Наоми Новик - Выкорчеванная

— Мы… — заикнулась было я, отчаянно взглянув на Дракона, но Марек лишь фыркнул в ответ.

Он вошел внутрь и прошел прямо ко мне. Я заметила еле заметный шрам у него на голове на линии волос, куда я безумно лупила его тяжелым подносом. В моем животе словно поселился волшебный тигр, готовый разразиться рыком, но моя грудь по-прежнему была стянута объятьем страха. Когда он подошел вплотную, у меня участилось дыхание: если он подойдет еще ближе, если он дотронется до меня, я закричу… какое-нибудь проклятье — в моей голове светлячками вертелось с десяток наимерзейших заклинаний Яги, так и ждущих чтобы сорваться с языка.

Но принц остановился на расстоянии вытянутой руки и только слегка наклонился ко мне со словами:

— Эта девушка, знаешь ли, обречена, — глядя мне в лицо, заявил он: — Король критически смотрит на все заявления волшебников о том, что они умеют исцелять скверну. Слишком многие из них сами вскоре пали перед ней. Закон гласит, что ее следует предать смерти, и Сокол определенно не станет свидетельствовать в ее пользу.

Я выдала себя и знала это, но не могла больше увиливать.

— Помоги мне спасти королеву, — добавил он тихо и тепло, — и я в обмен спасу девушку. Когда король получит назад мою мать, ему не останется ничего иного, как пощадить обеих.

Я прекрасно понимала, что это никакая не сделка, а угроза. Он прямо говорит, что приговорит Касю к смерти, если я не соглашусь. Я и ненавидела его еще больше, и вместе с тем, прожив три ужасных месяца с этой скребущей раной отчаяния в душе, не могла полностью его ненавидеть. А он жил с такой раной с самого детства, без матери, которую у него отобрали, сказав, что она пропала и хуже, чем мертва, и навсегда останется вне пределов его досягаемости. Я не жалела его, но могла понять.

— А когда мир перевернется вверх ногами, солнце точно взойдет на западе, — рявкнул Дракон. — Единственное, чего ты добьешься, это дашь убить себя, и ее в придачу.

Принц повернулся к нему лицом и грохнул кулаком об стол, заставив подскочить книги и свечи.

— А ты будешь спасать бесполезных крестьянок, бросив королеву Польни гнить? — прорычал принц, его маска спокойствия дала трещину. Он замолчал и втянул в себя воздух, натянуто улыбнувшись кривыми губами. — Ты слишком далеко зашел, Дракон. После этого даже мой брат перестанет прислушиваться к твоим тихим советам. Годами ты кормил нас историями о Чаще…

— Если ты мне не веришь, бери своих людей и ступай туда. Проверь сам, — прошипел в ответ Дракон.

— Так и сделаю, — ответил принц. — И заберу эту ведьму с собой, и твою симпатичную крестьянку тоже.

— Ты не возьмешь никого, кто не захочет с тобой идти, — ответил Дракон. — Ты с детства воображал себя героем из легенд…

— Лучше уж так, чем быть отъявленным трусом, — сказал принц, улыбнувшись всеми зубами. Между ними словно живое существо начала обретать форму враждебность, и прежде чем Дракон успел что-то ответить, я вмешалась:

— А вдруг мы сумеем немного ослабить Чащу перед нашим походом? — они отвели взгляды и удивленно посмотрели на меня.

Увидев за моей спиной большую толпу мужчин в доспехах, бьющих копытами лошадей, а также волшебников, уставшее лицо Кристины вытянулось и застыло. Я шепнула ей:

— Мы пришли за Иржи. — Она нервно кивнула, не глядя на меня, и попятилась внутрь, впуская меня в дом.

На кресле-качалке лежало вязание, а у очага стояла колыбель, в которой спал ребеночек: довольно крупный, здоровый, краснолицый. В одной ручке малыш сжимал погрызенную деревянную погремушку. Конечно я подошла взглянуть на малыша. Кася зашла за мной следом и заглянула через мое плечо в колыбельку. Я уже была готова ее позвать, но она повернулась, держась в тени, и я промолчала. Кристине больше нечего было бояться. Она забилась со мной в угол, бросая взгляды на вошедшего Дракона, и еле слышным шепотом сообщила, что назвала ребенка Анатолем. Она умолкла, когда в дом, нагнувшись, зашли принц Марек с Соколом в белоснежном плаще без единого пятнышка грязи. Никто из них не обратил ни малейшей внимания ни на ребенка, ни на саму Кристину.

— Ну, и где же оскверненный мужчина, — спросил принц.

Кристина шепнула мне:

— Он в амбаре. Мы его перетащили… я хотела освободить комнату, но мы не… я не хотела ничего дурного…

Ей не нужно было объяснять, почему ей не хотелось оставаться каждую ночь в одном доме с таким лицом.

— Все хорошо, Кристина, Иржи может… то, что мы попробуем, может не… это поможет. Но Иржи может от этого умереть.

Она сжала край колыбельки, но слегка кивнула. Думаю, для нее он уже был мертв, словно он пал в проигранной битве, а она лишь ждала подтверждение об его гибели.

Мы вышли наружу. Из новенького загона рядом с домом на наших лошадей с любопытством смотрели семеро маленьких повизгивающих поросят с толстобрюхой мамашей. Жерди изгороди даже не успели еще потемнеть, оставаясь светло-коричневыми. Мы объехали вокруг этого одинокого домика и спустились по узкой почти заросшей деревьями тропинке к небольшому серому амбару. Здание стояло на лугу, заросшем высокой травой и густой молодой порослью деревьев. Соломенная крыша зияла дырами там, где птицы растащили материал себе на гнезда. Поперек дверей был положен засов, успевший заржаветь в петлях. Складывалось ощущение давно заброшенного места.

— Открой-ка, Михай, — приказал капитан гвардии принца, и один из солдат спешился и продрался ко входу сквозь травяные заросли. Михай был молодым человеком, и, как и многие солдаты, носил длинные волосы, длинные усы и бороду, заплетенными в косички как на картинках в книгах Дракона о прежних временах основания Польни, и был силен, как молодой дуб — даже среди остальных солдат выделяясь ростом и плечами. Он отодвинул засов одной рукой и отворил обе двери легким толчком, впустив в амбар вечерний свет.

Солдат заглянул внутрь и тут же, вскрикнув, отпрянул, потянувшись к рукояти меча, и едва не упал, запутавшись в собственных ногах. Иржи был прислонен к задней стене, и солнце во всей красе осветило оскал его перекошенного лица. Глаза статуи смотрели прямо на нас.

— Какая отвратительная рожа, — спокойно отметил принц Марек, — Ладно, Янос, — обратился он к капитану своей гвардии, покидая седло: — отправляйтесь с остальными и лошадьми на деревенскую площадь, и найдите, где их укрыть. Не думаю, что твари, едва почуяв чары и вопли, будут сидеть смирно.

— Слушаюсь, ваше высочество, — ответил Янос и махнул головой своим людям.

Не только солдаты, но и лошади были рады оказаться подальше от этого места. Они увели с собой наших верховых, настороженно косясь в сторону амбара. Я заметила, как побледневший Михаль несколько раз оглядывался через плечо.