Дмитрий Казаков - Я, маг!

Родовитые дружно зашумели, требуя слова.

Олав рвал и метал. За месяц, что прошел со дня победоносной битвы, смутьяны должны были быть рассеяны и уничтожены. Но победа, как оказалось, мало что дала. Да, после нее удалось взять несколько замков восставших родовитых, но замки эти никто не защищал. Они стояли пустые, и все ценное, включая запасы зерна и прочих продуктов, аккуратно вывезли заранее. Отряды фуражиров, направляемые грабить деревни, не возвращались, а те, что возвращались, приносили дурные вести, что крестьян уже кто-то обобрал. Обозы подходили нерегулярно, на них постоянно нападали, и над войском замаячила угроза голода. Из-за нее пришлось вернуться на юг.

Харальд сидел на высоком стуле с красивой, но ужасно неудобной спинкой из резного дерева. Стул был установлен на дощатом помосте во дворе замка Орни, а возвышение покрывал алый бархат.

Одели Владетеля соответствующим образом: поверх всего белая накидка без единого пятнышка. На голове шлем – не боевой, парадный. Рядом с Владетелем вассалы, разряжены – куда там павлинам. По периметру помоста – стражники в полном вооружении. Открыто только пространство спереди: запыленная серая трава во дворе замка и мощные, окованные железом ворота.

Над головой, на высоком шесте – флаг, словно из лебяжьего пуха соткан, такой белый, что глаз режет. Все настолько торжественно, что дыхнуть страшно. Но по-другому нельзя, не поймут. Принимать вассальную клятву надлежит именно так, и даже те, кто присягнул Харальду в боевых условиях, все равно вынуждены будут пройти через ритуал повторно.

Сегодня же очередь большой группы родовитых с юга. Тактика, предложенная более месяца назад, сработала, предположения – оправдались. Вассалы Олава, почуяв, что довлеющая сила не на стороне старого Владетеля, а с новым можно договориться о снижении дани, стали перебегать к претенденту с севера.

Взревели трубы, напоминая о рассерженном быке, и ворота начали отворяться. С гулом и скрежетом открылись во всю ширь, и в них ступил человек. Родовитый. Один, без свиты, с непокрытой головой, но в панцире и при мече. На тунике с гербовым рисунком – что-то синее на зеленом. Очень странное сочетание. Осмотрелся и двинулся прямо к Харальду.

Тяжелые сапоги прогрохотали по помосту, и плечистый черноволосый мужчина с роскошными усами преклонил колено.

– Кто ты? – спросил Харальд согласно ритуалу, древнему и глупому, но чтимому среди родовитых. Первый вопрос пришел из тех времен, когда люди еще только заселяли эти земли и желающий стать вассалом мог явиться из земель действительно незнакомых.

– Еммор фон Нихан! – ответил усач четко. Владелец замка на востоке, у самой Пьяной реки, как сказал Гисли.

Отогнав надоедливые воспоминания, для чего потребовались некоторые усилия, Владетель задал второй вопрос:

– Что ты хочешь?

– Враги терзают мои земли, – Еммор говорил легко, напевно, в голосе его чувствовались искренние нотки. – Слаб я, чтобы защитить их. Про твою же мощь летит слава на сотни верст. Прими меня под свою руку, оборони от грабителей, и буду я тебе верным слугой и помощником в мирное время и в ратном труде.

– Ведома мне нужда твоя, – ответил Харальд важно, пытаясь разглядеть герб на груди черноволосого, – Отдай же мне свой меч в знак покорности!

В ладонь легла холодная рукоятка, украшенная крупным камнем, странного золотисто-зеленого цвета. Харальд удивился, но, повертев меч в руках, обнаружил возникающее в глубине камушка изображение глаза с вертикальным зрачком. «Кошачий глаз! Редкий камень!» – пришла мысль, и Владетель уже с большей симпатией посмотрел на Еммора.

Взяв меч за лезвие, Харальд протянул его новому вассалу со словами:

– Вручаю тебе оружие это в знак того, что отныне ты сможешь обнажать его только по моему приказу. Взамен же я дарую тебе защиту и покровительство. В любой нужде и горе обязуюсь помочь тебе и от врагов защитить тебя.

Усач почтительно принял меч, поцеловал его и спрятал в ножны. Солнечный луч отразился от лезвия и непочтительно прыгнул Харальду в глаза. Когда желтое сияние исчезло, Еммор уже стоял, и герб его оказался прямо перед лицом Владетеля. На зеленом поле синий цветок, похожий на ромашку, растопырил лепестки.

Вассал уже поклонился и отошел, а Харальд никак не мог понять, откуда взялся такой герб. Во время обучения геральдике наставники никогда не упоминали о подобном...

– Что-то не так? – К уху склонился все замечающий фон Орни.

– Все в порядке, – вздохнул Харальд. – Давайте следующего.

Прогудели трубы, возвестив появление очередного кандидата в вассалы, но Владетель все никак не мог отвлечься от странного герба. Провел диалог со следующим родовитым, принял и вручил обратно меч, а сам все думал и не мог понять, чем его так поразил герб, пусть даже и столь странный?

А когда понял, то изумился тому, как раньше этого не заметил. Удивление вызвал не герб. В последние полгода человек по имени Харальд вообще забыл, что на свете существуют цветы, имеется что-то помимо магии и войны. Рисунок на тунике просто напомнил Владетелю, что думать в жизни приходится не только о заклинаниях, замках и оружии, а еще о многом другом...

Харальд криво ухмыльнулся, вызвав очевидную дрожь у стоящего перед ним хозяина замка, и пообещал себе выкроить время для отдыха. «Устал, вот и думается невесть что», – решил он, и беспокойство в душе исчезло, сменившись привычным холодком, спокойным и безопасным.

Олав, сцепив зубы, пытался усидеть на спине лошади и, не переставая, про себя ругался. Под копытами скакуна проносилась заросшая лесная дорога, ветви то и дело норовили зацепить всадника длинными острыми пальцами.

Позади Владетеля скакала хмурая сотня личной охраны – все, что он смог вывести сегодня с поля боя, и почти все, что у него теперь осталось. Вряд ли еще кто сможет выбраться из того убийственного мешка, что сумел измыслить коварный враг.

Как такое могло случиться! Ведь всего два месяца прошло с первой битвы, когда под белым знаменем самозванца ходило почти в два раза меньше воинов, чем у Олава! Вчера на большое поле у безымянной деревушки Харальд привел почти десять тысяч солдат! И сумел одержать полную победу...

Одна ветка таки ухитрилась хлестнуть Владетеля по лицу. В ответ он зарычал от боли и от все еще тлеющей в душе ярости. Что он сделал не так? Войска, почти не уступающие по численности противнику, были построены наилучшим образом. Опытные и умелые командиры вели их в бой! В магии наглец, осмелившийся назвать себя Владетелем, тоже не имел преимущества!

Не иначе, что удача, капризная и ветреная девица, отвернулась, демонстрируя вместо симпатичного личика неизвестно что. И засада почти в тылу, не замеченная лазутчиками, и неожиданно обнаружившийся у противника резерв как в воинах, так и в магии – все это ее рук дело!