Мидари Гром - Нечистая, или сестры Медузы

«Разве нечисть отбрасывает тень?» — подумал он и мотнул головой, чтобы отогнать это видение. И надо же, в коем-то веке это сработало. Тень исчезла.

«Наша компания небольшая, но эффективная. Недаром ведь говорят — качество важнее количества. И мы с этим полностью согласны. Двух горгон более чем достаточно, чтобы выбить всю дурь из вашего дома или родственника. Звоните по номеру…».

Когда в трубке зашуршало и кто-то явно начал говорить что-то шаблонное, вроде «здравствуйте, вас приветствует компания…», он по привычке заговорил одновременно со своим собеседником. В этот раз его жертвой оказалась женщина.

Они оба остановились, выдержали паузу и одновременно заговорили снова.

— Будет лучше, если вы начнёте первым. — предложила женщина. Голос по телефону показался ему слегка грубоватым, пустъ и без враждебного настроя. — Менеджер заболела, поэтому звонки принимаю я.

— Да, конечно. А как к вам обращаться?

— Сфено. Это творческий псевдоним.

— Приятно познакомиться. Ульрих. А настоящее имя?

— На то нам и псевдонимы, чтобы никто не знал настоящих имен. Раз вы обратились к нам, значит, у вас проблемы с нечистью, а она не должна знать, как нас зовут. Если в вашем доме завелась одна или несколько макабрических тварей, она легко доберется до того, что есть в вашей голове, в том числе и до наших имен. Мы не хотим проблем, понимаете? Проблемы будут в любом случае, — такая у нас работа, но они не должны выходить за пределы вашего дома, понимаете?

Она замолчала, словно ожидая ответа. И он понял, что вопрос был не риторическим.

— Да, понимаю. Только вот эти сущности или сущность могут выходить за пределы дома. Это я уже испытал на себе. Не знаю, как далеко они могут отходить от дома и связаны ли они с ним вообще. То есть, может быть, дело вообще не в здании. — признался он. — Это сильно усложняет дело?

— Хм…Это еще предстоит выяснить. Всякие необъяснимые явления случаются с вами каждый день? Или, возможно, связаны с какой-то датой?

— Даа…Свяязааны… — нехотя протянул Ульрих. Он не горел желанием вспоминать прошлое, и уж тем более рассказывать о нем какой-то горгоне.

Собственно поэтому, на протяжении стольких лет, он не решался обратиться к экзо. — Все это происходит только один раз в год. 28 мая, то есть сегодня. Я бы не хотел вспоминать те события…Слишком личное.

Девушка хохотнула, мол «надо же быть таким наивным».

— А рассказать придется. — как бы невзначай бросила Сфено, — Такого ещё в нашей практике не было. — даже слишком радостно отметила она. — Ваша нечисть слишком избирательна. Всего один день в году. Все наши клиенты страдали от нее на постоянной основе. Без выходных и праздников. Правда, некоторые с небольшими перерывами в несколько дней, недель или месяцев. Но 1 день в году…

Ульриху вдруг показалось, что она пытается обесценить его страдания.

«Один день…один день?».

— Я проживаю 1 день мучений и 364 дня в ожидании его повтора. — резко вклинился он в её рассуждения, — Иногда ожидание хуже пыток.

— Ну не скажите. Ведьма Палмер бы с вами поспорила.

Наверное, на Земле не осталось ни одного уголка, в котором бы не слышали о ведьме Палмер. В газетах её называли Воспламеняющей Пэм или Прометеей. В селе (их количество хоть и стало минимальным, но полностью они ещё не исчезли), где во все времена невежество искоренялось на порядок медленнее, чем в городах, проживала Пэм Палмер, и этим собственно она и провинилась. А если точнее, она проживала там именно в тот момент, когда по какой-то причине сгорели дачи трех крупных бизнесменов, любивших проводить лето вдали от городского шума и выхлопов.

Однажды ей завязали глаза, припугнув тем, что если она воспламенит повязку, то сгорит сама. Группа неизвестных, предположительно из свиты местных миллионеров, привязала её к столбу всего в 500 метрах от поселенья. Никто не знает, выклевали ли ей внутренности, когда она была уже мертва или перед смертью ей пришлось пережить агонию, прочувствовать, как птицы растаскивают ее на кусочки, методично щелкая своими изогнутыми клювами. В лучшем случае она умерла от голода, не будучи в силах высвободить руки из завязанных в несколько узлов веревок.

Когда с её головы сняли повязку, на них уставились два налитых кровью, покрытых мелкими капиллярами, глаза. Многие тут же сочли это доказательством того, что Пэм действительно могла воспламенять взглядом. Мол, это признак того, что она боролась с искушением воспламенить повязку, потому что это было единственным, что она могла сделать в той ситуации, при этом понимая, что тогда она сгорит в созданном ею же пламени инквизиции.

Были и те, кто осторожно намекали, что никакой мистикой тут и не пахнет. Ей выклевали органы черт возьми!

«Странно, что вас удивляет, что в них только полопались капилляры, а не то, что они не выкатились у неё из орбит!» — возмущались редеющая толпа еще не утративших здравого рассудка.

— Не напоминайте мне о Пэм. Мне ее искреннее жаль. Я разбираюсь в ведьмах и ведьмаках или, как их там называют, людях нового эпохи, этих избранных, которых становится все больше и больше. — произнес он с нескрываемым презрением, — Но она была не из их числа. Обычная девушка, которая оказалась не в то время, не в том месте.

Сфено ничего на это не ответила, решив, что пора обсудить ключевые детали встречи. Её тяготил формализм, поэтому она предложила перейти на «ты», с чем он охотно согласился, так как не испытывал особого доверия к людям, которые требовали, чтобы к ним обращались исключительно на «вы» и с большой буквы. Они словно выторговывали себе атрибуты власти, причем за бесценок.

Ульрих положил трубку и облегченно вздохнул. Есть шанс, что скоро все это закончится. Шелест падающей занавески вернул его в реальность. Он вспомнил, где находится, и что эта занавеска закрывала зеркало за его спиной. Нужно было снять его и положить отражающей поверхностью на пол. Теперь поздно.

Спину обдало леденящим дыханием, а за ним последовал тихий шепот. Голос зачастую был женским, несмотря на то, что образы, которые иногда к нему являлись были несомненно мужскими.

«Здравствуй, Ульрих» — теплое дыхание скользнуло по его левому уху. Мимолетное прикосновение губ пронзило его точно молнией. Ульрих скрипнул зубами, пытаясь совладать со страхом. Этот голос…Он знал, кому он принадлежит и от этого ему становилось больно не только морально, но и физически. Голос шинковал его сердце, как объезженный острый нож в руке опытного мясника.

Он упал на колени и закрыл лицо.

Примечания:

Экзопланета — планета из другой звездной системы.

Медуза, Сфено, Эвриала — сестры-горгоны из древнегреческой мифологии.