Диэр Кусуриури - Край Ветров: Пироманс

— Если морок тебя породил — породит еще. Если ты здесь как сторожевая собака, по воле чужой — не все ли равно, что случится со всем, что ты перечислил? А если ты все еще в самом деле не знаешь, зачем именно нужен? Разве можно служить только потому, что должен? И вообще, зачем ты пришел сюда за мной? Кто тебе приказал?

Керри ничего ей не ответил.

Он провел ладонью по лезвию, придерживая его другой рукой, и алая кровь запузырилась, впитываясь в огненное тело клинка.

— Я иду против воли отца, подчинившись тем, кто мудрее его, — произнес Керри. — Я не способен пока сам решать за себя. Но я обещаю: я буду пытаться. А ты… Теперь ты способна свершить предначертанное. Все дороги ведут туда. Ты не сможешь обойти свою судьбу.

Никс подняла перед собой лезвие, уже начавшее слегка меняться.

— И что я теперь с этим могу?

Керри повел ладонью, отступая и снова кланяясь:

— Испытай же силу солнечного клинка.

Никс отвернулась от Керри, примерилась к гладкой поверхности сферы. Рассекла воздух для пробы — пламенный клинок прочертил светящуюся линию, свет хлынул вперед, умножаясь стократ, впиваясь в белую восковую стену, прорезая ее, словно масло. Полетели куски камня и пыль.

— Ну ничего себе!

Никс взмахнула клинком еще раз, наискось, продвигаясь вперед.

Снова вспыхнул свет, и пламенное лезвие, не касаясь, располосовало стену наискось, ударная сила одновременно вытолкнула часть стены куда-то вовне.

— Вот это да! — когда пыль улеглась, Никс подошла к развороченному краю, ногой расшатала и столкнула в разверзшуюся перед ней пропасть камень. Керри подошел к дымящемуся разлому, встал рядом.

Они снова смотрели на бескрайнее небо морока.

— Ладно, — проговорила Никс, невесело улыбаясь. — Вот мне и свобода. И что с ней такой теперь делать? Обратно выбраться-то я все равно не смогу.

— Ты можешь попытаться освободить других, — произнес Керри.

— Кого — других? — спросила Никс озадаченно.

Керри вместо ответа подал ей руку:

— Держись.

— Э-эй, куда? Опять летать?

— Верь мне.

Она сжала его тонкие пальцы, решив довериться. Пока что этот чокнутый красноволосый не подводил. Керри же взобрался на камни в разломе, подождал, пока Никс окажется рядом и произнес:

— Делаем первый шаг.

Они ступили в бездну одновременно. Теплый воздух объял их, прекратив какое-либо падение, и они, словно застывшие в сиропе мушки, поплыли вниз медленно, как плывут по небу облака.

— Смотри назад, — сказал Керри.

Никс обернулась на свою прошлую тюрьму. Оказалось, что в синеве неба застыло что-то вроде гигантской виноградной грозди, выросшей на огромном изогнутом корне, что простирается бесконечно вниз и вверх. Скопления белых матовых сфер опоясывали этот корень тут и там.

— Что это? Неужели я вижу… — Никс нахмурилась.

— Точно. Кажется, почти в каждой из ягод — пленник. Я чую их. Но я не могу пробраться к ним, чтобы изгнать.

— Они были тут всегда?

— Нет. Эта лоза выросла здесь не так давно, и она по ощущениям похожа на то, из чего сотканы Антарг и Фантасубвеструм. Я чую присутствие древней исходной магии. Сейчас вы на такое, кажется, уже не способны.

— Ладно, — сказала Никс, поправляя подол, — давай узнаем, что это такое, и кого еще, кроме меня, решили упрятать в эту тюрьму.

— Ты не боишься истинных преступников?

— Боюсь или нет — это уже не имеет значения. Может быть, мне удастся узнать, зачем я здесь и почему, и как я могу выбраться.

Керри взмахнул "крылом" — и их парение изменило вектор. Они плавно поплыли в сторону огромной лозы.

Кей, усевшись на снег, отстегнула лыжи.

Вокруг завывала вьюга, не видно было ни зги. Единственным ориентиром оказалась одна из гигантских опор старой магической границы, и не так уж важно, какая именно. Главное, Кей сумела добраться до этой части древнего акведука.

Позади осталась деревушка, в которую она доехала электричкой, и сорок километров снегов.

Тело ныло и требовало срочного отдыха. Впрочем, ныть оно начало еще в самом начале, и Кей уже перестала особо прислушиваться к ощущениям. Она понимала, что в таком физическом состоянии рассеяна и беззащитна. Но делать нечего.

Кей сунула руку в рюкзак и достала оттуда шоколадный батончик. Опора магического акведука защищала ее от промозглого ветра, так что она смогла снять ненадолго перчатки и развернуть фольгу дрожащими пальцами. Кей вгрызлась зубами в твердый от холода шоколад и принялась исступленно жевать. Вскоре во рту растеклась блаженная сладость и мир вокруг стал чуточку менее бесцветным. Кей позволила себе немного расслабиться и вдумчиво дожевать шоколадку.

"Так, эту я съем тут, а следующую — когда проберусь внутрь", — клятвенно пообещала она себе.

Кей снова надела перчатки, порылась в рюкзаке и вытащила оттуда веревку и крюк. Закинув рюкзак за спину, она принялась обходить опору акведука по периметру.

Где же тут путь наверх? Как-то же туда должны были забираться.

Впрочем, могло случиться и так, что на магическую границу пути нормального не будет и придется лезть как попало. Люди севера, при всей своей былинной суровости, суеверны, и даже теперь, когда магическая граница уже тридцать лет как разрушена, ее побаиваются, а количество мифов и сказок вокруг нее только растет. Иначе и быть не может — этот мост в небо извечно маячит на горизонте Тасарос-Фесса, непокорный ветрам и стуже. Однажды разгромленный, он теперь напоминает хребет какой-то гигантской змеи без головы. Заплутавший между опорами ветер вытягивает жутковатую мелодию, словно где-то воет сокрытый от взора неведомый хищник, и вряд ли к этой песне можно привыкнуть.

Но люди боятся другого. Они боятся, что их сожрут измененные магией ледяные соры, ненасытные, тихие, быстрые. Или они сами, коснувшись камней магической границы, превратятся во что-то жуткое, а то и умрут в одночасье.

Кей не боялась магии, но побаивалась настоящих волков, которых мельком видела пару раз по пути сюда. Звери, впрочем, оставили ее без внимания. Тем лучше и для нее, и для зверей.

Идея пройти по границе показалась Алаису и Виталису, коренным северянам, настолько безумной, что они волей-неволей признали, что это может сработать. И вот теперь осталось всего ничего — осуществить план.

Кей почти закончила обходить опору по кругу и наконец увидела с подветренной ее стороны, на высоте метров этак пятнадцати, сохранившиеся металлические кольца — поручни технической лестницы. Хорошенько раскрутив крюк, она закинула его вверх.

— Вот блин!

Крюк отлетел на снег. Кей подбежала к нему, подняла, отряхнула, стала пробовать снова. С третьего раза удалось попасть и зацепиться.

Кей потянула за веревку, проверяя надежность крепления. Осталась довольной. Заткнув толстые лыжные перчатки за пазуху, она защелкнула все нужные карабины, взялась за веревку голыми руками и полезла вверх, упираясь в стену ногами. Руки, в отличие от ног, устали меньше, но все равно дрожали от напряжения и ледяного ветра.