В. Горностаев - Воля Параболы (СИ)

Второй - обратно к месту позорного поражения, и дальше по лабиринту. Где-то там лежит билет, открывающий дверь из ребер. За ней, его ожидает босс, и очевидно совсем не простой. Чтобы победить, нужен Испытатель.

Придется прорываться наверх.

Царевич сжал в руке цепь. Нужно оружие. Нечто для закрытых пространств, эффективное против большого количества целей. Луч довольно эффективен, но лучом еще нужно попасть, а цели двигаются слишком быстро. Нет никакого смысла выносить их по одному.

Единственный приемлемый вариант - использовать волны света, направляя их так, чтобы гремлинам было сложнее уворачиваться. Желательно, при первой возможности разбираться с каждым выпрыгивающим шаманом. Для этого...

Цепь трансформиловалась в широкий, изогнутый нож. Филипп помахал им в воздухе, знакомясь с ощущениями от ранее никогда не использованной формы. Отлично. Лекий и быстрый, для стремительных ударов и сложных волн.

Активные действия вновь вызвали приступы боли в суставах и голове. От ожогов исходил неприятный, коварный жар. Стоит поторопиться, пока болезнь и раны не свалили его окончательно.

Он должен двигаться быстрее. Гораздо быстрее, чем раньше, чтобы не позволить им зайти за спины. Позже, силы восстановятся, но сейчас от того переступит он через себя или нет, зависит будущее.

...

Когда скрипнула калитка, и раздался лязг тяжелых, кованых ботинок, Филипп как раз загнал козу в хлев. Не смотря на предостережения матери, само собой, он выскочил посмотреть на загадочного гостя.

Высокий мужчина в сверкающих доспехах навис над ним. Стоял обычный вечер в Эссо, и лучи палящего солнца залили маленький дворик дома в трущобах. Филипп с ужасом смотрел на странного гостя, без сомнения, явившегося из богатых районов.

- Я ищу женщину по имени Вера, - воин снял шлем и сурово посмотрел на Филиппа. - Она живет здесь?

Пораженный зрелищем, мальчик только и смог, что кивнуть.

- Скажи своей матери, - с каким-то презрением сказал сияющий воин, закручивая пальцами густые пшеничные усы. - Царь желает видеть её в своих покоях.

Ребенок не мог заставить себя пошевелиться. Перед ним будто сияло яростное солнце, сошедшее с небес. Филипп сделал шаг назад, и неуклюже оступился, плюхнувшись на пятую точку.

- Филя, что там... - женщина в простой одежде вышла из дома, и увидев воина, побледнела. - Нет...

Дальше, все как будто скрыла горячая дымка. Из того вечера, Филипп помнил как мать бросилась на колени перед воином, и прижала сына лицом к сухой земле. Он слышал, как она причитала, просила и умоляла. Хотела отдать все деньги, продать дом. Она предлагала воину такие вещи, о существовании которых Филипп узнал только через много лет, и содрогнулся, вспомнив об этом дне.

Но воин был непреклонен. Через полчаса, странный зверь уже вез их на своей спине к каменным облакам, туда, где во дворце молодая царская династия Эссо еще только училась диктовать другим, таким же молодым странам свою непреклонную, железную волю.

Воин сидел впереди, и Филипп не мог отвести от него взгляда, хотя блики солнца на металле резали глаза.

Его жизнь изменилась в тот момент навсегда, но для него все затмил жестокий слепящий свет.

...

Враги не заставили себя ждать. Стоило ему приблизиться к воротам, за которыми скрывалась лестница, гремлины нескончаемым потоком повалили из всех доступных дверок и люков.

Что ж, он ожидал этого. Не давая противникам передышки, Филипп сделал несколько выпадов ножом, отправляя в полет смертоносные зигзаги. Армия рассыпалась, чтобы тут же собраться по команде уже не одного, а двух шаманов.

- Правильно, - хмыкнул Филипп. - С одним вы теперь со мной точно не справитесь.

Несколько самых смелых коротышек стремительно окружили его, и бросились на спину. Царевич даже не обернулся.

Яркие вспышки озарили коридор, а от нападавших не осталось и следа. На потрепанной рубахе Филиппа остались несколько прожженых дыр, из под которых торчали круглые конструкты. Как только гремлин коснулся одного, лучи выстрелили во все стороны, не позволяя подобраться с тыла.

- Я учусь на своих ошибках, - гордо сказал он. - Надеюсь, что вы тоже.

...

Это был совсем не праздничный день. Для кого-то другого закатили бы фестиваль на неделю, но Филиппа ожидала лишь формальная церемония. Отец не хотел привлекать внимания к тому, что произойдет, и царевич это прекрасно понимал. Ему и самому хотелось забыть, но кто же ему позволит?

Царевич открыл меню, посмотрел на красную строчку почти в самом низу статистики.

Коэффициент получения опыта (-75%)

Сегодня, в районе полудня, ему исполнится восемнадцать, и если бы он был обычным ребенком, таким как все... Ладно, даже таким как его братья и сестры, эта строчка бы исчезла в тот же миг, как он достигнет совершеннолетия. Но она не исчезнет.

Эта слабось останется с ним навсегда и будет вечно заставлять его стараться в пять раз сильнее, чем все остальные.

Филипп поднял глаза. Насмешливая улыбка служанки сменилась наигранным уважением.

- Вас уже ждут господин, - сказала она дрожащим голосом.

Он уверен, сейчас эта женщина боится его, потому что у него есть власть. Но как человек, как игрок, она понимает что он настолько ниже её, что просто смешно. За несколько дней, эта служанка может стать такой же сильной как он, а ведь у него ушло почти восемь лет, чтобы стать таким, какой он сейчас.

Филиппу захотелось прострелить этой безродной дуре колено.

- Мои братья уже там? - спросил он сдерживаясь.

- Насколько я знаю, господин Варфоломей еще не прибыл.

Прекрасно. Старшего может не быть на церемонии. Ему исполнилось восемнадцать месяц назад, и он уже успел набрать семь уровней с тех пор. Нет, Филипп точно бы не выдержал и направил бы луч в эту самодовольную рожу. Само собой, брат бы отделался легким ожогом, а все остальные еще сильнее задрали бы носы.

Яркий луч пронзил пространство, вспыхнув прямо над ухом служанки. Девушка вскрикнула и испуганно прижала блестящее медное блюдо к груди. Опаленная прядь волос упала на пол.

- Комар, - холодно сказал Филипп. - Не хочу, чтобы мои слуги ходили в волдырях. Иди, скажи отцу, что я скоро буду, - скомандовал он.

- С-спасибо, господин, - промямлила служанка, спиной протискиваясь через дверь. Когда та захлопнулась, Филипп метнул в нее сапог.

...

- Я ненавижу людей, которые недооценивают меня, - сказал царевич, прикладывая руки к люкам гремлинов на противоположных стенах. В его ладонях загорелся янтарный свет. Стекающаяся энергия готовящегося к выстрелу параболоида. - А особенно, я ненавижу тех, кто недооценивает меня, будучи гораздо слабее. Так что, вы, жалкие мобы, совершили очень большую ошибку.

Прежде чем свет заполонил все вокруг, куча гремлинов, словно единая волна, лязгая кинжалами, обрушилась на него.