Таис Сотер - Птица в клетке (СИ)

А теперь это всё исчезло. Эрика просто потухла, спряталась за безразличным равнодушием, и даже боль и гнев, что прорывались сквозь стену, что она построила вокруг себя, стал каким-то безличным. Как будто она просто перестала видеть его, Ядгара, как и он когда-то не хотел видеть в ней что-то иное, чем просто хорошее вложение и удобный инструмент.

Всё это невыносимо злило императора, и злость эта, наслаиваясь на запоздалый страх за жизнь Эрики, делала его на редкость уязвимым и открытым.

Зачем он стоял здесь, в лазарете, едва ли не прося прощение, и рассказывал то, что рабыне было не положено знать? Уж об Альваресе он точно не собирался говорить. К сожалению девушка, казавшаяся порой наивно-глупенькой, неожиданно хорошо распознавала чужие интриги. Может быть, её хорошо обучил прошлый хозяин, но скорее всего это было одним из способов адаптации, о котором рассказывала доктор Кронберг. Что ж, это можно было использовать, но Ядгару эта мысль неожиданно претила. Нет, хватит. Достаточно и нелепой истории с Анхелой. Как только он вывезет Замира во дворец и тот немного адаптируется, император собирался полностью забрать девушку себе. Больше никаких игр.

Важно было только не потерять её сейчас. Приняв неожиданное решение, Ядгар не отпуская руки девушки, потащил её за собой, прочь из лазарета.

....

Альге тащит меня за собой как неуклюжего медлительного ребёнка, я только и успевала переставлять ноги. Рашид Оссе, мимо которого мы проносится, неожиданно ловко для своего возраста отскакивает к стене, прижав к себе рабочий чемоданчик. Он смотрит нам вслед, отчего то одобрительно. Даже не хочу знать, что он думает о нас.

Хотя я не могла с полной уверенностью сказать, что императором действительно не двигала сейчас внезапно вспыхнувшая страсть, а лазарет его чем-то просто не устроил.

Тащили меня, как оказалось, в кабинет. Лишь только когда закрылась дверь, меня наконец отпустили.

- Садись, - указал мне на своё кресло за письменным столом Альге. Я послушно села, не понимая, что за развлечение себе он на этот раз придумал. Но в том, что развлекаться будут за мой счёт, я не сомневалась.

В кабинете у Альге был небольшой тайничок, в котором он хранил важные данные, к которым не имел доступ даже Мацуми. Император достал оттуда обычную пластиковую папку и положил передо мной.

- Что это?

- Посмотри сама. Ты ведь умеешь читать, насколько я помню, - насмешливо сказал Ядгар, хотя я чувствовала напряжение в нём.

Я открыла папку, пролистала несколько листов, пытаясь вникнуть в написанное. Документы на собственность эспером Эрикой. Мои данные, код регистрации, и запись о владении мной Ядгаром Альге. Он всё же стал моим хозяином и по закону. Так стремится доказать, что я ему принадлежу?

- Поздравляю, мой господин.

- Ты увидела не всё.

Альге, усевшийся на край стола рядом со мной, наклонился и достал из кипы несколько листов, которые я проглядела. Я рассеянно скольжу взглядом... и затем подняла растерянный взгляд на Ядгара:

- Документы о моём освобождении?

- Ещё не подписанные мной и не заверенные юристами, но вполне настоящие. Я хочу, чтобы ты верила мне.

- Зачем... сейчас?

"Зачем вы сейчас показываете мне это?" - хочу спросить я, но язык не слишком-то слушается. От чудовищности его лжи я просто теряюсь. Если бы я не знала о том, что это всего лишь уловка, чтобы заставить меня быть послушной и благодарной ему, то наверное просто бы... да, я бы по глупому заплакала. А "великодушный" император меня бы утешал. Но у меня не хватает сил, чтобы имитировать благодарность или воодушевление. Впрочем, он списал мою реакцию на растерянность.

- Я подпишу эти бумаги прямо сейчас, если ты согласишься остаться со мной, - говорит Альге, в очередной раз удивив меня. Мысли лихорадочно мечутся в голове. Новая попытка манипуляции, или ещё один вариант старого плана?

- В чём подвох?

Я впервые за долгое время касаюсь разума императора, пытаясь найти истину хотя бы в его мыслях, но он вновь ловко ускользает от меня. И всё же фальши я не чувствую. Юрий мне врал? Или император изменил своё решение?

Альге не отвечает, и я почти повышаю голос:

- В чём подвох?

- Ни в чём. Я просто считаю, что свобода была бы тебе к лицу.

Мои дрожащие пальцы ложатся на его ладонь, сжимая. Когда я перестала бояться твоей пустоты? Когда научилась ненавидеть? Или когда узнала, сколь горячи могут быть твои ласки?

- Вы понимаете, что как только я получу свободу, я тут же улечу?

- Нет, не понимаю, - кривит губы Альге. Рука его под моей ладонью напрягается. - Ты была бы дурой, если сделала это. Но ты, Эрика, не такая.

Мне кажется, он убеждает сам себя.

- Дурой?

Я тоже улыбаюсь, точнее, почти скалюсь, и со стороны это наверное смотрится дико. Два любовника, делающие вид, что честны друг перед другом. Впрочем, сейчас я на самом деле честна.

- Конечно. Свобода дорого стоит, Эрика, тем более для таких как ты. Даже если я подарю тебе её, ты не сможешь её удержать.

Я молчу, не желая выдать ненароком Юрия, и Альге продолжает меня убеждать:

- На Лонге тебе будет безопаснее. И ты сможешь больше не склонять голову перед такими, как Анхела. Ты даже не представляешь, какие возможности откроются перед тобой на Лонге.

- Не представляю, - я качаю головой. - И всё же, я могу захотеть улететь, пусть не сразу, но позже. Что вы предпримете на этот случай, мой господин?

Я вижу, как напряжённо раздумывает Альге, решая, стоит ли мне открыть все карты, или же вновь увильнуть от ответа, но я внезапно со смехом вскакиваю:

- Подождите, мой тай! Дайте мне самой догадаться! Объявите меня носительницей государственной тайны, не подлежащей к выезду? Или как своей новой поданной, просто запретите покидать свой дворец? О, новая форма рабства, которую я ещё не испытала на себе!

Я хватаю бумаги, и швыряю их в лицо оторопевшему императору.

- Наплевать, слышите? Наплевать! Говорите что хотите, подкупайте чем хотите, но я вам поверю не раньше, чем окажусь в другой части галактики! Нацепите ошейник и поставьте клеймо, или же оденьте в дорогие одежды и объявите вашей драгоценной гостей - для меня всё одно. Вы... уродливейшее из созданий, не подлежащее к починке. Отвратительная тварь без чувств.

Я хотела обмануть его, быть хитрой, выждать... но клянусь, выражение его лица сейчас стоило потери доверия. Хотя о каком доверии я говорю! Меня сгибает от лихорадочного хохота, и я падаю на колени, цепляясь ладонями за стол.

- У тебя истерика, - холодно говорит император. - Остановись, пока не стало поздно.

Но я не уже не могла остановиться, хотя знала, что потом поплачусь за свои слова. Но потом будет потом. А сейчас была лишь ярость, жгущая меня изнутри. Не огнём, холодом, и льдинки этого гнева впивались в меня изнутри, причиняя ужасную боль, которой было слишком много для меня одной.