Дмитрий Казаков - Солнце цвета ночи

Он крушил, ломал, потом обнаружил себя стоящим на четвереньках. Руки были по локоть в чем-то липком, голова ныла, как зуб с дуплом, в груди хрипело.

– Ты их порвал как зайцев, конунг, – уважительно сказали над головой, сильные руки ухватили за плечи, помогли встать.

Двери с обиженным скрипением распахнулись, Кари открыл их, просто не заметив, выскочил в обширный двор. Ивар разглядел горящие около входа в храм светильники, жертвенный камень, похожий на толстое колесо.

– Кто посмел? Святотатцы? – глаза выскочившего на шум высокого жреца горели гневом, серебристые волосы волной падали на плечи.

– Извини, батя, – сказал Ивар, – но мы забыли тут у вас кое-какие вещички. Сейчас заберем и уйдем.

– Что? – жрец, судя по выпученным глазам, разглядел, кто перед ним, отступил на шаг. – Ыыы…

– Ты не вой, – попросил Нерейд, – лучше скажи, куда вы наше дели?

Жрец продолжал отступать, но уткнулся в Кари, похожего на ожившую стену, берсерк гневно заворчал.

– Все… там… – служитель богов поднял трясущуюся руку, – внутри… мы не хотели, только взяли на хранение…

– Ага, чтобы завтра уничтожить, – сказал Ивар. – А ну веди!

Внутри храма светильников оказалось еще больше, пахло горелым жиром и кровью, вдоль стен стояли статуи, изображающие уродливых людей в причудливых одеждах, у ног одной из них, держащей в руках диск с лучами, грудой лежали кольчуги и оружие.

Викинги радостно загомонили, ринулись вперед.

Когда Ивар ухватился за рукоять меча, потянул его из ножен, по телу пробежала радостная дрожь, усталость отступила, и даже боль в ранах стала меньше.

– Так, батя, – Нерейд сноровисто облачился в кольчугу, взял в руку клинок, махнул прямо перед носом дрожащего жреца так, что загудел воздух. – Ты должен нам помочь еще кое в чем…

– Мы больше ничего не брали! Все здесь!

– Верю-верю, – рыжий викинг хищно ухмыльнулся, блеснули острые зубы. – Только мы чего-то сильно голодные, у вас должна быть какая-нибудь еда.

– Да, я принесу! – жрец бросился в сторону, но был схвачен за руку.

– Куда? Умный нашелся, – Нерейд приставил меч к горлу сапотека, чуть нажал, из надреза потекла кровь. – Вместе сходим.

Жрец от досады закусил губу, вдвоем скрылись в недрах храма, оттуда донесся грохот, треск, будто на пару крушили головами стены, чьи-то испуганные вопли.

– Да, пустили козла в огород, – вздохнул Арнвид.

– Тут нет ни женщин, ни выпивки, – сказал Ивар, – так что Нерейд вернется быстро…

В кольчугу влез с некоторым трудом, она показалась неожиданно тяжелой. Ощутил, что болтается, как черепаший панцирь на улитке, хотя раньше сидела в обтяжку.

Нерейд вернулся один, жреца то ли прирезал, то ли отпустил, зато приволок большой мешок с вареными кукурузными початками.

– Потом поедите, – сказал Ивар, сглатывая выступившую слюну. – Если кто забыл, то нам надо побыстрее выбраться из города…

Пробежали через двор, сквозь ворота выскочили в темноту.

– Зря ты жреца отпустил, – сказал Ивар, оглядываясь. – А то дорогу спросить не у кого…

– Нам надо на восток, – сказал Арнвид, – а для этого придется вернуться.

На ведущей от храма улице столкнулись с отрядом сапотеков, стоптали их на ходу, даже не останавливаясь, побежали дальше, точно небольшая, бряцающая железом лавина.

Зарево на западе поднималось все выше.

На круглой площади со стелой в центре шел бой, сапотеки медленно пятились, ацтеки наседали, за их спинами виднелась крошечная фигурка в темном развевающемся плаще.

– Ба, старый знакомый, – Нерейд покачал головой. – Это же тот самый жрец, что нас еще в Теночтитлане убить хотел!

– Он самый, – кивнул Ивар. – Упорный враг, не хочет отступать.

Гравицкоатль увидел викингов, выпучил глаза, закричал что-то, замахал руками. Высокий воин в шлеме, украшенном орлиным клювом, опустил окровавленный меч, оглянулся на жреца.

– Чутье подсказывает мне, что пора удирать, – заметил Нерейд.

– Отступать, – поправил Ивар.

Побежали прочь от площади, за спиной стихли полные ярости крики, миновали дворец с колоннами и свернули на улицу, где было тихо и спокойно, точно в нескольких кварталах отсюда не бушевала самая настоящая битва.

Арнвид вел отряд так уверенно, будто несколько лет прожил в сапотекской столице.

Роскошные здания из камня остались позади, потянулись тростниковые хижины, потом исчезли и они, улица превратилась в дорогу, викинги оказались на засеянном кукурузой поле.

– У меня в брюхе пусто, как у кое-кого в голове, – пожаловался Нерейд, – да и мешок тяжелый, хотелось бы сделать его полегче. Когда поедим, конунг?

– Когда отойдем подальше, – ответил Ивар. – Хотя бы уберемся с открытого места.

От слабости его шатало, ноги подгибались, а грудь ходила ходуном в попытках захватить как можно больше воздуха, перед глазами все расплывалось, будто шел через туман.

Когда впереди встала шелестящая темная стена, Ивар не сразу понял, что это лес.

– Все, привал, – смог выдавить только свистящий шепот. – Где там твой мешок?

Сел, едва не свалившись, почувствовал, что в руку сунули что-то продолговатое и гладкое. Поднес ко рту и впился зубами в сочную мякоть, в спешке едва не прокусил губу.

Когда первый кусок провалился в желудок, там утробно заворчало, по телу пошла теплая волна.

– Сегодня удача была с тобой, конунг, – проговорил Арнвид, сожравший кукурузину в считанные мгновения.

– Да и ты неплохо потрудился, – Ивар поморщился от колотья в боку, отшвырнул обглоданный початок. – Ну что, все поели?

– После еды полагается поспать, – заметил Нерейд, щупая изрядно похудевший мешок.

– Спи, – Ивар поднялся, почти услышал, как протестующе взвыли мышцы бедер и голеней. – Только не удивляйся, если проснешься на жертвенном камне или в Хель.

В один миг все оказались на ногах, а еще через мгновение – неслись сквозь чащу.

Бежали всю ночь, сначала быстро, а к рассвету – еле плелись. Ивар подгонял, ругался так, что сорвал горло, но помогало это мало – сил не осталось ни у кого.

Нерейд на ходу сбил стрелой птицу, ее сожрали прямо сырой, с перьями, костями и когтями. Кукурузу догрызли, едва не сжевали мешок, в котором она хранилась.

– Останавливаемся, – прохрипел Ивар, когда впереди открылся неширокий ручей.

Опустился на четвереньки, едва не упал, из воды на конунга глянуло бледное, изнуренное лицо, под лихорадочно блестящими глазами чернели круги, скулы торчали, грозя прорвать кожу.

Пил долго, пока в брюхе не забулькал, осоловел от холодной тяжести, лишь потом сумел оторваться от ручья.

– Уф, – лежащий на спине Даг поднялся на локтях. – Кажется мне, что тот старикашка в белом отправил за нами погоню.

– А если победили ацтеки? – Нерейд со стоном перевернулся на живот.