Тори Халимендис - Самая темная ночь

Не знаю, поверил ли мне Шер, но расспрашивать меня перестал. Мне пришлось вытерпеть его поцелуй, по счастью, недолгий и не слишком страстный. Пришлось приложить все усилия, чтобы не оттолкнуть Шера, а, напротив, прильнуть к нему. Чувствовала я себя при этом мерзкой предательницей.

— С тобой что-то не то, Лесса, — озабоченно произнес владыка пустыни и положил руку мне на лоб.

Я испугалась — неужели почувствовал? Понял? Для Шера ведь не составит никакого труда попросту уничтожить Эрвина, если он решит, что тот стоит на его пути. Но мне повезло. Шера беспокоило мое состояние после прогулки в буран.

— У тебя жар, — в его голосе слышалось беспокойство. — Ты заболела?

У меня действительно ближе к ночи начало царапать горло и заболела голова, но я никому не сказала, дабы не провоцировать новый виток скандала между Эрвином и Лансом. И теперь Шер с встревоженным лицом привычным жестом прижал пальцы к моим вискам.

— Засыпай, Лесса, — прошептал он. — Спи, а я попробую вытянуть из тебя болезнь. Спи, моя девочка. Моя Малика.

Я хотела поинтересоваться, отчего он называет меня чужим именем, но сил задать вопрос не ощутила. Глаза сами собой закрылись, и я провалилась в сон. А проснувшись, не почувствовала даже намека на вчерашнюю болезнь. Она покинула меня, как и Шер — незаметно.

Вернувшись в Палерго и не застав там Алессу, он впал в ярость. Саддам с почтительного расстояния молча наблюдал, как Повелитель ураганом вырывает с корнями деревья и срывает крыши с фермерских сараев, и лишь потом доложил, что знает, куда переехали беглецы. Наказав воину не спускать глаз с источника ценной информации, Шер бросился в погоню. Неоднократно его посещали мысли о том, что пора прекращать играть в доброго мудрого всепрощающего наставника. Девчонка провинилась и должна быть наказана. Он вспомнил, как ему некогда приходилось объяснять Кариде неправильность ее поведения. Она, его невеста, должна была видеть только его, говорить только с ним, быть неразрывно с ним связана. И всякий раз за наказанием следовали страстные поцелуи и бурные ласки. Вот только Карида плохо поддавалась влиянию. Где-то ведь она повстречала этого Литора и сумела как-то договориться с ним. Допустить подобную ошибку с Лессой Шер права не имел.

Узнав, что его новая нареченная выдает себя за супругу другого, Повелитель почувствовал, как кровь превращается в его жилах в раскаленную лаву. Обманутый второй раз, он жаждал жестоко разделаться со своими обидчиками. И лишь пробравшись в небольшой домик на окраине, ощутил, что бушующий в нем огонь утихает. У Лессы не было никаких отношений с ее лже-супругом. Более того, она искренне заверяла, что ничего не знала об отъезде. Но Шер чутьем определил, что в его девочке что-то изменилось. Хотя, возможно, виноват в этом был поднявшийся у нее жар. Пришлось погрузить ее в сон, чтобы убрать болезнь, но Шер надеялся, что в следующий раз вновь увидит прежнюю Лессу.

Днем он, оставаясь незамеченным, наблюдал, как мальчишка, играющий в мстителя и его кузен долго о чем-то спорили на окраине леса. Ланс рисовал веточкой на снегу какие-то схемы, стирал их, чертил новые. А Шер раздумывал о том, насколько предстоящее им испытание важно для его избранницы. Возможно, она хотела отомстить за смерть отца? Это желание было Шеру понятно, пусть сам он, останься Литор в живых, и предал бы его самой мучительной казни. Ингрид ему жалко не было, как и Роланда. Нынешнего герцога Шер видел ранним утром, когда тот, пошатываясь, залазил в экипаж. Роланд возвращался в замок из веселого дома пьяным до такой степени, что с трудом держался на ногах и перебудил все окрестности грязными ругательствами, пару раз растянувшись на снегу. Повелитель брезгливо поморщился. У него даже возникло желание взглянуть на ту женщину, которую муж так сильно унижает подобным поведением. И он вызвал Ингрид на то место, где она обычно встречалась с Саддамом.

Женщина вызвала в нем ощущение еще большей брезгливости. Правду сказать, она оказалась умна: сразу поняла, что на сей раз на встречу пришел далеко не простой Лунный Воин. Она не осмеливалась не только требовать чего-либо, но даже просто просить. Заикнулась было про близящееся совершеннолетие племянника и тут же осеклась. Зато смотрела с таким призывом и так соблазнительно облизывала губы, что Шеру стало противно. Уж не решила ли эта шлюха, что он, Повелитель Галирфана и будущий владыка мира, захочет ее? Жалости к Ингрид у него не было и раньше, осталась только брезгливость. И глядя на ее жалкие ужимки, Шер решил, как именно он поступит.

— Скажи, для тебя важны планы этого мальчишки, что притворяется твоим супругом? — спросил он ночью, нежно перебирая густые волосы цвета меда.

Его девочка задумалась лишь на мгновение.

— Да, важны, иначе я не помогала бы ему.

— Тогда у меня есть к тебе предложение.

В ней снова поселилось беспокойство. Приближался роковой день совершеннолетия ненавистного пасынка, а мальчишка все еще не был пойман. Ну и все демоны бы с ним, да вот только по этому поводу предстояло устроить праздник и позвать на него всех членов совета, а что говорить этим напыщенным индюкам — Ингрид не представляла. Она знала, что многие из них точили на нее зуб из-за событий почти двадцатилетней давности, когда она, отвергнув все прочие кандидатуры, выбрала себе в мужья Роланда. Боги, разве не достаточно она уже наказана за эту ошибку? Оказаться женой вечно пьяного гулящего труса — что может быть унизительнее? Но все же Ингрид предприняла попытку в последний раз найти в супруге союзника.

— Нам надо подготовиться, — решительно заявила она, стараясь не морщиться слишком сильно от исходящего от мужа крепкого запаха застарелого перегара.

Он поднял на нее мутные налитые кровью глаза.

— К чему подготовиться?

— Ты что, забыл? — ужаснулась она. — Скоро день рождения Ланса.

— Ланс, — повторил Роланд, с трудом ворочая языком. — Какой Ланс?

— Настоящий герцог Бранвийский, — выплюнула Ингрид.

Роланд побледнел и даже, кажется, протрезвел.

— Да-да, настоящий герцог, — добивала его герцогиня с мстительным удовольствием. — И если уж он вернется, то не видать тебе ни вина, ни возбуждающего зелья, ни девок из веселого дома.

Роланда даже не удивило то, что жене, оказывается, было известно о его похождениях. Впрочем, в последнее время он вообще мало задумывался о своей супруге. Он и вспоминал-то о ней, только когда они встречались ненароком в огромном замке.

— И что же нам делать? — растерянно спросил он.

Ингрид разозлилась.

— Быть может, — ядовито процедила она, — на сей раз ты сам придумаешь, как решить нашу проблему, дорогой муженек? Только учти, что члены совета желают познакомиться с наследником.