Юлия Дэйкина - Сновидица и лис

Неосознанно он коснулся пальцами губ, где совсем недавно чувствовал ее дыхание. По спине побежали мурашки. Он боялся, безумно боялся отказа. Он мог многое выдержать, но ее презрение было выше его сил. А судя по тому, как его оттолкнули, именно это его и ожидало. Презрение и холод. А еще страх.

Он глубоко вздохнул и провел ладонью по лицу. Пусть будет страшно, даже больно, эти чувства, пусть и не самые радужные, все же лучше, чем ледяной ступор, в котором он находился последние сотни лет. На сердце больше не было пустоты. Йена прогнала ее, не оставив и следа, заполнила собой настолько, что даже интересы его народа, на защиту которых он положил всю жизнь, теперь казались второстепенными. И за это он был безумно ей благодарен.

Через несколько часов они въехали в большой военный лагерь, расположенный в большой долине рядом с зимовкой. Подходы к нему были огорожены несколькими рядами частокола. Наряду с физической защитой, присутствовало и несколько волшебных барьеров. Он одобрительно хмыкнул, рассмотрев их искусно вытканную сеть. Сновидцы с такой сноровкой были редкостью.

Но отряд остановился, и все его мысли снова вернулись к Йене. Он внимательно наблюдал, как темный человек бережно отнес ее в большой белый шатер с гербовой вышивкой на пологе крыши. Герб изображал закрытый глаз с мечом на месте зрачка. Надпись внизу гласила: «Незримое видит все». Разбираться в значениях и иносказаниях он не стал. Мягко спрыгнув с лошади, он поспешил в шатер, где скрылся темный с его Йеной.

Однако, увидеть ее не получилось. В дверях проход ему загородила широкая грудь Риордана.

— Тебе нечего там делать, лис! — ледяным тоном заявил рыцарь. — О магистре есть кому позаботиться.

— Да неужели, — ядовито отозвался Фирлас, — с чего это ты вдруг стал так заботлив? Помниться, недавно она была для тебя проклятой ведьмой и еретичкой?

— Теперь она магистр! Нравится мне это или нет, я должен подчиниться.

— Так подчиняйся! Йена моя… кхм… моя близкая подруга. Я должен быть рядом!

— Ты увидишь ее, когда она сама за тобой пошлет. А до этого времени, будь добр, скройся с глаз моих, эльф! — рыцарь как бы невзначай положил руку на рукоять выпиравшего из-под плаща меча.

Он думает, что рунный меч может его остановить?! Его… наследника дома Трейн, предводителя лис, последнего носителя магии пустоты! Ну уж нет! Он будет рядом с любимой, даже если придется уничтожить весь этот лагерь!

Темный шарик с легким хрустом сорвался с ладони. Пустота, кусочек вырванный из громадного ничто, готовый поглотить и забрать в себя все, что попадется на его пути. С огромным удовольствием он отметил, как расширились от ужаса глаза тихони и рунный меч с тихим шелестом покинул ножны. Любое оружие, даже заговоренное, бессильно против него. И рыцарь это знал.

— Пропусти меня или умри, — угрожающе прошипел эльф, ловко перекинув шарик в другую руку.

— Нет! — в глазах рыцаря сияла решимость.

Проклятые фанатики! Все тихони, все до одного были готовы в любой момент умереть ради целей, не понятных даже им самим.

Ну что ж, раз этот рыцарь решил пойти на принцип и предпочесть смерть перемирию, он не откажет ему в удовольствии. Фирлас злобно ухмыльнулся и сильным толчком запустил шар в рыцаря. Тот проворно отскочил в сторону, и пустота встретилась совсем с другим препятствием. Черный шарик ударился в затянутый в черную кожу живот темного человека, выходящего из шатра. Тот пошатнулся, импульсивно схватился за ближайшую опору, но все равно, не удержавшись, сполз на землю.

Подрагивающий черный шарик все еще крутился в районе его пояса, когда тот резким движением прихлопнул его ладонью. И тьма рассеялась. С ужасом Фирлас почувствовал, что его заклятие перестало существовать вместе с частичкой души, вложенной в его создание. Никто на его памяти не был на такое способен.

Нельзя было поступать так опрометчиво! Магия пустоты столь же опасна для заклинателя, как и для его жертв, с той лишь разницей, что жертвы гибнут быстро и практически безболезненно. В то время, как агония заклинателя продолжается годами, а то и столетиями. Каждая частица пустоты, перенесенная в мир живых, поглощает часть души призывающего. О сновидцах, практикующих подобные заклятия, не зря ходят жуткие слухи. Не все из них правдивы, но практически в каждой истории присутствует доля правды. А правда такова, что сновидец, часто пользующийся пустотой, со временем теряет свою душу. От нее остается жалкий обрубок, который сводит заклинателя с ума.

Каждое такое заклятие отзывалось страшной болью, затем апатией. За последние сутки он потерял больше, чем за последние двести лет. Да еще и нарушил свое инкогнито. Наверняка эти двое уже поняли, кто он. И все из-за какой-то девчонки! Необходимо было уйти. Сейчас же! Пока есть силы!

Но сил не было. Он в изнеможении опустился на землю рядом с шатром.

— Что это вы здесь устроили?! — угрожающе прошипел темный, которому, наконец, удалось подняться на ноги. — Хотите, чтобы, проснувшись, она нашла у себя под дверью два свежих трупа? Так я могу это вам устроить! Смерть уже много лет ходит за вами обоими по пятам.

— Я просто хотел ее увидеть. — безучастно пробормотал Фирлас.

Жесточайшая апатия пополам с усталостью заполонила его душу, сил не было даже на элементарное выражение эмоций.

На миг в черных глазах темного мелькнуло понимание, но уже через секунду они снова наполнились льдом.

— Риордан! Уведи его в казематы, запри в двимеритовой клетке. Йовар с удовольствием его посторожит. Только обязательно скажи ему, кто именно у нас в гостях. — злобно ухмыльнулся темный, скрестив на груди руки.

Двимеритовая клетка! Нет! Он не мог себе позволить снова оказаться в этом аду, в тисках металла, от которого мир меркнет, и остаются лишь слабость и безысходность. А главное, оттуда он не сможет даже попасть в Гипнос, чтобы попытаться найти Йену.

— Нет! — Резким прыжком он вскочил на ноги, на ходу раскручивая посох. — Вы, варвары! Все k’sheven проклятое отродье бездны!

Рыцарь снова принял боевую стойку, выставив перед собой меч.

Фирлас из последних сил призвал на помощь духов воды. На магию пустоты сил не было. Да что там говорить, даже несчастное ледяное копье оказался вдвое меньше обычного. И все же лед яростно поскрипывал на его ладони, готовый проливать кровь.

Однако, в спор снова вмешался темный. Не говоря ни слова, он шагнул вперед и вдруг оказался позади, приставив к горлу эльфа острый черный клинок серпа. Изогнутое, словно полумесяц оружие было бритвенно-острым. Фирлас почувствовал, как из свежего пореза на шее скатилось несколько капель крови. Деваться было некуда. Он должен был оставаться в живых. Хотя бы потому, что теперь ему было что терять и кого защищать. Позже он найдет способ добраться до Йены и в следующий раз больше не отойдет от нее ни на шаг.