Татьяна Морозова - Дети двух миров

Падая, эльф увидел серую шерсть и хвост. Резко поднявшись на локтях, Конэ-Эль повернул голову. Перед ним с закрытыми глазами лежал волк. Эльф подсел к хищнику и осмотрел его тело. Задняя лапа находилась в стальных тисках капкана, кровь сочилась из раны, окрашивая траву. Конэ-Эль нащупал на шее волчицы сонную артерию, пульс слышался отчетливо.

«Видимо, без сознания, из-за болевого шока. Как же ее угораздило попасть в этот капкан? Да и вообще, откуда взялась тут эта железка?» — размышлял эльф.

Достав небольшой кинжал, он разжал капкан и осторожно вынул раненую лапу. Волчица не приходила в сознание. Найдя в траве нужные ему листья альбаруса, Конэ-Эль приложил их к кровоточащей ране и, оторвав рукав своей рубахи, перебинтовал лапу.

«Странно все это. Зверь, а контуры золотом искрят», — подумал эльф, рассматривая хищника.

Он еще раз вышел в ментал. Так и есть, контуры лежащей рядом волчицы искрили золотом. Конэ-Эль открыл глаза и посмотрел на зверя. Что-то непонятное, странное, у животных не бывает таких контуров.

Юноша провел рукой по боку бесчувственно лежащего зверя. Волчица даже не дернулась. Зато дернулся сам эльф. От соприкосновения с телом зверя, его руку словно огнем полоснуло. Он резко убрал ладонь и посмотрел на нее. Так и есть: Трилистник надрывно горел.

«Надо возвращаться домой, да и зверя нельзя здесь оставлять. Ей помощь лекаря необходима, и ночевать в лесу мне как-то не хочется. И к тому же отца найти все же нужно», — рассуждал эльф, глядя на свою ладонь.

Он аккуратно поднял волчицу на руки и пошел в сторону города. Домой Конэ-Эль дошел уже ближе к полудню. Отец оказался там. Родители нервничали — сын не ночевал дома, и никто из его друзей не знал, куда он подевался.

— Я требую от тебя объяснений, — встретил сына мастер Вэйтэк, но, увидев у него на руках волка, замолчал в изумлении.

— Простите меня, — устало ответил Конэ-Эль, — я объясню, но только чуть позже.

Эльф опустил зверя на пол и присел рядом на колени, опершись боком о стену.

— Ей нужен лекарь, а мне крепкий сон. Вы помогите ей, пожалуйста…

Эльф говорил медленно, глаза его слипались. Казалось, еще секунда и он уснет прямо так, сидя возле волчицы.

— Давай я отведу тебя в твою комнату, — забеспокоилась мать, поднимая Конэ-Эля за руку. — А отец посмотрит, что со зверем.

Эльф нисколечко не сопротивлялся. Дорога вымотала его до предела, руку гудели и ныли от напряжения, ноги просто отказывались слушаться. С трудом дойдя до своей кровати, не раздеваясь, Конэ-Эль рухнул в ее объятья и тотчас же уснул.

«Почему так болит нога?» — подумала Ева.

Глаза ее были закрыты, но слух уже включился в работу. Тишина. Только слышно какое-то приглушенное постукивание, словно где-то далеко стучат кузнечные молоточки «тук-тук, тук-тук». Ева прислушалась: «тук-тук, тук-тук»…

«Стоп! — скомандовала она себе. — Это же мое сердце стучит. Значит, я жива, не умерла… Да и боль в ноге тому подтверждение».

Ева с большим трудом приоткрыла глаза. Размазанные очертания каких-то предметов плыли цветными пятнами. Попытка сосредоточиться и сфокусировать взгляд не привела к ожидаемому результату. Ева закрыла глаза, а потом снова их открыла. Перед собой она увидела лицо ангела. Он смотрел на нее ласково и нежно, улыбаясь и говоря что-то непонятное.

«Боже, как он красив, — подумала Ева. — Ангел… Значит, я все-таки умерла? Но почему такая боль?»

Она глубоко и тяжело вздохнула. Ей стало очень грустно и до слез обидно. С одной стороны, себя жалко, умерла же… С другой — подвела всех, не выполнила поставленную задачу. И выходит, что Инна с Олегом погибли зазря. Перед глазами возникла картинка увиденного в номере гостиницы: уже слабо сопротивляющаяся Инна и бездыханное, окровавленное тело Олега. Слезы все же потекли. Ангел заговорил с ней опять. Он говорил мягко, ласково. Ева не могла разобрать его слов. Ангел протянул руку и нежно погладил ее по голове.

«Ах, ангел, ангел, — мысленно обратилась к нему девушка. — Почему ты не помог нам тогда… Зачем ты здесь сейчас?» Взгляд Евы скользнул по лицу ангела и замер на его остроконечном ухе.

«Заостренные уши у ангела? — удивилась она. — Как у эльфов. Ангел???»

В немом вопросе Ева посмотрела еще раз в глаза ангела. Вдруг дурнота опять подкатила к голове, и она потеряла сознание.

В бреду чего только не увидишь. Ева каталась на огромной карусели «Ромашка». Перед собой она видела спаренные и строенные сиденья, у нее же было одно. На всех, кто в данный момент развлекался на этой карусели, Ева разглядела карабины ремней безопасности. На себе она не нашла даже обычной веревки. Ева вцепилась руками в холодный металл поручней креслица и что есть мочи поджала ноги к сиденью.

«Это продлится всего три минуты, — успокаивала себя Ева. — Карусели дольше не катают. Все равно на ходу не спрыгну, а ради меня останавливать не станут. Можно закрыть глаза, тогда будет не так страшно».

«Ромашка» делала очередной круг. Ева всем телом ощущала, как на подъеме сдавливает грудь и перехватывает дыхание. А потом резко падаешь вниз, и тут очень важно не вывалиться из креслица.

«Главное, чтоб с сердцем не стало плохо, как тогда, на «Американских горках»», — почему-то вспомнила Ева происшествие пятилетней давности. Тогда она с друзьями поехала в парк отдыха и ее уговорили проехаться на этих самых «горках». Все визжали и хохотали от восторга, а ей стало реально плохо. Сердце сжало в груди стальным обручем, и куда-то пропал воздух. Когда мертвенно-бледная Ева выползла из вагончика, друзья не на шутку испугались. С тех пор она вообще больше не подходила к каким-либо каруселям.

И вот теперь на тебе, она катается на «Ромашке». Аттракцион в очередной раз пошел вниз, и Еву, словно кто-то начал спихивать с маленького, почти детского креслица карусели. Девушка вжалась всем телом в сиденье, до боли сцепив зубы.

«Еще немного, еще чуть-чуть», — уговаривала она себя.

Но тут «Ромашка» развернула свое колесо перпендикулярно земле, и Ева с ужасом в глазах поехала наверх.

«Господи-и-и-и-и», — простонала она.

Земля находилась внизу, под головой. Держась практически только одними ногами, поскольку руки уже не слушались, Ева вдруг перестала бояться.

«Я смогу, я смогу, выдержу», — пообещала она сама себе.

Земля стала возвращаться на свое место. «Ромашка», издав характерный щелчок, дернулась, колесо стало выравниваться параллельно земле. Ева поняла — мучения заканчиваются.

Сознание вернулось довольно-таки быстро. Приглушенные голоса заставили открыть глаза, и девушка поняла, что находится в небольшой комнате. У противоположной стены стоял платяной шкаф, рядом с ним высокая металлическая кровать, напротив которой и лежала Ева.