Марсия Андес - Псы. Наказанные небом.

— Она ничего не почувствует, — говорит Семь, и я с трудом верю в это. — Наркоз ещё не прошёл. — Правда ведь, Лизбет?

Девушка быстро смотрит на меня, затем берёт какой-то скальпель и зажим. Кэйл нервно смотрит на сестру, но, кажется, не возражает. Я начинаю впадать в лёгкую панику, потому что совершенно не горю желанием, чтобы мне вскрывали.

— Господи, да вы рехнулись! — вскрикивает Арвин. — А что если там нет ничего? Вы только хуже сделаете!

Боже, Арвин, как я тебя обожаю! Пожалуйста, помоги мне, не позволяй этой сумасшедшей меня резать! Я не хочу умирать под скальпелем съехавшей с катушек Семь!

Но никто из них не обращает на слова парня никакого внимания. Лизбет хмурится и склоняется надо мной.

— Нет времени. Звать Катрин рискованно, нельзя никому говорить, что у нас есть прототип, — взгляд Семь непроницаем.

Девушка прикусывает губу и надавливает скальпелем на мою рану, окончательно разрезая бок. Кэйл морщится, но не отворачивается, Арвин тоже, а я совершенно ничего не чувствую, только давящую силу металла и неприятное ощущение внутри, словно там действительно есть что-то лишнее и постороннее. Мерзкая дрожь проходит по моему телу, и я зажмуриваюсь, надеясь, что это вскоре закончится. Хочется уже тихой и нормальной жизни без подобных приключений, а то я скоро с этим стану такой же сумасшедшей, как Семь…

— Есть, — девушка хватает предмет зажимом и осторожно вытаскивает его.

Я не вижу, что это, лишь слышу, как скальпель падает в железную коробку и звенит металлом. Парни склоняются над Семь, и я вижу их нетерпеливые лица.

— Надо использовать его на Лизбет, — говорит Кэйл, пытаясь вырвать из рук сестры прототип, но та отпихивает его в сторону локтём.

Её взгляд становится непроницаемым, и это вызывает очередные мурашки на моей коже. Семь подносит прибор к глазам, и теперь я смутно вижу, как он выглядит. Это небольшая квадратная коробочка с закруглёнными углами. Она белого цвета, но измазана в моей крови. Девушка вертит её в руках, затем нажимает на какую-то кнопку, и перед ней появляется голографический экран, точно такой же, как и в коммуникаторах. Я не вижу, что там написано или изображено, — Лизбет скользит по нему взглядом, затем бормочет:

— Назад на четыре дня, думаю, хватит, — Семь что-то нажимает, затем направляет прибор на мою рану.

Я не вижу, что происходит, но чувствую, как моё тело приобретает чувствительность. Сознание постепенно возвращается на положенное ему место, холод отступает, и я чувствую, что могу управлять своим телом. Однако мне требуется немного больше времени, чтобы окончательно «проснуться».

Я морщусь и тихо стону — Кэйл склоняется надо мной и трогает лоб, затем поднимает на руки и пытается поставить на пол. Мне приходится приноровиться, чтобы окончательно начать двигаться, — это происходит резко и внезапно, и у меня немного кружится голова.

— Ты в порядке? — Кэйл хватает меня за плечи.

— Да, — бормочу я. — Ещё хоть раз только попробуйте резать меня… — я прищуриваюсь и потираю глаза. — Убью.

Арвин смеётся и хлопает меня по плечу, из-за чего по всему моему телу проползает лёгкая боль. Я хватаюсь за одежду Кэйла и поворачиваюсь к Семь. Отсюда она выглядит более дружелюбной и даже немного улыбается.

— Это твоё, — она протягивает мне прототип, и на мгновение мне кажется, что в её глазах проносятся какие-то подозрительные искорки.

Я беру предмет и прячу в карман, понимая, что опасно оставлять это у себя, но ещё опаснее отдавать это кому-то другому. Если я дошла до того, что спрятала его в своём теле, то, значит, эта вещь по истине опасна.

— Откуда ты узнала? — Кэйл обнимает меня за талию. — Про прототип?

Семь скрещивает руки на груди и смотрит на потолок. Мы все поднимаем голову — я вижу камеру наблюдения.

— Услышала, как ты читал отрывок из дневника. Скажите спасибо, что я не сдала вас Лидеру, — Лизбет бросает взгляд на Арвина — они обмениваются «любезностями» в виде недовольных взглядом, а потом Семь разворачивается и уходит. — Мне нужно следить за системой, а вам стоит придумать правдоподобную историю о том, где вы были и как помогли Лизбет.

Она уходит, оставляя нас в одиночестве. Мы какое-то время молчим.

— Иногда она меня просто бесит, — Арвин шикает и направляется к выходу.

Я смотрю на Кэйла, а затем осторожно прижимаюсь к нему, не в силах поверить, что со мной опять произошла непонятная херня.

— Тебе нужно отдохнуть, — куратор тянет меня к выходу. — Я придумаю оправдание, а ты пока поспи в моей комнате, хорошо?

Я киваю и позволяю ему утянуть себя из медпункта и привести к себе, чтобы уложить в кровать. Я пролежала в изоляторе почти три дня, но всё это время я была в сознании, поэтому я даже не удивилась, что провалилась в сон, как только коснулась подушки головой. Надеюсь, сегодня мне не будут сниться никакие кошмары. Мне хватает их и в реальности…

Я просыпаюсь резко и неожиданно, словно кто-то даёт мне смачную пощёчину. Сердце колотится так сильно, что я с трудом могу понять, что происходит, — на мгновение я задумываюсь, что же мне снилось, но не могу вспомнить, хотя перед глазами продолжает висеть странная картинка заснеженного поля и неровной дорожки крови на белой поверхности. Я зажмуриваюсь и сглатываю, только сейчас обращая внимание на то, что комната Кэйла светится красными полосками, а по ушам ударяет громкая сирена тревоги.

Сколько я спала? Что происходит? Почему меня не разбудили?

Я свешиваю ноги с кровати и быстро надеваю кроссовки, а когда я нагибаюсь, чтобы завязать шнурки, вижу, что мой браслет мигает красным светом. Красный. Чрезвычайное положение. Неужели на Логово напали пернатые? Я нажимаю на кнопку, чтобы прочитать сообщение, но его нет. Ни приказа, ни каких-либо указаний нет, и я даже теряюсь. Что Кэйл говорил по этому поводу? Идти на базу отряда? А что если эта тревога поднята уже давно, что если случилось что-то серьёзное, а я в это время просто спала? Меня должны были разбудить, чёрт возьми!

Я быстро завязываю шнурки и вскакиваю на ноги, хлопая себя по карманам. Пистолет. Куда парень дел мой пистолет? Я судорожно осматриваюсь по сторонам, но так и не могу обнаружить ни оружия, ни коммуникатора, ни даже прототипа. Мне приходится потратить несколько секунд, чтобы решиться выйти из комнаты в таком виде, — я выскакиваю в коридор и замираю. Здесь никого. Ни единого звука, ни одного Пса, только тревога, которая уже звенит в ушах. Весь коридор мигает красным светом — я осматриваюсь и бросаюсь в сторону Загона, чтобы попасть на нашу базу и проверить наличие хоть кого-нибудь из отряда, но по дороге мне не встречается никто.

Когда я оказываюсь в Загоне, я замираю, потому что звук тревоги пропадает, однако свет продолжает мигать. Меня словно оглушает, и я ничего не могу услышать. Глупая навязчивая мысль, что я оглохла из-за сирены, заставляет меня немного испугаться, но я быстро беру себя в руки. Приходится постараться, чтобы сдвинуться с места и направиться в сторону тренировочного корпуса, однако, когда я приближаюсь к проходу, резкий томный голос останавливает меня. Он звучит прямо в моей голове.