Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

У него даже глаза заблестели — вот что значит прирождённый политик.

— Понял. — Повернулся к телу и протянул измеритель, капсулы прибора побледнели до серого: магический фон у него был совершенно обычным. — Где проведёте вскрытие?

— В особом отделе. Уже запросил спецтранспорт. Ты приглашён.

Отводя от тела измеритель, внимательно следил за изменением цвета в капсулах с реагентом:

— А ты знаешь, что в анатомическом театре Быкослова…

— …ты с верхней галереи вывернул содержимое своего желудка на труп, профессора и студентов нижних ярусов? Да, знаю. Тебе выдадут ведро.

У столбиков цвет реагента в капсулах снова потемнел, а через два шага от них высветлился до цвета нормального фона.

Через три шага цвет вновь потемнел. Через четыре с половиной шага высветлился. А когда я шёл от двери, зоны усиления и ослабления фона располагались на другом расстоянии друг от друга.

— Скажи… — задумчиво протянул я, — а у экспертов есть фотографические аппараты с магочуствительными пластинами?

— Везут из центральной лаборатории, он у нас один.

— Это хорошо… что везут.

Похоже, у них там совсем плохо с финансированием.

Жутко не люблю, когда посторонние в моей лаборатории хозяйничают, но ради такого важного дела, может, пригласить экспертов особого отдела к себе? И место преступления совсем близко…

Пол едва ощутимо содрогнулся, несколько хлопьев сорвались с балдахина, спланировали на тело и оплетавшие его корни.

Мы с министром переглянулись.

***

На улице раздался рёв.

«Да что там ещё?» — выглянула в окно.

Окна не было.

Лишь стена, обои которой светились, озаряя комнату «дневным» светом.

Потрогала стену: холодная и твёрдая.

Навернулись слёзы: да что за дом такой сумасшедший? То замуровывают, то… опять замуровывают. Сжав ладонь девочки, потащила её к двери… Коридор за ней оказался не тот, через который я пришла: окон не было, освещался он лампами без плафонов (как мой подъезд), и был в пять раз короче предыдущего. И двери были не фигурно резные пылесборники, а нормальные такие, гладкие, с прямыми гладкими ручками.

Я поняла.

На самом деле ничего этого не происходит.

Я просто не знаю как, не знаю откуда и непонятно зачем достала колёса…

Вот не надо было в прошлые выходные с племяшкой «Гарри Поттера» пересматривать с его говорящими портретами, своевольно перемещающимися лестницами, меняющим конфигурацию автобусом и прочей волшебностью. Ещё немного, и мне начнут мерещиться гиппогрифы, гримы и дементоры во главе с тем-кого-нельзя-называть.

Где-то за стеной опять громогласно взревели. От издавшего рёв даже в галлюцинации хотелось держаться подальше.

Пол завибрировал. Сначала мелко, едва ощутимо, потом осознала: землетрясение! Оно усиливалось, стены ходили ходуном. В комнате, где я нашла девочку, что-то звонко разбилось. Обхватив девочку, встала с ней в дверной проём: при землетрясениях это относительно безопасное место.

Дом заскрежетал.

«Только бы не упал. Держись, домик!»

Вибрирующие стены стонали, будто от боли. Казалось, дом сейчас треснет и развалится. Дрожание пола усиливалось, он пошёл волнами, словно был мягким. Коридор резко сплющился гармошкой, только дверные проёмы остались прежнего размера. Стены медленно разглаживались.

Хотелось зажмуриться: настолько фантастически и неестественно это выглядело. И страшно закрывать глаза.

Маленькие пальчики переплелись с моими. Опустила взгляд: девочка мне улыбнулась. И в общем испуганной не выглядела.

Тут что, меняющие архитектуру дома — норма?

***

Землетрясения здесь быть не могло, так что самое логичное предположение: причина вибрации — в источнике. Конечно, он мёртв, но вдруг в нём теплилась жизнь?

Вдвоём с министром мы, вооружившись светильниками, сбежали по дрожавшей винтовой лестнице на шесть этажей под землю.

Колодец чужого источника я видел впервые, и меня кольнуло разочарование: у меня такой же. Тот же цилиндр отверстия глубиной семь метров и диаметром три, те же выложенные магоупорными кирпичом стены и дно, те же цепи со звеньями толщиной в запястье, протянутые к обручам и постаменту в центре. Только здесь обручи и постамент не держали кристалл в два человеческих роста — его чёрные осколки мрачно блестели на полу, местами торчали в стенах, хотя магоупорный кирпич, отлитый из крайне редкого вещества, после застывания по плотности не уступал алмазу.

Я восхищённо выдохнул:

— Это с какой же силой должны были лететь осколки, чтобы воткнуться в стены?

— Это ты мне скажи, ты же у нас учёный. — Министр, опустив светильник в колодец, вглядывался в его центр. — Не чувствую ни малейших признаков магии.

Я сунул в колодец прибор: капсулы остались серыми.

Да и дрожь земли прекратилась.

— Но это не могло быть землетрясение, — озвучил мою мысль министр. — Что же тогда тряслось?

Вверху зашаркали шаги, замелькал жёлтый огонёк фонарика.

— Господин министр, господин министр… — позвали сверху.

— Что случилось? — Прислонившись к стене, он запрокинул голову.

— Вы… там… дом. Там один дом… в нём… его…

Встретившись с министром взглядом, прочитал в его глазах свою догадку: ещё одно убийство.

Одновременно бросились вверх, эхо шагов металось между каменными стенами, скакали тени и свет, создавая жуткое ощущение, что на нас со всех сторон кидаются духи бездны.

Вспомнив своё ночное приключение, остановился.

Потом побежал дальше:

— Дух бездны! Дух бездны!

Министр развернулся, вскидывая руку, на кончиках пальцев затрепетало чёрное пламя. Я столкнулся с его ледяным опасным взглядом и замахал рукой:

— Нет-нет, не здесь. Ночью. Этой ночью, когда я засеивал магоеда у Сомсамычевых, этот дом охранял дух бездны, он ещё помог мне к Сомсамычевым залезть. Я тогда удивился, с чего это Какики нанял такую тварь. У Какики служил дух бездны?

— Я ничего подобного не слышал. Но если бы он об этом упоминал, в салонах непременно бы такое обсудили.

— Ты знаешь, что обсуждают в салонах? — изумился я.

— Должность обязывает.

— Господин министр, — позвали сверху.

Мы снова бросились вверх, выскочили на лестницу в спальную, через потайную дверь выбежали в библиотеку, где нас ожидал один из офицеров в чёрной форме, он последовал за нами через холл на крыльцо. Указал в сторону:

— Тот дом…

К небу поднималась башня: высокая, тонкая и какая-то хлипкая (наверное, дому не хватило массы воссоздать пожелание хозяйки).

Кому вообще могло прийти в голову создать такую несуразицу?

— Кажется, это твой дом, — странным голосом произнёс министр.

И резко провернулся в другую сторону, посмотрел туда, где располагалось его родовое жилище. В той стороне никаких башен не наблюдалось.