Тори Халимендис - Полузабытая легенда

Следующий час мы развлекались тем, что пытались подобрать способные открыть дверь слова. Устав стоять, мы уселись на поросшие мхом камни и по очереди говорили уже первое, что только взбредало нам в голову.

— Могучий молот!

— Непобедимая секира!

— Эльф плешивый!

— Эй, а эльфов-то ты к чему приплел? — оскорбился Келебран на последнее предположение Диего.

Тот пожал плечами.

— Да гномы отчего-то жителей Долины не жалуют, вот я и подумал, что они могли так подшутить.

— Вовсе ты не подумал ничего подобного, — давясь смехом, проговорила я. — Признайся честно, что фантазия твоя уже истощилась и тебе ничего лучше просто в голову не пришло.

— Признаюсь. По-моему, все наши усилия ни к чему не приведут. Надо придумать какой-нибудь другой способ, если не хотим ночевать перед дверью.

Небо действительно уже налилось предзакатным багрянцем, солнце неумолимо склонялось к горизонту. Ночевать у запертой двери мне, безусловно, не хотелось, но и способа открыть ее я не знала.

— А есть иной путь? — спросила я.

— Есть, — ответил Келебран. — В обход Горного Королевства.

— Но ведь не может эта дверца быть единственным западным входом, — в отчаянии воскликнула я.

— Раньше были Западные Врата, подобные Восточным, — сказал Диего. — Но после того, как эльфы возвели стену, отгородив Заповедную Долину от прочего мира, гномы приняли решение завалить Западные Врата камнями.

Нелестные высказывания и о эльфах, и о гномах уже готовы были сорваться у меня с языка, но я заставила себя проглотить их, дабы не начинать вновь ссору.

— Но и сидеть без дела я не в силах, — заявил дел Арьянте, вытаскивая меч.

Я с интересом посмотрела на него: уж не задумал ли королевский кузен покромсать дверь мечом? Я сильно сомневалась, что из этой затеи могло бы что-нибудь получиться, все-таки дверь гномы смастерили на совесть.

Но Диего попробовал вогнать меч в невидимый глазу зазор между стеной и железной оковкой двери.

— Не поддается, — пропыхтел он.

— Я вытащила подарок мастера Громмыша и протянула ему.

— Попробуй вот этим, все же гномья сталь.

На удивление легко лезвие клинка скользнуло внутрь, а затем дверь распахнулась.

— Гномья сталь? — изумленно повторил Диего. — Это и были слова заклинания? Или все дело в ноже?

— Не знаю, — честно ответила я. — Возможно, свою роль сыграло и то, и другое. Но проходи поскорее, пока дверь снова не закрылась.

Мы втроем ввалились в неширокий коридор и расхохотались. Смеялись долго, всхлипывая, вытирая выступившие на глазах слезы. Келебран прислонился к стене и время от времени бил по ней кулаком, повторяя:

— Гномья сталь! Гномья сталь, а не плешивый эльф, ясно тебе, гоблин горбатый?

Диего, усевшийся на пол и раскачивающийся из стороны в сторону, на удивление и не подумал обижаться на столь нелестную характеристику.

— Твой вариант тоже не прошел, — выговорил он, задыхаясь от смеха. — Могучий молот, подумать только! Сказал бы еще — неутомимый. Ну, Риона! Это твой талант сработал?

Мне, как женщине, воспитанной в скромности и целомудрии, полагалось бы смутиться от прозвучавшего неприличного намека, но я только прикрыла лицо рукой, а в ответ на обращенный ко мне вопрос покачала головой.

— Будь это проблеск Дара, то за прорицательницами охотились бы не храмовники, а твое ведомство. Представь, какие бы из нас получились взломщицы.

После этих слов и Келебран медленно сполз по стене на пол и уселся рядом с Диего.

Вскоре приступ веселья, вызванный благополучным разрешением нелегкой задачи, пошел на спад. Мужчины поднялись на ноги и подхватили сумки.

— Камера совсем рядом, — припомнил Диего. — Наконец-то мы сможем переночевать хоть в каком-то подобии постели.

— И с крышей над головой, — добавила я.

А еще без возможности уединиться с мужем хоть ненадолго. Но это соображение я оставила при себе. В конце концов, до жилища мастера Громмыша осталась какая-то пара дней пути.

— Радость-то какая, — всплескивал руками мастер Громмыш, то и дело кланяясь. — Мы уж и не чаяли, право слово. Вот сейчас соберу Совет да всем объявлю, то-то наши пир закатят!

Я недоуменно посмотрела на своих спутников, но они тоже выглядели растерянными. Мы, чего уж лукавить, рассчитывали, разумеется, на теплый прием, но никак не ожидали, что достопочтенный гном впадет при виде нашей компании в столь бурный восторг. Однако следующие его слова несколько прояснили ситуацию.

— Уж так мы были счастливы, многоуважаемая прорицательница, что поверили в ваше предсказание и отравили на север драконоборцев!

— Стало быть, корона нашлась? — усмехнувшись, спросил Диего.

— Нашлась, как не найтись, уважаемый дел Арьянте! Ждет теперь в Чертогах возвращения Правителя. Желаете на нее взглянуть?

Признаться честно, более всего мы желали как следует вымыться в купальнях, поужинать и завалиться спать на мягкие перины, но отказать гному никто из нас не решился. Глаза Громмыша горели столь восторженным возбуждением, что и без слов было понятно: корону он почитает величайшим сокровищем мира и твердо уверен, что все вокруг разделяют его мнение и полагают за счастье взглянуть на сие диво. Так что все мы дружно направились в чертоги.

Тронный зал был пронизан алыми лучами заходящего солнца, падавшими из высоких узких окон. Едва войдя, я сразу же отметила нововведение: на стене у трона ярко горели факелы, разгоняя начавшийся сгущаться сумрак. В результате в неосвещенной части зала белый мрамор колонн отливал розовым, а ближе к трону — золотом. И сам постамент невольно притягивал взгляд.

— Когда вернется Правитель, — торжественно провозгласил мастер Громмыш, — зажгутся факелы на всех стенах и в Чертогах ночью будет светлее, нежели днем.

Сама же корона мирно лежала на троне. Массивный простой золотой обруч, в котором ярко вспыхивали, отражая свет, семь драгоценных камней. Я подошла поближе и Громмыш не стал останавливать меня. В короне Правителя Горного Королевства тоже ощущалась магия, но отличная от эльфийской. Эльфийское волшебство было воздушным, светлым, каким-то невесомым и радостным, а магия гномов, которую я почуяла от венца, напротив, была основательной и прочно связанной с землей. Неудивительно, что прежде носил эту корону легендарный великий Правитель — простому смертному сия ноша будет непосильной. Вся гордость и мощь горного народа была заключена в простой ободок с камнями и надеть его мог отважиться лишь достойный.

— Она прекрасна, — искренне сказала я. — Великолепна в своей суровой простоте.

Громмыш внимательно взглянул на меня.

— Ты смогла увидеть главное, прорицательница, — утвердительно заметил он. — Суть. То, что внутри, а не то, что снаружи.