Марсия Андес - Псы. Как всё ломалось

Я приближаю экран к глазам и прищуриваюсь — в комнате темно, и лишь несколько тёмно-красных плинтусов освещают изголовья кроватей. Свет от коммуникатора режет глаза.

«Занятия начинаются в восемь, всем новичкам быть в большом тренировочном зале. Карта прилагается. Лейтенант Ален».

Я смотрю на время и понимаю, что сейчас ещё только семь часов. На ощупь кладу коммуникатор на тумбочку и сажусь — одеяло соскальзывает с моей груди, и прохладный воздух иглами вонзается в кожу. Мурашки пробегают по шее в тот момент, когда я потягиваюсь, сладко зевая. Сегодня отличный день, и настроение у меня прекрасное. Наконец-то я буду тренироваться как настоящий Пёс. Хочу стать лучшим. Хочу побеждать каждого, кто встанет на моём пути, даже самого себя.

Я осматриваю комнату и скольжу взглядом по кроватям. В группе «Саблезубые» помимо нас ещё пятеро. Вчера мы познакомились со всеми, и, хочу заметить, что они отличные ребята.

Дэрек. У него пепельные волосы, длинная шея и разные глаза. Один светло-зелёный, а второй бледно-синий. Парень говорит, что это врождённая мутация. Он нравится мне больше всех, даже не знаю, почему.

У Бобби рыжие волосы — это он метал ножи, когда мы только пришли в комнату. Он небольшого роста, но у него накаченное тело. Глаза карие, много веснушек. А ещё Бобби всегда шутит и улыбается. За весь вечер я так и не увидел его серьёзным.

Элайя. Спокойный, с глубокими тёмными глазами и чёрными волосами. Он не красив, но и не уродлив. У него нос картошкой, бледная кожа и родинки на шее. Он почти не разговаривал с нами.

Шон. Высокий и большой, даже крупнее меня, но у него есть один минус. Он немой. Не разговаривает вообще, зато охотно слушает то, что ему рассказывают. Как я заметил, он больше общается с Бобби — тот вечно вертится везде, шутит, болтает без умолку, а Шон с интересом слушает всю его болтовню.

Но, как ни крути, у всех у них есть один общий минус: они не разговаривают с Райей и вообще не замечают её, словно той не существует. Не понимаю, почему они это делают, но думаю, что это связано с её шрамом и предупреждением Лейтенанта. Я и Кори — единственные, кто разговариваем с девушкой, и, кажется, остальные не против этого. По крайней мере, никто ничего не говорит.

Я свешиваю ноги с кровати и встаю на холодный пол, начиная одеваться. Лежать больше не хочется, да и не засну я. Решительно надеваю штаны и просовываю руки в рукава кофты — ткань касается кожи и немного шуршит в тишине. Я надеваю ботинки, беру свой коммуникатор, пряча его в карман штанов, и направляюсь в сторону выхода, однако на полпути замираю. Экран. Сэм сказал, что сегодня моя очередь ставить заставку.

Я медленно оборачиваюсь и смотрю на ливень, который до сих пор показывают на стене. Секунду я медлю — не знаю, что мне хочется видеть там, за несуществующим окном, но затем я быстро подхожу к экрану и вывожу панель, расположенную сбоку. Вбиваю: солнечный пляж.

Дождь уже надоел. Хочется чего-то тёплого, пусть это и просто иллюзия. Картинка на мгновение гаснет, а затем вместо дождя появляется пляж и вспенивающийся океан. Я буквально чувствую этот солёный запах и лёгкий бриз. Из-за этой картинки в комнате становится немного светлее, но никто так и не просыпается.

Я разворачиваюсь и, наконец, выхожу из помещения в коридор. Хочу поскорее позавтракать и отправиться в тренировочный зал. Хочу быть первым. Хочу во всём быть всегда лучше всех.

Я помню, где расположена столовая. Иду в сторону Загона, а потом сворачиваю в нужный коридор. В Логове до ужаса тихо и спокойно, наверное, все ещё спят, но поесть можно в любое время, даже ночью. Когда я прихожу в просторный зал с множеством железных столов и скамеек, свет автоматически зажигается. Я здесь один. Когда я иду в сторону раздачи еды, мои шаги эхом отскакивают от стен и растворяются в пространстве.

На панели я выбираю кофе и несколько тостов с шоколадом, а потом сажусь за ближайший стол. Накидываю на голову капюшон, пряча свои короткие волосы, и начинаю медленно есть, думая о том, что же ждёт меня сегодня на тренировке? Нас будет учить драться? Стрелять? Бросать ножи? Уже не терпится узнать всё это.

Я быстро доедаю и отношу поднос, нахожу в коммуникаторе карту, которую мне прислали, и иду по ней в сторону конечного пункта. Мне приходится вернуться в Загон и свернуть в Западный коридор. Здесь слишком пустые и мрачные стены, дверей почти нет, некоторые из них без ручек, наверное, туда можно попасть только с пропуском или по сканированию отпечатков пальцев. У моего отца в кабинете была точно такая же дверь.

Карта уводит меня всё дальше и дальше от Загона, и, наконец, спустя минут пять я прихожу к нужному месту. Здесь одна большая дверь на весь коридор — я сверяюсь с данными и убеждаюсь, что это то самое место, куда мне нужно. Немедля ни секунды, я хватаюсь за ручку и врываюсь внутрь.

Здесь уже горит свет — я думал, что буду первым, но я ошибался.

Помещение не очень большое, но довольно просторное. Оно пустое — здесь нет ничего, даже никаких столов или стульев. Стены холодные, каменные, пол такой же. Это больше смахивает на какой-нибудь изолятор для провинившихся Псов, чем на тренировочный зал.

Рядом с дверью, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоит Лизбет. Я осматриваюсь ещё раз, но кроме неё никого не замечаю.

— Привет, — я подхожу к ней, и девушка поднимает голову, бросая на меня странный взгляд.

— Доброе утро, — её голос холоден.

— Ты рано, — замечаю я, тормозя в паре шагов от неё.

— Ты тоже.

Я пожимаю плечом, облизывая губы.

— Не спалось.

Я внимательно смотрю на неё, замечая, что она стала какой-то бледной, по сравнению со вчерашним днём. Выглядит уставшей и загруженной.

— Вот и мне не спалось, — её веки прищурены, а между бровями залегли морщинки.

Я вспоминаю, в какой отряд она попала, и мне становится жутко интересно, верны ли слухи о том, что седьмой отряд наполнен идеальными бойцами.

— Как дела с отрядом? — спрашиваю я.

Лизбет бросает на меня недовольный взгляд, наполненный ненавистью и злобой, но меня это не смущает. У меня такое чувство, что я всю жизнь видел эти глаза и уже давно привык к ним. Девушка не отвечает, по крайней мере, проходит почти минута, прежде чем сестра решает снова заговорить со мной.

— Меня запихнули в группу «Вороны», — её голос недоволен. — Эти чёртовы ублюдки ещё поплатятся.

Я вскидываю брови, непонимающе смотря на неё. Лизбет морщится, а затем оттягивает ворот футболки, показывая мне какой-то красный отпечаток на ключице.

— Посвящение, — она делает в воздухе кавычки. — Разбудили меня ночью и заставили драться с одним из них.

Её слова настолько сильно пропитаны ядом, что даже я пугаюсь. Заставили драться? Зачем? Не понимаю. Она же из пернатых, совершенно не развита физически, это уже какое-то избиение.