Диэр Кусуриури - Край Ветров: Пироманс

— Сучка! Пробралась! Я т-тебя… — заголосил он, тщетно пытаясь вырваться из незримых оков.

Здание сотряс грохот. Кей глянула вверх — как раз вовремя, чтобы кинуться вперед и не быть раздавленной свалившейся с потолка железной лестницей. От грохота заложило уши. Весь вес и убийственная сила достались только что оравшему мужику. Кей не стала проверять, жив он или нет, поднялась и побежала вперед.

Дальше — больше. В следующем коридоре она прошла мимо двадцати-тридцати скрюченных и стонущих людей, прилипших к полу и стенам. Кто-то просил о помощи. Кто-то угрожал расправой. Кто-то пытался вызвать подмогу по рации — Кей отобрала у человека аппарат и поднесла к уху, подвинув тумблер: белый шум, ответа нет.

— Прием. Прием. Как слышно? — тщетно спросила Кей в пустоту.

Кто-то ухватил ее за край куртки. Кей отбилась, саданув ногой по женщине в белом халате, и спешно двинулась дальше.

Не задерживаясь, она проскочила мимо двух проходов, перекрытых замерзшей водой из разорванных труб. За кружевом спаянных намертво капель различались люди, один, кажется, вмерз в воду рукой. Другие тщетно бились в ледяную завесу, крича о помощи, то и дело переходя на угрозы. Кей быстро прошла мимо. Добралась до какого-то лифта, но заходить внутрь не стала — нашла рядом лестницу и замерла на секунду посередине пролета, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Что тут произошло?

Здание снова затрясло, и Кей поняла, что лестница — не самое надежное место. Попытавшись пойти наверх, она с ужасом обнаружила, что ноги не двигаются с места.

— Да что ты будешь делать!

Кей попыталась еще. Ботинки покрылись инеем, побелели. Ногам стало устрашающе холодно.

Кей в панике дернулась еще — с тем же результатом.

Ей вспомнились все те люди со следами обморожений разной степени тяжести. Неужто это ее наказание за безучастность? Нет, нет. Не так.

Кей постаралась смирить панику. Сунула пистолет за пояс, нагнулась, рассматривая иней, покрывший носки ботинок и их подошвы, коснулась его пальцем.

— Хм. Ничего.

Она легко провела ладонью по полу.

— Снова ничего.

Может, полить ботинки водой? Нет, так они могут еще сильнее примерзнуть.

Если ее рукам ничего не делается… Уж не магический ли это мороз?

Кей не хотелось верить, что она опоздала.

Но делать нечего. Кей развязала ботинки, сняла носки и ступила на пол голыми ступнями. Разуваясь, она не заметила, как коснулась курткой стены — та как будто бы стала частью камня, оторвать ее не получилось и пришлось оставить так.

Кей, накинув рюкзак на плечи, стала подниматься по холодному камню лестницы.

Здесь, в этой части здания, уже работают люди. А где люди — должен быть план эвакуации. Она просто ни одного не заметила, когда бежала. Где-то тут…

Поджимая пальцы на ногах, Кей выбралась на следующий этаж. Тут было пусто, свет все так же мигал. Длинный, высокий коридор, синие блестящие панели на стенах, двери с кодовыми замками… Одна из дверей открыта, в ней виднеются стонущие люди, такие же, как внизу. Кей поскорее прошла ее.

Вот ворота с круглыми иллюминаторами, одна створка полуоткрыта, в проходе лежит мужчина, сжимающий недвижной рукой пистолет. Он дергается, сквернословит и не может встать.

— Прости, мужик, — Кей переступила через него и вошла в двери.

Длинный зал, рядами стоят огромные тубообразные колбы из прозрачного стекла, какие-то наполнены водой наполовину, другие на треть. Потолок теряется в темноте. Между колбами — провода и трубки, возле — грубого вида пульты с экранами и кнопками.

Ряды колб уходят во тьму.

Уж не тупик ли это?

Кей включила налобный фонарик, высвечивая ряды колб до самого конца.

В противоположной стене залы она обнаружила еще одну дверь — поменьше, квадратную.

Двинулась туда.

За дверью оказался неширокий коридор, освещенный желтыми лампами. Он вывел Кей в очередное неясного назначения помещение, заставленное ящиками и стеллажами, накрытыми брезентом.

Ее ноги совсем околели, но, не смотря на это, Кей продолжила искать.

— Ага!

Она наконец заметила на одной из стен план здания.

В нем можно было бы разобраться только после второй бутылки, но такой роскоши Кей позволить себе не могла. Кое-как определив, где находится, она вернулась в коридор с желтым освещением и пошла в другую сторону.

Мелькнуло несколько проходов в другие темные коридоры, но Кей теперь знала, что там ее ждут тупики. Судя по плану, сорванному со стены, на следующий этаж можно пробраться через такой же зал, как на предыдущем этаже, а это значит… это значит, что до него два поворота и лестница.

Кей быстро преодолела это расстояние, вышла в относительно широкий прямой коридор, заканчивающийся квадратным проходом без дверей, находящимся чуть выше ее поля зрения. Кей поднялась по невысоким ступеням, расположенным полукругом, и увидела то, к чему, сколько Алаис ей сказок не рассказывал, она готова не была.

В таких же колбах, как несколькими переходами и залами ранее, в количестве от ста до двухсот штук, подвешенные и так и этак, рядами и гроздьями, помещение заполняли тела. Кей пробежалась взглядом по отрешенным лицам.

Если они все сейчас откроют глаза — ее инфаркт хватит.

Она медленно двинулась сквозь ряды погруженных в золотистую субстанцию тел. Все они, без сомнений, были копиями одного. Не узнать в безволосых болванчиках знакомые острые черты было невозможно.

Со всех сторон на Кей смотрел абсолютно мертвый и недвижный Рейнхард Майерс Даблкнот.

И она бы с радостью решила, что это сон. Но голые пятки почти занемели от холода, и это позволяло помнить и понимать, что все происходит на самом деле.

Шел еще один неизвестный час моего заточения.

Когда-то, давным-давно, я думал о том, что ждет меня и всех нас в посмертии. Будет ли это дорога в Сияющий Мир, как утверждают адепты Потерянного? Или мне, как неверующему, полагается полное забвение и небытие?

У меня была идея гораздо худшего наказания для самого себя: повторяющийся, застывший момент из жизни. Какой-нибудь скучный и простой. Капающая в ванну вода из протекающего крана. Бордюр возле дома с проросшей между каменными блоками травой. Тарелка супа с блестящими масляными каплями на поверхности. И от этой картины нельзя будет отвести глаз и больше не будет ничего: только это глупое воспоминание, движущаяся, но одновременно застывшая картинка.

Насколько бы мне хватило разума в таких условиях? Как скоро бы я слетел с катушек?

Теперь, застыв во тьме и холоде, я мог проверить эту свою идею, с той лишь разницей, что сейчас никакой картинки нет. Тишина и темнота. Холод, ставший второй кожей, проникший во все мое существо.

Люс Мирсин приходил, кажется, вечность назад. С тех пор меня никто не тревожил. Я не знал, ждут ли они моего согласия, или кто-то снова явится тогда, когда сам пожелает. Время тянулось бесконечно.