Тори Халимендис - Самая темная ночь

— А мы бы на ярмарку сходили, — вставил Ден. — Нам с Савкой продавать нечего, у меня только четыре связки грибов-то и было, вот я вчера их хозяину и отдал. Даже если бы где дороже купили, все равно много я не потерял. Возьмете нас с собой? А то мы города не знаем да и робеть будем.

— Лесса, — обратилась ко мне матушка, — ты куда сначала пойти хочешь: по лавкам или на ярмарку?

Мне было все равно, куда идти, но раз Ден хотел на ярмарку, то я поддержала его. Стоило нам обо всем условиться, как вернулась подавальщица с тяжелым подносом и принялась сгружать на стол тарелки с пышным золотистым омлетом и с горкой оладий, плошки с вареньем и сметаной, кувшинчик со сливками, странный узкий кувшин, над которым поднимался пар и крохотные чашечки.

— Кофейник, — торжественно провозгласила служанка, осторожно опуская на стол странный кувшин. — И чашки особые, кофейные.

Ден и Савка рассматривали чашечки с любопытством, я тоже нет-нет да косила на них глазом, а Сузи даже бровью не повела.

— Благодарю, любезная, — бросила она.

Едва девица удалилась, я тут же разлила неведомый напиток в крохотные чашки и поторопилась отхлебнуть из своей. Кофе пах весьма приятно и я ожидала неземного вкуса, но оказалась горько разочарованна. Именно горько, поскольку как раз острую горечь я и ощутила.

— Ну как? — громким шепотом спросил вытянувший шею от любопытства Савка.

Я молча протянула ему чашку с недопитым напитком и поспешила сунуть в рот ложку с вареньем — перебить неприятный привкус. Матушка же медленно отпила из своей чашки и слегка прикрыла глаза.

— Бодрит, — сказала она. — Непривычно, но приятно. Лесса, там, в кофейнике еще осталось?

Поскольку рот мой был занят едой, я молча кивнула.

— Кто еще желает попробовать? — спросила Сузи.

— Да не пробуйте вы эту гадость! — выпалил Савка. — Небось, только городские дураки такое и пьют. За что тут только деньги отдавать?

Однако же, несмотря на предостережение, попробовать вызвались Гевор, Марта и Ден. Им досталось по крохотному глоточку. Остальные смотрели на новый напиток с опаской и рисковать не стали.

Расправившись с завтраком, мы распрощались с попутчиками до вечера и направились в центр Заводня, на рыночную площадь. Едва завернув за угол, матушка Сузи остановила проезжавшего мимо извозчика, коротко переговорила с ним и поманила нас рукою.

— Ого! — восторженно выдохнул Савка. — Не пешком пойдем, а поедем, словно богатые.

Ден только хмурился. Я понимала, какие мысли бродят в его голове: денег у друга было немного, а воспользоваться добротой Сузи и позволить ей одной заплатить за всех, представлялось парню постыдным. Я взяла его за руку и потянула за собой едва ли не силой.

— Быстрее давайте, — поторопила нас матушка. — У нас еще дел много.

Впрочем, довольно скоро насупленность Дена сменилась любопытством. Да и как тут было не озираться по сторонам, ежели мы проезжали то мимо огромных домов за кованными оградами, то мимо величественного храма с теми самыми, упомянутыми Гевором, витражными окнами, то мимо высокой башенки, предназначения которой мы так и не узнали. Вот мимо проплыл парк с ровно подстриженными кустами и крашенными зеленой краской скамейками между деревьев, а за ним не дома даже — особняки, к которым вели выложенные разноцветными камнями дорожки.

— Приехали, — объявил наконец извозчик. — Торжище.

Я спрыгнула на землю и принялась осматриваться. Над огромной площадью — конца-краю не видно — стоял шумный многоголосый гул.

— Куда пойдем? — деловито спросила расплатившаяся с извозчиком матушка. — Полагаю, нам нужны ряды с одеждой. Впрочем, молодые люди, ежели у вас есть иные пожелания, то я готова их выслушать.

— Да я не знаю, — робко произнес Ден. — Мне бы подарки отцу с мамой купить, а вот что именно — я еще не придумал. Мы с вами походим, авось что на глаза и попадется.

А Савка промолчал, только покраснел слегка: скулы и кончики ушей его едва заметно порозовели.

В торговых рядах царили давка и толкотня. От пестроты у меня зарябило в глазах и, подозреваю, что ежели мы оказались на торжище без матушки, то толку бы из нашей поездки никакого не вышло. Сузи уверенно продвигалась вперед, а мы гуськом следовали за ней. Женщине достаточно было бросить мимолетный взгляд на прилавок, дабы определить, есть ли там интересующий нас товар. Поначалу мы шли не задерживаясь, а затем Сузи остановилась и принялась выбирать среди всякой всячины коробочки с бисером.

— Головные ленты тебе разошью, — пояснила мне она.

Парни, вынужденные стоять рядом с нами, тоже рассматривали разложенный на прилавке товар, поначалу безо всякого интереса. Затем Ден, словно спохватившись, взялся перебирать уже расшитые ленты — выбирал подарок матери. К своему удивлению я заметила в руках у Савки нитку ярких бус. Он склонился к шумной торговке, что-то спросил.

— Семь медных монет, — громко ответила женщина.

Судя по расстроенному лицу парня, таких денег у него не было. Нехотя положил он безделушку обратно на прилавок и с независимым видом повернулся к торговке спиной. Тем временем Ден выбрал подарок для матери, да и Сузи уже отобрала себе товар по вкусу. Расплатившись, мы отправились дальше.

День казался мне каким-то небывалым праздником. Мы ходили по рядам, смотрели товары, выбирали, торговались. Сузи купила нам у пробегавшего мимо разносчика по пирогу с мясом и луком и мы наскоро перекусили. А обедать и вовсе направились в трактир! К тому моменту уже были куплены сапожки из мягкой кожи для меня, крепкий ремень для Томаса (предмет подшучиваний Савки — мол, Ден сам себе орудие наказания выбирает), тонкий медный браслет в придачу к лентам для матери Дена и новые башмаки для Сузи. Савка так пока ничего и не присмотрел.

После яркого солнца на улице нам показалось, что в трактире сумрачно и прохладно, потому мы расположились поближе к очагу. Матушка подошла к стоявшей за стойкой хозяйке, а мы принялись возбужденно переговариваться, обсуждая увиденное. Савка, поспорив с Деном из-за какого-то пустяка, наклонился к приятелю и тут из его кармана выпало нечто блестящее. Парень быстро подхватил вещицу и сунул ее обратно, но Ден тут же схватил его за руку.

— Что это у тебя? — мрачно спросил он.

— Ничего, — поспешно ответил Савка. — Так, ерунда.

— Ерунда, говоришь? А ну-ка покажи.

И Ден силой вытащил из кармана приятеля синие бусы — те самые, что Савка так долго вертел в руках у прилавка. Бусины поблескивали в отсветах огня, покачивались перед нашими лицами.

— Ты ведь сказал, что у тебя нет на них денег, — удивилась я.

— Не сказал, — поправил меня Ден. — Просто вернул украшение торговке. Но денег на них у него действительно не хватало, уж я-то знаю.