Диэр Кусуриури - Край Ветров: Пироманс

Никс не понимала, почему тогда не испугалась незнакомца, не позвала на помощь, не закричала. Хотя… кажется, тогда он выглядел по-другому… точно. Она не испугалась, потому как раньше уже видела его на фотографии. Тогда он еще не поседел, его красивое правильное лицо не было исполосовано шрамами. Никс узнала его и обрадовалась ему. Потому что тогда к ней приходил покойный отец, и на утро она решила, что это был сон — сложились в голове рассказы Камориль о Мертвари, фотографии, глупые детские надежды… Марик тоже решил, что ей приснился сон, и на утро она забыла обо всем этом напрочь.

— Такова была моя плата за жизнь, — продолжил человек, стоящий напротив Никс. — Мне было обещано… многое было обещано. И мне растолковали условия и последствия того, что будет, если я откажусь и если не сделаю того, что должно.

В его лице начали проступать знакомые черты, и от этого становилось жутко. Никс и так было страшно, потому что она понимала, о чем он говорит, даже не зная всех деталей. Она верила ему, чувствуя нутром, что он, к сожалению, сумасшедший — ровно наполовину. Он не врет. Он говорит так же, как Рин — то есть с ним кто-то говорил так же, как с Рином говорила Вьюга. Холодно и взвешенно, или ты исполняешь долг, или тебя забирает смерть. Живое существо выбирает жизнь. Константин Рэбел… Константин Рэбел выбрал служение богу, чья кровь — солнечная. Он отдал божеству свою дочь. Он приносит во славу его смерть. И теперь огонь — его слуга, как он говорит.

— Константин Рэбел, — проговорила Никс, и в голосе ее звенела сталь. — Вы — Константин Рэбел, мой отец.

Вот и встретились. Какая же дурацкая получилась эта встреча!

Никс шла следом за объявившимся ни с того ни с сего отцом и злилась, злилась, злилась. Он убил Абеляра Никитовича. Зачем? Он так ничего и не объяснил.

Абеляр был последним из своего "роя", то есть — это все, навсегда. Да, у старика имелись недостатки, но он был человеком чести. Вот именно — был.

Никс решила, что как только представится возможность, она удерет от этого так называемого "отца" — и ищи-свищи. Отец или нет, какая разница? Да, все эти слюнявые истории про воссоединившиеся семьи явно не про них. У нее есть опекун — Эль-Марко Кападастер, и большего… Если ей и нужно было большее — это время давно прошло. И если папашка и хотел воссоединения семьи, то чесаться надо было раньше, и делать это надо было не так. И уж точно нельзя было начинать с убийства Абеляра Никитовича.

Почему люди порою настолько глупы?.. Ладно, ладно, положим, у Константина просто не было выбора. Но все равно. В ее голове это никак не оправдывало его поступок.

— Там сейчас битва, — произнес Константин, когда они остановились на полутемном лестничном пролете.

Никс слышала гром и выстрелы — она уже поняла, что сверху творится какой-то ужас. Ее это радовало, как отмщенного может радовать чужая беда: она надеялась, что шанс улизнуть от внезапно обнаружившегося родственника представится совсем скоро.

— Не просто битва. Я видел земляных гигантов, против которых у местных припасена тяжелая техника. Чтецы бросают зазомбированных заключенных на стены без всякой жалости.

— Кто бы говорил о жалости!

— В шестом ангаре у северной стены у меня припрятан мотоцикл, — Константин говорил спокойно и никак не реагировал на реплики Никс. — Нам нужно будет пробраться к нему кратчайшим путем, не привлекая внимания. Держись строго за мной, колдуй только в крайнем случае. После следующего пролета будет коридор — самое опасное место. Пройдем его — выйдем в ночь, там уже будет дело техники. Ну, ты со мной?

Никс свела брови, скрестила руки на груди.

— Со мной, — улыбнулся Константин. — Ты хочешь на свободу. Я бы тоже хотел.

Он стал подниматься, оглядываясь, идет ли Никс следом.

— Кстати, — продолжил он, — я тут видел еще девчонок, наших коллег, они как раз просыпались. Думаю, скоро тут станет жарко.

— Я не понимаю, почему меня охраняли всего двое, — впервые поделилась своими мыслями Никс. — Если у меня отдельная камера, и они уверились…

Константин остановился, обернулся и сообщил с ухмылкой:

— О, я думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы знать: я шел по следу этого твоего чтеца, и видел, как он расправился с твоим персональным охранным батальоном.

Никс стиснула зубы и ничего не ответила.

— И, тем не менее, против избранника богов он оказался слаб, — продолжил Константин, возобновив восхождение по лестнице. — Или выдохся по пути. Хотя нет, он был достаточно быстр, еще и это независимое управление обеими руками… Чтецы — серьезные противники, особенно такие опытные. Как будто дерешься не с одним, а сразу с четырьмя. Но твой папка крут, ты это еще поймешь. Вот, мы почти на месте, сейчас нужно будет пройти этот коридор быстро-быстро.

На этом пролете было уже темно — лампы не горели, пахло сыростью и землей. Через несколько шагов они оказались в еще более темном проходе. Константин, держась правой стены, выглянул за угол.

— Чисто. Идем.

Никс последовала за ним.

Они шли по коридору, какие еще бывают в школах и больницах: неизвестно, зачем они такие длинные и такие гулкие, и почему нигде нет ни одного окна.

Впереди был свет — мерцающий, неровный. Там, казалось, бушует пламя. В следующий миг Никс увидела силуэт на фоне этого пламени.

Константин выругался.

Человек на светлом фоне сначала замер, а потом уверенно пошел им навстречу.

Никс щелкнула пальцами, вызывая огонь, презрев просьбу отца не колдовать. Пламя в ее ладони осветило лицо приближающегося к ним…

— Найк! — воскликнула Никс и бросилась навстречу.

Но Константин схватил ее за руку, дернул к себе и тут же оттолкнул в сторону. Никс вскрикнула, ударяясь в стену, оборачиваясь и видя, как отец достает револьвер, который забрал у Абеляра, и целится в Найка, который теперь бежит к ним, будто не видит, что в него целятся.

— Да что ты творишь! — Никс вскочила и, прыгнув, повисла на руке у мужчины, — но за миг до этого он выстрелил.

Константин стряхнул ее, как пушинку, и снова отбросил — в этот раз назад, одновременно уклоняясь от уверенного удара складной лопаткой, промелькнувшей в сантиметре над его головой.

Еще удар — и револьвер полетел к стене, выбитый из рук элементалиста.

— Хватит! Прекратите! — закричала Никс, с трудом поднимаясь. — Остановитесь!

Двое сцепились врукопашную. Никс уже видела такое. Ничем хорошим это не кончилось. Константин был выше Найка, но тот — моложе и, кажется, физически сильней. Несколько секунд борьбы — все-таки мастерство сыграло на стороне элементалиста, и Найк почти попался в смертельный захват, но в последний момент выкрутился, не выпуская из рук свое нелепое оружие.

— Ты умрешь здесь, — проговорил Константин, пытаясь ухватить Найка за шею, но в итоге вцепившись в плечо. — Потому что огонь — мой слуга.