площади, тихий и

сонный; маленькое озерцо, покрытое коркой льда; храм во имя покровительницы княжества

да великолепный князь, вслед которому женщины любых возрастов бросали голодные

взгляды.

Я в запачканной куртке да прорванных штанах напоминала чучело. Всемил не обращал

внимания на окружающих и хвалил меня и навыки, которыми я, по его мнению, владела.

Сладкий голос давно набил оскомину, но деликатно попросить князя замолчать мешала

совестливость.

— А у вас жена есть? — вдруг выпалила я.

— Нет, — озадаченно ответил князь.

— Это замечательно, — потерла ладонь о ладонь.

— Почему?

— Забудьте.

Князь непонимающе прищурился. Я, радостно насвистывая под нос незамысловатую

мелодию, наслаждалась замешательством. Наступила долгожданная тишина.

Никогда бы не подумала, что скажу это, но Всемил был такой замечательный, точно

вылизанный, что доводил до тошноты.

Вскоре мы добрались до одноэтажной школы. Раньше здание принадлежало кому-то из

богачей, и хотя на резных колоннах появились неприличные надписи, а двери перекосились, оно не утратило величия. Едва заметного, неосязаемого великолепия, спрятавшегося в

длинных извилистых коридорах и высоких потолках.

Здесь обучали ребятню любого статуса и возраста: от пятилетних крестьянских малышей до

рослых розовощеких пацанят из зажиточных семей. С той разницей, что бедным ученикам

рассказывали простейшие правила чтения да учили считать до сотни, а детям побогаче

умудрялись впихнуть в непокорные головы даже магию. Глупость несусветная! Этому не

обучить. Сила сама шарахнет да так, что никакие объяснения не помогут.

— Как я буду учить детей? — вылетел волнующий вопрос. — Вдруг у них не окажется

способностей?

— Сделаете вид, будто таковые имеются. — Всемил развел руками. — Да и к детям особо не

приставайте. Расскажите основы, приучите к порядку, покажите парочку простейших

безопасных чар. Кто захочет — сам попросит о дополнительном обучении.

Я рассеянно кивнула.

— Кстати, вот помещение для занятий.

Всемил пропустил меня в небольшую комнатку. Кроме привычных скамеек, та оказалась

полностью заставлена ещё и фигурками из стекла, расставленными на хлипких навесных

полках. Стекло пускало по кабинету замысловатые блики, искрилось, блестело под

ниточками солнечных лучей.

Оно же стоит невероятных денег! Матушки!

— Э-э-э, а зачем всё это? Опасно ведь… — иных слов я попросту не подобрала.

— Родители хотят погрузить детишек в мир магии, — Всемил скривился. — Что может

произойти?

Плохо же ты знаком со мной, князь.

— Не забывайте о случайности. Украшения легко разбить, а восстановить проблематично.

— Не переживайте, Ладислава, — небрежно бросил он, — ребята аккуратные, им известна

цена этих вещиц и плата за ослушание. Да и я надеюсь, вы не станете злоупотреблять

практикой. Погрузитесь в теорию, истории, поучительные рассказы. Но что я учу, право

слово! Вы, если верить рекомендации, и сами прекрасно разбираетесь в обучении детей.

Конечно же, князь не понимал, что учительница может расколошматить драгоценности в

одиночку.

— Занятия начинаются с рассветом, — не заметив тревоги в моих глазах, продолжил

Всемил. — Уговорю найти ребят для вас на ранний час. Проведете урок и дальнейший день

полностью в вашем распоряжении. Не опоздаете?

— Я никогда не опаздываю, — заверила князя девушка, приехавшая на три дня позже

положенного.

Вообще в мои планы не входило просыпаться в тот момент, когда все приличные ведьмы

засыпают. Но я обязана достичь поставленной жизнью цели, чтобы доказать всем, какой из

меня хороший учитель. Авось получится.

Мне попался крайне сомнительный «авось».

***

До подъема оставались мгновения. С неба степенно сходила непроглядная тьма. Звезды

растворились в туманном покрывале. Замолкли сиплые собаки.

Отсыревшая кровать не дала вдоволь выспаться, и сейчас я еле поднялась на ноги, так

толком и не отдохнув. В холодном доме не нашлось даже малюсенького домового, который

мог бы помочь с растопкой печи или сменой простыней. Думается, он сбежал отсюда

давным-давно и возвращаться в негостеприимное место не собирался.

Рассвет едва вступил во владения, и на горизонте проявлялось похожее на кляксу рыжее

пятно. В танце кружил снег. Его крупные хлопья медленно падали вниз, где исчезали, едва

касаясь покрытой изморозью земли. Город затих, как вымер.

Не найдя времени для растопки бани, я с помощью магии подогрела воду прямо в корыте, быстренько ополоснулась, постоянно вздрагивая от пробегающих по телу мурашек. В щели

нетопленного дома прорывался сквозняк. Противно скрипели половицы, а одна ступенька

лестницы чуть не проломилась подо мной. Обстановка угнетала, не спасали и найденные

огарки свечей, трепещущий огонь которых слабо освещал углы сеней.

Под собственную неприличную ругань, безостановочно шмыгая носом, я оделась в не

высохшие за ночь вещи, перекусила остатками вчерашнего обеда и направилась к школе.