Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

— Ээ… как-то так, да, но я не…

— Слушай, ты… хрен с горы, я больше замуж не собиралась. Собственно, я замужем ещё.

— Ничего не поделаешь. — Развёл руками Лавентин. — Браслет сомкнулся на твоей руке, значит, с точки зрения наших законов ты была свободна, и теперь ты длорка Бабонтийская.

Поперхнувшись гневной тирадой, уточнила:

— Кто я?

— Длорка Бабонтийская.

В груди защекотало, в голове крутилось «Длорка Бабонтийская», мышцы непроизвольно сокращались… Давясь хохотом, я сложилась пополам.

— Послушай, — возмутился Лавентин. — Длорка Бабонтийская — это звучит гордо.

Мышцы живота ныли, рёбра ломило от почти истерического смеха, я всхлипывала и похрюкивала, брызнули слёзы.

Длорка Бабонтийская.

Я, блин, теперь длорка Бабонтийская.

Как не лопнуть от смеха?

Смех сменился поскуливанием: вот попала, так попала. Поскуливание сменилось нервными хохотками. Лавентин отступил на пару шагов:

— Что случилось?

— И ты ещё спрашиваешь? — Я снова расхохоталась до слёз, всё тело сотрясали судороги.

Лавентин что-то записал, но сил спросить, что именно, не было. А он отбежал к столам у стены, вглядывался в пробирки, колбы, коробки и выдвигал ящики. Наконец вернулся с пробиркой. Я отмахивалась, судорожно хохоча и не в силах произнести, что его экспериментами сыта по горло, а он молча бросил в меня щепотку порошка, я вдохнула, закашлялась… И успокоилась.

Не то что бы совсем, но истерически хохотать больше не тянуло.

Глубоко вдохнув и выдохнув (жутко тянуло мышцы живота и рёбер), посмотрела в серо-зеленоватые глаза Лавентина и велела:

— А теперь рассказывай с чувством, с толком, с расстановкой.

— Что?

Даже чудо порошок не спас меня от вспышки раздражения:

— Как быстро ты вернёшь меня домой?

Я уже почти не злилась. Если быстро отправит назад — расцелую его и сочту это всё маленьким приключением, а через пару лет буду вспоминать с улыбкой. Только бы вернул быстро. Но Лавентин выглядел слишком растерянно:

— Э… не знаю. Если честно, я не понимаю, почему ты вдруг оказалась здесь.

— Светящаяся мембрана перегородила тоннель и вытолкнула меня в какую-то лабораторию.

По лицу Лавентина пробежала судорога, закончившаяся тяжким вздохом. Он опустил взгляд на свои записи и робко попросил:

— А может, скажешь, сколько тебе лет, какой вес, объём груди, талии и бёдер?

— Раньше надо было спрашивать, до того, как женился.

Лавентин совсем поник:

— Мне срочно надо было, времени ни на что не оставалось. В общем-то, я любое проклятие снять могу, кроме родового, ведь моя сила дана родом.

— Тебя прокляли, чтобы женился? — Усмехнулась. — Специальное проклятие: женись — или не поздоровится.

— Именно так.

Ё-моё, он, похоже, не шутил.

Впрочем, наличие брачных родовых проклятий пока меньшая из моих проблем. И ответственности за похищение и наглое распоряжение моей жизнью оно с Лавентина не снимало. Осознание, что меня натуральным образом похитили и без спросу взяли в жёны, будило во мне зверя:

— Значит так, дорогой муж… объелся груш…

— Прости, чего объелся?

— Не важно, чего ты ел. — От гнева стало жарко, я расстегнула огромный фрак Раввера. — Я не собираюсь из-за тебя терять работу…

— Ты работаешь? — Лавентин округлил и без того большие глаза. — Ты что, простолюдинка?

Мда, в двадцать первом веке ощутила себя жертвой классовой дискриминации. Поднялась, сбрасывая фрак:

— Работаю, простолюдинка и… Сам виноват, что такую выбрал. Мне надо срочно домой, у тебя сутки, чтобы вернуть меня, иначе пожалеешь.

Он вскинул брови. Затем оглядел сияющую белизной лабораторию, вздохнул на разбитые эмбрионы, опустил взгляд на свои записи. Скомкав верхний лист, торжественно пообещал:

— Я сделаю всё возможное, чтобы уже завтра ты оказалась дома.

— Отлично. А до этого, пожалуйста, обеспечь нас, — села и обняла напряжённую девочку, — едой и нормальными условиями проживания.

— Боюсь, комфортность проживания и еда теперь зависят от тебя.

Удивлённо вскинула брови. Лавентин почесал маковку (он так часто это делает, что понятно, почему вечно лохматый оказывается):

— Вместе с брачным браслетом тебе передалась способность управлять домом. Он воспринимает твои пожелания и эмоции. Сейчас он потратил слишком много магии и будет работать медленно, пока не восстановит базовую конфигурацию, но создание комнат по-прежнему зависит от тебя, как и управление кладовыми, кухней.

— То есть у вас такие живые дома — норма?

— У глав рода — да. — Улыбнулся Лавентин.

— И то, что ты сейчас сделал, чтобы мы понимали друг друга, — это с самого начала было легко сделать?

— Ну для меня — да, там надо было перевести с дре…

— Легко?

— Да.

Мой голос снизился до угрожающего полушёпота:

— И зная, что дом будет подстраиваться под меня, имея возможность всё мне объяснить, ты оставил меня одну без этой информации?

Задумавшись, Лавентин осторожно кивнул:

— Да.

На меня накатили воспоминания о пережитом ужасе, ощущении безумия, отчаянии, попытке убежать вместе с домом, падении… и:

— У меня нет привычки распускать руки, но можно я тебя ударю?

Помедлив, Лавентин улыбнулся и подставил щёку:

— Да, конечно.

Он что, думал, я жалкой пощёчиной ограничусь?

дара Лавентин ждал с таким беззащитным наивным выражением и чуть ли не радостью, что вспыхнувший гнев угас. Я покачала головой:

— Лучше отправь меня домой быстрее.

— Да, конечно… Э… — Лавентин замялся. — А ты, пожалуйста, отстрой мой дом. Когда попадёшь в свой мир, связь заблокируется, и дом останется в том состоянии, в каком был на момент твоего ухода.

— Мне ведь надо просто представлять, каким он должен быть, и он таким станет?

— Если это физически возможно — да. У него есть определённый объём, и наращивать дополнительный сложно и долго. Так же есть ограничения по распределению веса и прочего… У нас все будущие жёны глав изучают архитектуру и свойства материалов.

— Я ничего подобного не изучала, так что придётся обойтись жилищем скромнее предыдущего.

Он легко улыбнулся:

— Ничего страшного, мне нужны лишь лаборатория, библиотека и спальня. Можно ещё столовую… И ванну с отхожим местом. О, прости, — Лавентин потёр лоб, — о нём, кажется, нельзя говорить при длорках.

— При мне можно. — Усмехнулась. Запросы у него скромные, безумный учёный, чего с него взять. Будет ему суровый минимализм. — Где можно перекусить?

— Теоретически. — Лавентин почесал затылок. — Эм, там дальше по коридору, если убрать стену, должны быть кладовка с продуктами и винный погреб. Винный погреб можешь уничтожить.