Диэр Кусуриури - Край Ветров: Пироманс

Девчонки вздрогнули, а потом закивали, как игрушечные болванчики, и Никс показалось, что они вообще ничего не поняли из того, что она сказала. Разве, может, испугались слегка, встретив такой ответ. Ну, хоть не смеются, и то хорошо, а ведь могли бы — в качестве естественной защиты от стресса юные самочки человека так часто делают.

Никс сунула общую тетрадь под мышку и двинулась прочь из аудитории.

Выйдя в прохладный коридор, она досадливо прикрыла себе рот ладошкой. "Друг?"

Ах вот как, значит. Уже друг. За один день из этого мутного типа, с которым не стоит иметь дел никогда-приникогда, успел эволюционировать в друга. Талант!

И если предположение этих странных Клер и Ксю — очевиднейший бред, замешанный на гормонах и недостатке мужского внимания, то вот своя собственная реакция Николу удивила, причем изрядно. Нет, Рин ей помог, бесспорно, и был добр с нею — крайне. Но записывать его в друзья рано. Особенно, учитывая то, что он отчебучил напоследок.

Вот вздумалось ему ей щеку трепать! Почему бы не… ну как-то по-нормальному не попрощаться? Пустышки лобызают друг другу воздух рядом с напудренными щечками, настоящие друзья обнимаются крепко, но коротко, парни, забывшие, что такое настоящее волшебство, пожимают друг другу руки. А кто и кого гладит по щекам? Зачем Рин так сделал? Нарочно, что ли? Он что, ее бабушка? Знал, что ли, что эти дуры заинтересуются и полезут расспрашивать? Зачем? Или тоже особо не думал ни о чем и ничего наперед не загадывал?

А Никс надо было просто сказать этим девушкам "нет" или отшутиться как-то, но ни в коем случае их не поучать и не оправдываться. Да можно было пококетничать, мол, "А-ха-ха, как знать, как знать"! Она же выбрала нарычать на девиц. Все, поздно. Первый гвоздь в гроб ее новой репутации заколочен.

Никс решила, что хорошенько подумает об этом позже, а сейчас надо заняться тем, что без нее не сделается никак — навестить Абеляра Никитовича и, собственно, узнать у него, где искать Аниту Совестную, и что это вообще за безобразие такое.

На этот раз деканат оказался открыт, и добрая на вид женщина, отвлекшись на секунду от бумаг, рассказала Никс, где кабинет искомого преподавателя. Никола привычно уже поплутала по этажам, начиная, вроде бы, улавливать какую-то систематичность в хаотичном на первый взгляд расположении аудиторий, и вскоре нашла нужную дверь.

Постучалась, вошла, тут же восхитилась старым, цветастым витражом в окне, с которым замечательно перекликался декор зеркал по обеим сторонам от массивного рабочего стола, приготовилась, собственно, здороваться с Абеляром Никитовичем и… обнаружила кривую ухмылку на плоском, бледном лице Катерины Берсы, расположившейся на стуле у стены. Нулевая элементалистка сидела, вольготно опершись локтем на лакированное дерево столешницы, и попивала чай из кружки тонкого полупрозрачного фарфора, оттопырив костлявый мизинчик.

— Проходи-проходи, Никола, я тебя ждал, — сказал Абеляр Никитович. — Чаю?

— А… Э-э… — Никс сглотнула. — Здравствуйте. А-а…

— Садись вот на стул свободный, — пригласил ее чтец. — Я так понимаю, ты по поводу Аниты?

— Угу, — кивнула Никс, присаживаясь на бежевый велюр и опасливо косясь на Кей.

— Катенька, расскажи еще раз, что стряслось с твоей подругой, — попросил чтец.

Кей коротко скривилась от обращения, но заговорила на удивление мягко и даже как-то расстроено:

— А нет Аниты нигде. Со вчерашнего дня — как пробило ее снова на шалость, так и не можем найти. Все ее стандартные места обыскали, все телефоны прозвонили, в кабинете покойной директрисы были, домой к ней ходили — нигде нет. С парнями она не водится, спит обычно тут же, или в кладовке среди пакетиков. Но что-то как будто бы пропал человек — и нету.

— А… она, что ли, шизофреник? — спросила Никс. — А кто за нее отвечает?

Катерина Берса и Абеляр Никитович смотрели на Николу и молчали. Каждый, наверное, думал о чем-то своем, а Никс показалось, что она снова что-то не то ляпнула.

— Подавать заявление о пропаже пока рано, — произнес чтец. — Если положенный срок пройдет и Анита не объявится, будем предпринимать официальные меры. А пока что будем делать все, что в наших силах. Я сегодня же после обеденной перемены объявлю по академии о пропаже.

— Спасибо, — произнесла Кей со вздохом.

Вздох этот был честным, грустным и каким-то даже капельку беззащитным.

Никс такого от Берсы не ожидала, а потому насторожилась.

Кей перевела взгляд на Николу:

— Чего? Злорадствуешь? Так сумку-то твою тоже теперь ищи-свищи.

— Ох, — только и сумела произнести Никс.

Кей поднялась:

— Я пойду.

И ушла.

А Никола осталась с Абеляром Никитовичем наедине и поняла, что теперь не знает, что и говорить. Как теперь на эту Аниту жаловаться?.. Как теперь сумку искать? Поэтому она сидела и молчала, покуда чтец не подвинул ей чашку с чаем.

— У меня так и не случилось возможности поблагодарить вас за моего непутевого родственника, — произнес Абеляр Никитович. — Я предполагал, что вероятность такого исхода не равна нулю, но чтобы все сложилось именно так… Этого я не ожидал.

Никс встрепенулась и взглянула чтецу в лицо, в серые выцветшие глаза, обрамленные мелкими морщинками и белесыми ресницами. Все ли чтецы — такие? Когда кто-нибудь пытается о них рассказать, других цветов обычно не вспоминают. И все же серый Абеляра Никитовича показался Никс скорее теплым, похожим на мягкий, благородный тон дымчатого кварца.

— Да я-то… Что меня-то, Эль-Марко благодарить надо, — пробормотала она. — Ой, я вспомнила! Я аж с весны хотела спросить вас, как это вы угадали, что ключевое слово будет сказано? А вдруг бы его никто никогда не сказал? И мы бы так и не узнали о вашем родственнике никогда!

— Ключевое слово? — удивился чтец. — Вот как ты это поняла…

— А? А что, нет? Не оно?

— Ключевым было не слово, а время. Я, как ты понимаешь, не пророк, и, как ты правильно рассудила, не могу знать, когда и что будет сказано.

— Вот как, — протянула Никола.

— А чье это было предположение, насчет ключевого слова? — осведомился чтец. — Твое?

— Не помню уже.

— Ну, ты не кори себя, если что. В подобных ситуациях ошибаются даже профессионалы.

Никс поднялась со стула, так и не притронувшись к чаю.

— Я к вам вообще-то приходила, чтобы рассказать, что эта Анита у меня сумку украла с ключами и студенческим билетом. Но что уж теперь. А еще… — она замешкалась, подбирая слова. Произнесла наконец аккуратно, стараясь не выдавать волнения и нерешительности: — Просто на всякий случай… я хочу спросить: возможно ли мне будет поменять наставника? Если вдруг что. И что это такое может быть?

Абеляр Никитович ловко крутанул в пальцах перьевую ручку, улыбнулся в седые усы и хмыкнул: