Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

— А обычно чем занимаетесь?

— Лелею ипохондрию.

Нервно усмехнулась, а он развёл руками.

— Что ж, тогда ждём вас… — я умолкла, предлагая ему выбрать время.

— Завтра в три часа дня, если вас устроит.

На этом и распрощались. Сверкавший улыбкой доктор покинул нас. Вера не поднимала взгляда от сцепленных на коленях рук. Закралась мысль, уж не притворялась ли она немой, а теперь боится рассказать правду.

Я её просто обняла.

***

Другой мир…

Совсем другой мир…

Другой мир!

Вздрогнув, я проснулся в небольшой синей спальне, накануне обставленной женой. Было очень раннее утро. Сердце безумно колотилось, мысли заполнило удивительным, поразительным, сногсшибательным осознанием, что сегодня я отправляюсь в другой мир.

Только бы министр не узнал, что я снова отложил его задание.

Разминаясь на ходу, я отправился в ванную. Воодушевление было так велико, что я едва соображал, что делаю и как. И в общем ничего удивительного, что, столкнувшись в коридоре с мамой, я услышал:

— Лавентиша, ты опять не причесался.

— А, да.

Под строгим маминым взглядом я спешно пригладил волосы.

Она склонила голову набок. Затянутая в строгое домашнее платье, посвежевшая, увенчанная сложной причёской даже в столь ранний час. И взгляд пытливый:

— Что-то мне подсказывает, что ты так спешишь не на завтрак.

— Мама, я сейчас в гости к Саше. В её мир. Представляешь! Хочешь с нами? — Ноги так и подёргивались в направлении спальни жены.

— Нет, спасибо, дорогой, — мама застегнула верхние пуговицы моей рубашки. — Если будет возможность, принеси мне оттуда духи и какие-нибудь сладости.

— Принесу. — Я рванул дальше по коридору и, промчавшись через прихожую, замолотил в дверь спальни. — Саша! Саша! Пора!

Только почему-то когда она открыла дверь (лохматая, как я, и в сорочке), радости на её лице не было.

— Ты что, в свой мир не хочешь? — испугался я.

— Хочу.

Её взгляд посветлел.

не то что энтузиазма по поводу возвращения домой не испытывала, а с каждым шагом по тоннелю между мирами всё больше тревожилась, стискивала свёрточек с рубинами, кусочками золота и несколькими простенькими кольцами с изумрудами, серёжками и браслетами, специально закупленными для обмена в ломбардах.

Лавентин разглядывал стены, ковырял их, тыкал кристаллами и что-то записывал в блокнот.

Причин для беспокойства было две: встреча с Павлом. И Лавентин. Уже сейчас он выглядел слегка неадекватно, что с ним будет на месте — страшно представить.

Сердце тяжело стучало, лезло в горло и всячески способствовало выбросам адреналина.

«А может, не идти? — закрадывалась крамольная мысль. — Пусть меня в пропавшие без вести запишут, может, Павла даже в убийстве моём заподозрят, это месть получше раздела имущества».

Но есть ещё дядя и племяшка, им трепать нервы своим исчезновением стыдно, так же как и бывшим сослуживцам дяди, которых он наверняка привлечёт, чтобы меня действительно искали, а Павла всерьёз допросили.

Встречаться с Павлом не хотелось до тошноты. Всё внутри дыбилось и шипело, скручивалось, кололо. Только сейчас я осознала, насколько спокойнее всё пережила, оказавшись с ним в разных мирах.

Можно сказать, в мире Лавентина я из-за предательства Павла не страдала, словно его не было. И сейчас с удовольствием вернулась бы к блаженной свободе от душераздирающих чувств.

Я уже собралась попросить Лавентина вернуться, но он уставился на появившуюся впереди светлую щель с таким детским восторгом, что я не смогла ему отказать. Это же как отнять конфету у ребёнка.

И надо ещё показать ему весь ужас войны нашими средствами массового уничтожения. Мне кажется, он достаточно добр, чтобы проникнуться этим и вопреки приказу императора уберечь свой мир от ввоза или разработки подобных вещей.

Сердцебиение зашкаливало, к горлу подступила тошнота. Никогда ещё возвращение в собственную квартиру не вызывало у меня столь негативных чувств.

— А можно я первый?! — Глаза у Лавентина были круглыми от восторга.

Представила себе реакцию Павла на появление в закрытой квартире непонятного парня. Кивнула:

— Да.

Лавентин пробежал к тускло светившейся щели и, потыкав её кристаллом, просунул голову. Щель раздвинулась, пропуская его плечи и ноги.

Выдохнув, я шагнула в блеклый свет.

И оказалась в прихожей.

Здесь был день.

— А, ты скопировала свой дом! — Лавентин пробежал из гостиной в спальню. — А, нет, не совсем.

Он проскакал в кухню.

— О! — Распахнул холодильник. Высунулся в прихожую. — А это всё можно есть?

Не дождавшись ответа, рванул к окну и сдвинул штору.

Я посмотрела на обувь. Любимых ботинок Павла не было. Часы в кухне показывали два часа. В другом мире сегодня пятое утро моего пребывания, так что здесь, если время идёт одинаково, середина недели.

— Экипажи без животных, — задумчиво произнёс Лавентин. — Значит, у вас решили проблему с массивностью паровозных двигателей и чрезмерным объёмом потребляемого топлива. О! — Он запрыгал у окна. — Аа, вы их так уменьшили, что даже на двухколёсных штуках можно ездить? Здорово!

Совершенно счастливый Лавентин повернулся ко мне:

— Хочу здесь жить.

— Поверь, здесь не так здорово, как кажется на первый взгляд. Те же живые дома для нас — недостижимая мечта.

— А летательные аппараты вы сделали?

— Да. — Радость Лавентина успокаивала, но до конца избавиться от тревоги не получалось. — Ты любуйся видом, а я гляну адреса ломбардов, и поедем добывать деньги.

— Где глянешь?

— В интернете, — тихо ответила я, предчувствуя долгое и плотное заседание Лавентина за ноутбуком.

Блеск серо-зелёных глаз не оставлял сомнений в том, что Лавентин заинтересуется таким кладезем информации.

— Ухты, — Лавентин вытаращился на экран недавно купленного смартфона.

Отвернувшись от мелькавших за стеклом такси домов, глянула ему через плечо. Лавентин смотрел ролик о полётах в космос и сейчас наблюдал парение в невесомости. В наушниках у него тихо бормотал диктор. Поправить заклинание понимания на перевод письменной речи Лавентин не смог, но возможно, так даже лучше.

— Аа, вода вверх летит прямо пузыриками.

Невольно улыбнулась. И снова посмотрела на улицу, стараясь запомнить родной город в мельчайших подробностях, ведь неизвестно, как скоро я увижу его вновь.

Свернув с широкой улицы в проезд между высотными домами, такси подкатило к очередному ломбарду. Мой рюкзак потяжелел на четыреста сорок тысяч рублей, но я продолжала сдавать драгоценности, ведь траты предстояли немаленькие…