Таис Сотер - Птица в клетке (СИ)

- В холодильнике.

В итоге готовкой нехитрой на вид снеди занялся сам император.

- Ничего не умеешь, - проворчал Альге, ставя на стол тарелку, полную треугольников с сыром, вяло копчёным мясом и тапико.

- А вы откуда умеете? - не удержалась я. Уж больно легко симпатичные бутерброды у Альге получались для дилетанта.

Ядгар уселся и с удовольствием отхлебнул чая, приготовленного мной. А затем в три укуса расправился с первым бутербродом. Я с жалостью провожала каждый кусочек, исчезающий во рту императора, и подсчитывала потери. Так, по моим подсчётам, в сиятельном желудке уже исчезли от пятнадцати до двадцати сольде.

- Когда мне было семнадцать, сильно рассорился с отцом. Впервые в жизни и как раз из-за первой своей жены, тогда ещё правда невесты. И улетел с планеты. На удивление удачно - во многом благодаря своей наглости. Отец просто не ожидал этого, поэтому вовремя не остановил.

- Именно тогда вы познакомились с таем Цехелем?

- Нет, позднее, в мою поездку в Космосоюз и уже вполне с разрешения отца. Но тогда я просто сбежал на одну пограничную планетку Независимых миров, почти без денег и без плана... - Альге улыбнулся, как будто рассказывал не об опасном путешествии неопытного юнца, а о лёгком приключении за городом. - Первые недели, проведённые в какой-то дыре, были ужасны. А затем меня едва ли не продали на невольничий рынок как бродягу, представляешь?

- С трудом, - сухо сказала я.

Ядгар бросил на меня внимательный взгляд, но я уже уткнулась носом в свою чашку.

- Как бы то ни было, это время меня многому научило, - спокойно закончил он, и проглотил ещё один бутерброд, почти целиком. Это был с мясом, а значит, вполне мог потянуть на все двадцать, если не больше, сольде. Увидев мой взгляд, он пододвинул ко мне стремительно пустеющую тарелку: - Присоединяйся.

Мы ели в полном молчании. В компании императора я чувствовала неловкость. Даже в неформальной обстановке, с расстёгнутой на верхние пуговицы рубашкой, встрёпанными волосами и мазком соуса на подбородке, Альге всё-таки умудрялся выглядеть истинным правителем. Ничего милого в нём не было - даже в уютной обстановке тигр оставался тигром, совсем не превращаясь в домашнего котика.

Когда на тарелке оставалось два бутерброда, Альге наконец откинулся назад, и небрежно вытер пальцы и рот салфеткой.

- Что ты шептала себе под нос?

- Что? - я оторвала взгляд от почти опустевшей тарелки. "Доесть или оставить себе на вечер?"

- Ты очень сосредоточенно считала что-то в сольде. У тебя проблема с деньгами?

Я помотала головой.

- Всё в порядке.

Альге вздохнул:

- Упрямая. И что мне с тобой делать?

Император говорил со мной так, как будто и не было того страшного разговора в его кабинете, и я не выдержала.

- Почему? Почему вы так спокойно со мной говорите? После всего... когда вы знаете, что...

- Что ты ненавидишь меня? - договорил он, когда я умолкла. Я опустила глаза на свои ладони, нервно сцепленные на коленях. - Кстати, я так и не понял, почему? Разве я был несправедлив по отношению к тебе, или чрезмерно жесток? Разве у нас не всё было хорошо?

Затаённое напряжение в Альге пугало, как будто действительно рядом со мной сидел дикий зверь. Кто знал, что я буду скучать по его безэмоциональности? Сейчас у него появились какие-то чувства, но они были слишком непонятны для меня. Точнее, с таким я просто не сталкивалась. Обычно эмоции человека - это клубок цветных ниток, или же смешение нескольких цветов в палитре. Эмоциональное же поле Альге напоминало пустой холст, на котором были нанесены несколько мазков радикально-ярких красок. И я совершенно не могла не только управлять, но даже до конца понять эти эмоции. Что стояло за этим напряжением? Злость, тревога, или что-то другое?

- Отвечай! - ладонь Альге громко хлопнула по потёртой столешнице, заставив меня вздрогнуть и испуганно поднять глаза. Уже спокойнее он продолжил: - Говори. Не бойся, я не буду наказывать тебя за ответ, каким бы он не был.

- Вы... вы хороший любовник, мой господин, - осторожно произнесла я, пытаясь понять, что он хочет от меня услышать.

Император скривился.

- Не то.

Он поднялся, и сам налил себе чаю - терпкого, пахнущего земным жасмином, хорошо прижившимся на Лонге. И лишь только ополовинив чашку, вновь заговорил:

- Как видишь, я не так спокоен. И я злюсь - н не на тебя, а на ситуацию. Мне... мне сложно злиться на тебя, Эрика. В тот день ты впервые за долгое время приоткрыла свои чувства. И я не ожидал, что в тебе будет так много боли.

- Неужели вас задело? Я думала, вам всё равно, - с неожиданной горечью сказала я.

- Мне должно было быть всё равно. Я хотел бы это. Но... в тот день ведь ты что-то сделала, да, Эрика?

Внутри меня всё похолодело, но совсем не от пустоты внутри Альге. Замир. Император узнал, что тогда в кабинете именно я причинила вред его сыну. Поняв, что мои руки начинают дрожать, выдавая волнение, я поставила чашку на стол. Но не успела убрать руку, как Император, сидевший напротив, перехватил её и крепко сжал.

- Я... я ничего...

Мне самой слабый лепет, срывавшийся с губ, казался жалким. Заставив себя успокоиться, я глубоко выдохнула и посмотрела в глаза своего господина.

Мне не стоило оправдываться, по крайней мере, не раньше, чем я услышу обвинения от него. Отчего-то Альге, поймав мой взгляд, вздрогнул, и сам первый отвёл глаза. Его ладонь отпустила мою, и я поспешно спрятала руки под столом.

- Я не буду тебя наказывать, если ты всё исправишь. Сделаешь, как было раньше, - сдавленно, и как будто неохотно произнёс император.

- Как было? - эхом повторила я, не совсем понимая, что он имеет в виду.

- Да. Сними с меня свои чары, птичка. Прекрати мучить, не заставляй меня всё время думать о тебе, - хрипло сказал Альге, всё так же избегая моего взгляда. - Не знаю, что ты такого сделала с моим разумом или с чувствами, и как ты это сделала так, что даже расстояние не уменьшает мою тягу к тебе, но прекрати это. Пока не стало слишком поздно. Потому что моя жажда обладать настолько велика, что я боюсь, что в один прекрасный день захочу уничтожить тебя, только лишь бы избавиться от наваждения.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы подобрать слова.

- Мой господин, я ничего не делала с вами. Просто не смогла бы. Вы ведь отличаетесь от обычных людей. Чтобы вы не испытывали, это полностью ваше, не наведённое.

Серые глаза в упор уставились на меня, казалось, выворачивая душу даже без дара эспера.

- Моё? - глаза императора блеснули в непонятном мне веселье, лихорадочном и нездоровом. Но это было лишь миг, а затем он устало скрыл свой взгляд за тяжёлыми веками. - Может быть. Тогда совсем всё плохо. Кстати, ты так и не ответила, почему ненавидишь меня. Если уж я такой хороший любовник.