Ольга Лев - Книга Истины (СИ)

- Да… галопом доскакать до ворот не получится, - Лонцо обвел взглядом площадь, заполненную людьми.

- Ну, как получится, - вздохнул музыкант и забрался в седло.

Они почти успели доехать до ворот, когда со стороны таверны послышался крик. И криком радости он явно не был. Друзья переглянулись и пришпорили лошадей. Растолкав нескольких встречных пешеходов, они выехали на свободную площадку перед воротами и пустили лошадей в галоп. Переполошившиеся стражи успели обнажить мечи, но дотянуться ими до всадников уже не смогли. Копыта застучали по вымощенному каменными плитами Алхскому тракту. Друзья вихрем пронеслись две мили, пугая встречных крестьян, и влетели под своды леса. Только теперь они остановились и оглянулись. Башни Торна в утренней дымке казались далекими и призрачными вершинами. Погони видно не было.

- Отъедем ещё немного и свернём в лес. Только там, где людей не будет, - Вирин тронул пятками бока своего скакуна.

Легкой рысью они проехали ещё около мили, когда тракт, наконец, опустел. Оглянувшись и убедившись в отсутствии свидетелей, музыкант спешился, взял коня под уздцы и повёл его по едва заметной тропинке, уводящей прочь от тракта. Герцог последовал за ним, поглядывая, чтобы его конь сломал как можно меньше кустов.

- Мы куда? - спросил Лонцо, обнаружив, что они возвращаются вдоль тракта обратно к Торну.

- Я хочу убедиться, что мы сбили погоню со следа, - пояснил Вирин и замер у небольшого просвета, открывавшего вид на дорогу.

Прошло немного времени, и по дороге загрохотали копыта целого отряда. Двадцать всадников с серыми и рыжими перьями, не сбавляя скорости, пронеслись мимо.

- Вот теперь можно ехать дальше, - заключил музыкант.

Вскоре отыскалась тропа, ведущая на восток. Вирин уверенно повёл спутника по ней, лишь иногда останавливаясь и прислушиваясь.

К вечеру следующего дня лес прорезала бурная горная река, разлившаяся в ширину шагов на сорок.

- Прекрасно, - Вирин спешился и подошёл к краю невысокого обрыва.

- Надо брод искать, - отозвался Лонцо, глядя на пенную, закручивающуюся вокруг камней воду.

- Атера, в принципе, вся неглубокая. А вот дно очень скользкое. Если течением с ног собьёт, обратно уже не поднимешься.

- Значит, не надо вдвоем лезть, - Лонцо спрыгнул на траву и отвязал от седла моток верёвки. - Я обвяжусь и брод поищу, а ты присмотришь, чтобы меня не унесло.

- Мне нравится твоя идея, - музыкант принял конец верёвки и привязал его к ремням седла.

- Я один могу тебя и не вытянуть, если что, - пояснил он.

Разувшись и скинув камзол, Лонцо спрыгнул с обрыва высотой в два локтя и вошёл в воду. И тут же вышел обратно.

- Ничего себе! Она же ледяная! - выдохнул он.

- Понятное дело, она же с ледников течёт. Да и не лето уже. Если хочешь, я полезу.

- Тебе потом тоже придётся, так что, какая разница? - герцог поёжился, глубоко вдохнул и снова вошёл в воду. Сперва по колено, затем по пояс.

Крупные камни на дне обросли водорослями и были удивительно скользкими. Лонцо не успел даже понять, что произошло, когда окунулся в реку с головой. От холода перед глазами на миг вспыхнули искры. Миг спустя он заработал руками и ногами, пытаясь вернуть себе вертикальное положение, но это оказалось невозможным. Хоть глубина и была маленькой, течение здесь было сильнее человека. Герцога протащило по камням, потом верёвка на поясе натянулась, и движение прекратилось. Но легче от этого не стало. Течение не позволяло даже поднять голову над водой, и его мотало на верёвке, как развешенное для сушки бельё. Тем временем Вирин заставил лошадь отойти от берега, и герцога, наконец, выволокло на берег. Музыкант подбежал к другу, помогая ему подняться.

- Ты в порядке?

Лонцо откашлялся, жадно вдохнул и обнаружил, что он очень сильно замерз. Сильно, как никогда. Мокрая одежда и холодный ветер только усугубляли ситуацию.

- Х… холодно, - выдавил он, наконец.

Содрав с себя мокрую рубашку, он завернулся в камзол и стал прыгать на месте.

- Надо было все-таки мне первому лезть, - сказал музыкант, отвязывая от друга веревку.

Закрепив её на своем поясе, Вирин спустился к реке. Он выбрал более спокойное место, чем то, в котором окунулся Лонцо, и уверенно шагнул в воду. Заготовленная шутка о герцогской изнеженности улетучилась мгновенно. Подавив желание стрелой вылететь на берег, музыкант заставил себя идти вперёд.

Не переставая дрожать, Лонцо схватил поводья, чтобы лошадь стояла спокойно. Вирин меж тем сделал ещё шаг вперёд и внезапно исчез с головой. Дорский приготовился тянуть за веревку, но музыкант поднялся на ноги сам.

- В… все н-нормально, - проговорил он, стуча зубами. Вода доходила ему до груди, - здесь просто яма между камнями.

Преодолев оставшееся расстояние, юноша вылез на другом берегу и яростно запрыгал на месте. Он что-то прокричал, но за рёвом воды Лонцо его не услышал. Отвязав верёвку от седла, чтобы лошадь не сдернула юношу в воду, Лонцо подвёл обоих скакунов к воде. Те недовольно зафыркали, почуяв недоброе.

- Сам обвяжись! - долетел до него голос Вирина.

Лонцо последовал его совету, мысленно поблагодарив. Потом вновь вошёл в воду, ведя лошадей в поводу. Холод вновь пробрал до костей. Герцог надеялся быстро перейти реку по проверенному Вирином пути, но не тут-то было. Обе лошади наотрез отказались лезть в ледяную воду. Лонцо и дергал за поводья, и клял животных, на чём свет стоит, но те не двигались с места. В конце концов, он разозлился и отшвырнул поводья. К его изумлению, лошади сами вошли в реку и принялись осторожно её переходить. Герцог покачал головой и пошёл следом гораздо быстрее, чем того требовала осторожность, но и гораздо медленнее, чем хотелось.

- Осторожно! Где-то там я… - долетел сквозь шум воды голос Вирина, но конец фразы Лонцо не услышал.

Дно внезапно кончилось, и Дорский окунулся с головой. Впрочем, всё оказалось не так страшно. Яма была совсем небольшой, и герцог не успел даже потерять равновесие. Добравшись до другого берега, он выскочил на него едва ли не резвее лошадей.

- Надеюсь, она здесь одна, - герцог с ненавистью оглянулся на реку, протянув руки к весело потрескивающему костру.

- Широкая одна. До Серой Долины нам теперь только пара ручьёв попадётся, - Вирин с удовольствием завернулся в тёплый плащ.

Благо седельные сумки при переправе не промокли, и сухих вещей было предостаточно.

- Через двадцать девять дней Тагор сядет на трон, - неожиданно проговорил Лонцо.

Его глаза, отражавшие пламя, казались чёрными.

- Уже столько времени прошло? - поразился музыкант.

- Семьдесят дней со дня смерти Ладана. Скоро этот подлец оденет его корону.

- Или разделит её с Гераном. Ведь такое в истории Лагодола уже было, - напомнил Вирин.