Елизавета Голякова - Дороги своих любят (СИ)

Спали друзья крепко, но снова вскочили в седла уже на рассвете. Влажная от росы дорога расстилалась перед ними манящей лентой, пробившиеся сквозь грузные тучи лучи солнца дразнили людей чистым небом где-то там, на горизонте. Квартет двинулся в путь.

* * *

На западной заставе, через которую путники въезжали в город, гвардейцы в нарядной форме рассматривали всех проходящих. С торговцев брали пошлину за въезд и куплю-продажу в столице, почетных гостей передавали встречающим. Воинов и колдовской народ осматривали особенно внимательно, безопасности ради.

– Фу, да сколько можно, – разворчался Мигель, нетерпеливо поглядывая на крытую повозку в очереди перед ними, – вот развели же мороку, а!

Юджин философски пожал плечами:

– Ну, это ведь торговые люди, надо же проверить разрешение на продажу, записать имена, просмотреть товар и взыскать пошлину...

– Да ты сторонник зануд-бюрократов, я смотрю, – с напускным презрением фыркнул наемник.

По лицу мага, подобно тени, скользнула улыбка. Он принял правила игры.

– В городе должен быть порядок, тем более – в столице. А как навести порядок без строгого контроля и подробного учета всех въезжающих, м?

– Легко и просто. Пусти усиливают городскую стражу, а то эти молодцы совсем бесполезны. Помните, что они устроили в Мертвых топях? Спали на посту, и это – в самом опасном месте Обитаемых Земель, охраняя своего принца и девушку!

– Ну же, не горячись. От кого их было охранять, от тебя? Это, конечно, дело, но не будь таким суровым. Кто знает, что они пережили до этого? – маг старался говорить серьезно, но даже ему, обычно никак не выражающему свои эмоции, это удавалось с трудом. Споры на дурацкие темы, чтобы повеселить народ и скоротать время в очереди – занятие не из легких.

– Они солдаты! Воины, стражи, опора государства! И дрыхнут на посту, ну это ж надо так!

– Мы не об этом начинали говорить, наемник, – позволил себе улыбнуться Юдж, – ты лучше скажи, что...

– Они не торговцы, – выдал неожиданно вор, с легким прищуром глядя на повозку перед собой.

Мигель и Юджин оборвали разговор и уставились на рыжего. Файтер даже бровь вопросительно приподнял. Тогда Хьюго заложил прядь волос за ухо и только кивнул вперед, мол, смотрите и увидите.

Вскоре очередь передвинулась еще на одно место. Повозка подъехала к стражнику с какими-то бумагами, и из открывшейся дверцы легко выпрыгнули два крупных и широкоплечих парня, с обветренными лицами, мечами у поясов и в серо-синей одежде с гербом. Это изображение показалось путникам смутно знакомым, а Мигель хмыкнул и авторитетно кивнул.

– И правда, не торговцы. Это герб королевской оружейни Таарина, – пояснил он снисходительно, обращаясь к друзьям, – их оружие не продается... По крайней мере, официально. Молодец, воришка.

Хьюго заулыбался, но чисто из принципа пихнул мечника в бок. Тот развернулся было, преувеличенно размахнулся, как бы готовясь одним ударом сбросить рыжего с лошади и вогнать в землю по самую непутевую головушку, но так и застыл с поднятой рукой.

– Эй, ты чего?

Наемник опомнился, снова сел в седле спокойно, но то и дело бросал настороженные взгляды в сторону повозки. Эверард подъехал поближе, дотронулся до его плеча.

– Будешь так пялиться, нас не пустят в город, а то и без разговоров упекут за решетку до выяснения личностей и других подробностей, – и, уже намного тише, добавил, – ты же не хочешь выяснять все это, верно?

Мигель фыркнул, но взгляд отвел.

– Они не с острова, – уверенно заявил он, – по крайней мере, не из оружейни.

– Да ладно, с чего ты это взял?

– Это воины! – почти выкрикнул файтер, клыкасто ухмыльнувшись. – Посмотрите, как они двигаются, как ставят ноги и каким движением придерживают меч! Обыкновенные послы так никогда не смогут.

Становилось все интереснее и интереснее, очередь у городских ворот из «скукотищи смертной» превратилась в занятную штуку! Хьюго, весь светясь от любопытства, подался вперед. Волосы снова выбились, и теперь мешались и лезли в лицо, но он про них уже и забыл.

– Круто! А зачем бы им надо было переодеваться в фальшивую форму, дурить гвардейцев и разыгрывать все это?

Эв пожал плечами.

– Да черт их знает. Мало ли, у всех по-разному крыша едет, – и, покосившись на захихикавшего вора, с чувством добавил, – а у некоторых ее вообще нет!

Ряженые послы с Островов наконец уладили все дела, раскланялись со стражей, и их повозка, а за ней и квартет – их не стали внимательно допрашивать, путники и путники, на что тут смотреть? – въехали в городские ворота.

Альрин был все таким же: шумным, пыльным, грязным и пестрым. Столица. В кварталах побогаче было даже нарядно, в кварталах победнее было опасно. Не для файтера, клирика, вора и мага, конечно. То тут, то там мелькали яркие цыганские юбки, самые невообразимые ароматы абсолютно разных вещей – от пряностей до дешевой краски – причудливо смешивались между собой, становясь в конце концов единым запахом этого города. Хьюго утверждал, что каждый город пахнет по-своему. Главное только однажды обратить на это внимание, и до конца жизни даже с завязанными глазами будешь узнавать, в каком городе ты оказался, сделав единственных вдох. Эверард скептически спрашивал, откуда вор так много знает о конце жизни, а Юджин на всякий случай тянул своего коня за поводья, чтобы тот ехал между спорщиками.

Проезжая по улице Ветра файтер хмыкнул и с довольной ухмылкой показал лису пальцем на отколотую черепицу на одном из зданий. Хьюго залился звонким смехом, а монах и маг только недоуменно переглянулись.

Площади были расчищены от всяких проходимцев: полосатые шатры стояли ровными рядами, по широким проходам между которыми чинно гуляли горожане. Цветные флажки и гирлянды цветов протянулись от одной крыши к другой. По натянутым канатам над пропастью площади ходили канатоходцы в ярких трико, внизу выступали комедианты, и в их протянутые шляпы щедро сыпались монеты. На Площади Света исчезла плаха, а если привстать в седле, то было видно, что вдоль стен Белой Цитадели больше не стоят виселицы.

Заглядевшись на колдовскую башню Демиан Юджин чуть не наехал на рыбную тележку. Торговца рядом с ней не было, зато был драный уличный котяра, примеривающийся запрыгнуть к вожделенной рыбе и покончить с ней разом.

– Привет, мальчики! Какими судьбами?

Все четверо вздрогнули, когда рядом раздался этот ехидный голос. Смуглая черноглазая девушка в пестрых цыганских юбках наметанной рукой швырнула в котяру арбузной коркой и уселась на край тележки. Друзья вдруг стали смутно догадываться, что вездесущая торговка рыбой и их знакомая цыганка – одно и то же лицо...

Первым пришел в себя вор.