Тереза Тур - Самая длинная ночь в году

— Ваше величество, — соскочил со стола князь и поклонился.

— Кажется, я понимаю, о чем ты хотел со мной поговорить.

— Я собираюсь сделать предложение руки и сердца.

— Это, видимо, ты так просишь разрешить тебе заключить брак…

— Именно, государь, — решительно кивнул родственник.

— Я рад, что хотя бы тебе судьба дала возможность почувствовать себя влюбленным мальчишкой. Хотя бы в твоем немолодом возрасте, — вздохнул император. — Вот наследник сейчас чудит — так ему по возрасту положено. Завтра двадцать лет будет…

— У нас с тобой в двадцать лет уже два года, как Империя на плечах висела. С тех пор, как бомбисты уничтожили моих родителей удивительно прицельными ударами. А твоих…

— А у моих странным образом схлопнулся магический портал переноса, — севшим голосом проговорил император. — Я помню лохмотья… Вместо людей.

— И все в один день.

— Мы с тобой на каком курсе Военной Академии были?

— На втором? — князь и забыл эту подробность.

— На третьем. Но нам рано пришлось повзрослеть.

— Тогда же тебе пришлось жениться, — с сожалением проговорил друг и сподвижник. — Стране был нужен наследник, и отец нашей нынешней императрицы…

— Генерал-губернатор Восточного региона, — со странной смесью восхищения и ненависти выдохнул император, — самая сильная фигура на тот момент.

— Мне жаль.

— Это лишнее. Я хотел бы присутствовать на совещании, — сказал Александр Александрович. — Ты, кстати, можешь быть свободен.

— Это лишнее, — в тон ему ответил родственник. — Слишком долго тебя вводить в курс дела.

Столица. Год назад. Конец января. Она

Сегодня мне первый раз не хотелось тишины, не хотелось оставаться наедине с собой. Наверное, я боялась того, что удастся уговорить себя: вчерашний вечер лишь приснился.

А еще я все не могла разобраться — был ли это самый лучший, самый сладкий сон в моей жизни, после которого не хотелось просыпаться, — или это был кошмар. Кошмар о том, как я забыла о собственном самоуважении и пристойном поведении?

Поэтому я пришла на работу еще затемно — благо, где-где, а в госпитале всегда есть чем себя занять. Уселась заполнять истории. Вчера день был суматошный, и ежедневные листы осмотров я после обхода не заполнила.

Все порывалась вскочить и куда-то побежать. Да… Со мной такого не бывало. Но, с другой стороны, такого не бывало, чтобы меня целовали…

А потом навалились дела. Первый снегопад, пусть и задержавшийся, не приходит в город просто так… Он сопровождается травмами. Столкновениями экипажей. Наездами экипажей на пешеходов. Или вот, как в случае, с которым пришлось столкнуться буквально с утра, — молодой и крайне нетрезвый аристократ возвращался домой со Снежного бала. Как он оказался в рабочем районе, да еще и утром, когда детей собрали, чтобы отвезти на экскурсию, — никто пока не понял. Однако горячих, застоявшихся коней он придерживать не стал. В итоге — у нас в приемнике двенадцать пострадавших разной степени тяжести. Самые тяжелые — подросток четырнадцати лет с пробитой копытами головой. И маленькая девчушка-первоклассница. У нее смята грудная клетка.

Мальчика без промедления передали нейрохирургам.

— Девочку буду оперировать я сама, — распорядилась Наталья Николаевна. — Везите в операционную. Дамы, нам необходимо четверть часа.

Целительницы, которые поддерживают жизнь в этом изломанном комочке, дружно кивают.

— Татьяна Павловна, готовьте ребенка, — кивает анестезиолог, которая держит девочку за руку и, прикрыв глаза, слушает биение сердца.

— Ирина Алексеевна, вы — как обычно.

Второй год я ассистирую нашей заведующей, Наталье Николаевне Снеговой, при операциях. Сейчас нам надо из осколков костей сложить каркас позвонков, чтобы потом заживить.

Через четыре часа мы выходим из операционной.

Мне хочется петь, плясать, обниматься с каждым — у нас все получилось. Наталья Николаевна подтаскивала обломки — а я их сращивала. Понятно, что у девочки кости пока словно наживлены крупными стежками, понятно, что она затянута в специальный корсет — разработка, которую мы уже несколько лет используем вместо тяжелого и неудобного гипса. Но окончательное сращивание — это теперь дело целительного времени.

Еще мы заштопали проткнутое ребром легкое — я вспомнила Андрея Николаевича, когда мы откачивали кровь.

У нас все получилось.

После такой операции по протоколу мы должны поспать — хотя бы час, чтобы восстановить силы.

Но когда мы вышли, навстречу бежала перепуганная целительница:

— Там в приемнике скандал!

— Что еще!.. — недовольно рыкнула бледная заведующая.

Княгиня торопливо стала спускаться на первый этаж. Я знала, что любопытство до добра не доводит, но почему-то шла вслед за ней.

— Я требую, чтобы мне оказали первую помощь! — возмущался тот самый аристократ, лошади которого растоптали толпу детей.

— Что у нас здесь? — игнорируя его вопли, обратилась Наталья Николаевна к дежурной по приемнику.

— Травматолог сказала, что пара ушибов и перелом левой ключицы. Опасности для жизни травмы не представляют.

— Я тебя закопаю! — заорал еще громче молодой человек. — Тварь! Не представляют!!!

— Я не понимаю, — ни к кому, собственно, не обращаясь, спокойно проговорила заведующая. — А где у нас полиция? Где охрана больницы? Почему мы должны что-то подобное выслушивать?

— Да вы кто такая? — от похмелья и боли молодой человек окончательно потерял связь с реальностью.

— Моя супруга, а в чем дело? — раздался у нас за спиной надменный голос.

Молодой человек вскочил и поклонился. Несмотря на то что это должно было причинить ему сильную боль, поклон получился изящный. Мы с целительницей развернулись и проделали реверансы. Перед нами стоял генерал-губернатор столицы. Князь Снегов.

— Даниил Александрович! А вы тут какими судьбами? — подошла к нему наша заведующая.

— Мне доложили, что у вас беспорядки, — улыбнулся в густые усы ее муж. И поцеловал супруге руку.

— Кто доложил? — недобро поинтересовалась она.

— Охрана, — перестав улыбаться, осторожно ответил генерал-губернатор.

— Охрана госпиталя?

— Ваша личная охрана…

— Ах, она у меня все-таки есть…

— Да, она у вас все-таки есть. Я могу попросить оказать помощь… графу. Я его, пожалуй, заберу с собой, чтобы у вас здесь была тишина и благолепие. А вот у нас на гауптвахте он посидит вволю.

— Я же не военный, — удивился молодой человек.

— Уже военный. Вы, граф Дымов, приказом Великого князя Радомирова, при полном одобрении его императорского величества, разжалованы в солдаты. И будете служить в Южном регионе Поморья.

— Но мой род…

— Ваш род оплатит компенсацию пострадавшим. Более чем щедрую.