Стивен Эриксон - Падение Света (ЛП)

Покинув неровный край заброшенного города, он оглядел обширный лагерь, мятые полотняные шатры и деревянные хижины, россыпи костров, угасавших в глубинах ночи. Поначалу казалось: непогода загнала обитателей внутрь, ибо он не увидел никого.

Аратан продолжил путь, ища одинокую бледную звезду — костер Худа. Джагуты должны сгрудиться вокруг него, какой плохой ни была бы погода. Однако он увидел лишь одну фигуру, увидел со спины.

— Худ?

Услышав его, фигура повернулась.

Мокрые полосы прочертили впалые, покрытые шрамами щеки Гетола. Видя Аратана, он сказал: — Они ушли.

«Как?» — Нет, они не могли!

— Ты никак не был предназначен для этого. Готос оставил тебя под мою опеку. Я отведу тебя домой, — сказал он и кивнул кому-то за спиной Аратана. — И этих тоже.

Обернувшись, Аратан увидел Корию с Ифайле. Подскочил к ней: — Ты знала!

— Я ощутила их уход, если ты об этом.

— Уход? Куда? Они бросили… всё!

Девушка пожала плечами. — Думаю, нет смысла тащить туда вещи.

Ифайле тоже заплакал, но не угасил в Аратане гнева, чувства измены.

— Они вышли за пределы времени, Аратан, — говорила Кория. — Омтозе Феллак всегда подталкивал к… — Она замолчала, подыскивая слово.

Кашлянув, Гетол предложил: — Соблазну застоя, Кория Делат. Весьма наблюдательно. Однажды, вероятно, ты увидишь, что Джагуты могут делать со льдом.

Аратан беспомощно озирался. Наконец поднял руки: — И что? Я брошен снова? А как насчет моих желаний? Ох, да ладно тебе! Просто делай что сказано!

— Путь ведет тебя в Куральд Галайн, — сказал Гетол. — Куда пойдешь там — целиком твой выбор. Но позволь сказать ясно: Готос закончил с тобой. Вернул дар.

— Но отца там не будет, верно?

— Ты хочешь его отыскать?

Аратан помедлил, поморщился. — Не особенно.

— Почти рассвело. Я соберу провиант. Предлагаю отправиться сегодня же.

— Я не мог даже сказать им «прощайте»?

— Думаю, ты уже сказал, Аратан. Итак, Владыка Ненависти наслаждается обновленным одиночеством. Хочешь отравить его радость?

— Он никогда не радуется.

— Шаблонные слова, — извинительно пожал плечами Гетол. — С нами, похоже, Бегущий-за-Псами. Забавно. Встретимся на заре? У старых восточных ворот города? То есть у двух обрубков, отмечающих то, что было дорогой. Ох, ладно. Идите к краю города, я вас найду.

Аратан смотрел в спину Гетолу, избегая сурового взгляда Кории. Потом отвернулся, увидел пепел Худова костра. Через него росли первые упругие травинки, яркая зелень ждала лишь солнечного света.

— Они мертвы, Аратан, — произнесла сзади Кория. — Или почитай что мертвы. Кого бы ты ни хотел найти там, за вратами… да, она еще там и будет ждать, сколь долго бы ты не медлил.

Он метнул ей взгляд и покачал головой. — Не так. Ты не понимаешь. И ладно. — Аратан потуже натянул плащ и сверкнул глазами, глядя в небо. — Куда пропала весна, во имя Бездны?!

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

Низина Тарн была широкой — три сотни шагов поперек в основании и вдвое больше вдоль. Боковые края были достаточно крутыми, их вырыли давно исчезнувшие ручьи, а северный склон довольно пологим, его там и тут усеивали кусты, посаженные лет шесть назад; они росли плохо и вряд ли могли помешать действиям вражеского командования.

Южная же сторона была более крутой, неровной и каменистой. Трое Андиев остановили коней на гребне склона. Горбясь в седле, Райз Херат смотрел, как Сильхас Руин обозревает местность, на которой скоро состоится битва. Внешне брат Аномандера воплощает все, необходимое командующему. Прямой и благородный, суровое лицо, он на своем белом коне мог бы занять постамент, словно отлитый в бронзе или высеченный из мрамора — «да, мрамор, белый как снег, белый, как кожа врагов. Торжественная статуя, двусмысленная в значении своем. Непонятно даже, на какой стороне ее ставить. Впрочем, оставим загадки и сомнения грядущим поколениям». — Сир, лорд Урусандер будет в восторге от местности.

Сильхас оглянулся, как бы раздраженный вмешательством в свои раздумья. — Как и мы, историк. Видите на дне слабый след старого потока? Он делит долину, как линейка. По нему мы станем оценивать тенденцию битвы. — Он помедлил. — Опишите всё тщательно, сир. Не здесь ли был легендарный первый лагерь Тисте? Не в это ли гнездо упали мы с полного пеплом неба?

— Прибежище утомленных, — кивнул Райз.

— Не кормились ли мы плотью мертвых драконов? Если есть хоть какая-то истина в легендах, историк, их кости еще могут лежать под землей и снегом.

«И скоро к ним ляжет множество других. Уже вижу погребальный костер. Наше прибежище осквернено, гнездо сломано». — Смею думать, командир, что в день битвы мы услышим в ветре стоны духов.

Сильхас Руин всмотрелся в него и кивнул. — Пошлите свою стрелу историк, когда увидите Вету Урусандера. Полагаю, будет хорошо, если мы оба будем ранены.

Верховная жрица Ланир кашлянула, подъезжая к мужчинам. — Вы слишком щедро рассыпаете семена позора, командующий, на головы Андиев, тогда как вина лежит на Лиосан.

— Позора? Верховная Жрица, простите, я не понял историка. Думал, мы говорим о горе, не о стыде. Хотя бы горе у нас общее?

— Сомневаюсь, что Хунн Раал согласится, — отвечала Ланир. Ее лицо было едва различимо в бледном свете зари.

— Как и, — добавил Райз Херат, и во рту вдруг стало горько, — лорд Драконус.

Сильхас нахмурил лоб. — Драконус?

Постоянно ощущая твердый взор Эмрал Ланир, Херат пожал плечами. — Вместилище гнева высокородных, препятствие радостному союзу Анди-Лиосан. Его нежелание объединяться ни с кем, в числе прочего, породило гражданскую войну.

— Я не готов думать так, — сказал Сильхас с неуверенностью.

— Жестокое суждение, историк, — заметила Ланир. — Но, увы, до печали точное.

— Лорд Драконус — муж чести, — воскликнул белокожий командир. — Отлично понимает опасность своего положения. На его месте, спорить готов, я поступал бы почти так же, учитывая обстоятельства.

— Неужели? — спросила жрица с удивлением. И кивнула сама себе. — А, поняла. Его появление на поле… здесь, может оказаться гибельным. Для нас. Тогда как Хунн Раал будет в восторге. Если не от возможности сразить консорта, то от большой вероятности увидеть, как дом-клинки знати покидают поле битвы.

Херат хрипло сказал: — Отлично, Верховная Жрица. Но можно быть уверенными, что лорд Драконус понимает дилемму. Тогда, как вы и говорите, честь победит уязвленную гордость, и он не покажется, оставшись с Матерью.

— Если не гордость заставит его потерять голову, то желание отомстить, — добавила Ланир, что, на взгляд Райза Херата, было вовсе лишним. Он отлично видел следы колебания на лице Руина. Понимал, что они со жрицей посеяли семена сомнений.