Татьяна Морозова - Дети двух миров

«Странно, почему я лежу на полу?» — удивилась девушка.

Она попыталась встать, опершись руками на пол, и с изумлением обнаружила у себя две мохнатые лапы.

«Упс! Я же все еще в обличье волчицы, — сообразила Ева. — Надо бы…»

Но она не успела додумать фразу, ее взгляд наткнулся на четырех человек. Они переговаривались между собой, поглядывая в сторону Евы. Что-то в них было иное, что-то отличающее от тех людей, которых она привыкла видеть за последнее время.

«Может дело в одежде? — подумала Ева. — Уж больно много в ней зеленого цвета и покрой странноватый. Да и волосы у них какого-то странного, не естественного цвета».

Двое юношей и две девушки замолкли, увидев, что волчица приподнялась.

— Она очнулась, — радостно сказал Конэ-Эль. — Хвала Отцам!

— И что ты с ней будешь теперь делать? — спросила Найру, отбрасывая изящной рукой прядь серебристых волос с виска.

Тут Ева увидела то, что заставило ее отложить на неопределенное время смену личины — ухо красавицы. Оно имело остроконечную форму. Ева присмотрелась к другим: так и есть — это эльфы, перворожденные! Про высокомерие эльфов складывают легенды, а уж людей они больше всего терпеть не могут. Еще неизвестно, как отреагируют эти четверо, увидав на полу перед собой человека вместо волчицы.

Один из эльфов сделал несколько шагов в ее сторону и остановился.

— Что ты хочешь сделать, Конэ? — поинтересовался Лорек.

— Попробую установить с ней контакт, — пошутил в ответ Конэ-Эль и присел на корточки.

Ева сразу узнала его лицо. Именно этого эльфа она приняла за ангела, когда металась в горячечном бреду. Эльф сказал ей что-то — слова показались знакомыми. Сосредоточившись, Ева извлекла из памяти знание эльфийского языка.

— Привет! Не бойся меня, — сказал эльф.

Волчица фыркнула.

— Ты поосторожней, Конэ-Эль, — предостерегла Найру, — а вдруг она не в своем уме и бросится на тебя?

Ева поняла все до единого слова и перевела возмущенный взгляд с эльфа на говорившую.

«Это ты не в своем уме, если считаешь, что я начну кидаться на всех», — хотела ответить ей Ева, но вместо слов раздалось волчье рычание.

Эльфийки взвизгнули.

— Конэ-Эль, не надо! Отойди от нее!

Ева поняла, что сделала что-то не так, и опустилась на пол, положив голову на лапы.

— Я думаю, нам лучше пока уйти из комнаты, видимо, она все еще под действием лекарства, которое ей дал отец, — согласился с друзьями Конэ-Эль. — Пусть полежит одна.

Ева проводила их взглядом. Когда за ними закрылась дверь, она опять повторила попытку встать — задняя лапа отозвалась резкой болью. Приглушенно взвыв, Ева легла на бок и посмотрела на больную лапу. На перевязке из белой ткани засохло красно-коричневое пятно. От неловкого движения рана опять закровила, алое пятно выступило поверх засохшего.

«Твою двадцать! — выругалась про себя Ева. — Придется отложить прогулки на свежем воздухе, и осмотр местных достопримечательностей».

Лапа болела, но терпеть было можно. Хуже всего, что и передняя не давала покоя, по непонятной причине она ныла не меньше раненой.

«Наверное, просто фантомная боль», — решила Ева.

Она осмотрелась. Так странно осознавать, что находишься в доме эльфов… А комната самая обычная: кровать, шкаф, стол у окна и пара плетеных кресел. Простенько, но уютно.

«Ну и что теперь дальше? — задумалась Ева. — Раскрываться пока нет смысла. Лапа, то есть нога, все равно не даст возможность уйти. Да и куда? Хотя нужно идти искать второго Избранного».

Девушка тяжко вздохнула. Мысли крутились, словно муравьи на муравьиной куче, скакали то в одну, то в другую сторону и никак не хотели логически выстраиваться.

«Давай договоримся так: поживем тут пару дней, а там видно будет», — пошла на компромисс сама с собой Ева.

В это время дверь открылась, и в комнату вошел эльф. Ева запомнила его имя: Конэ-Эль — так обращались к нему остальные. Эльф сделал пару нерешительных шагов в сторону волчицы, та приподняла голову.

— Как самочувствие? — спросил Конэ-Эль.

Волчица опустила голову на лапы и тихонечко заскулила, посматривая на него печальными глазами. Эльф уже более решительно подошел к ней, присел рядом и погладил по голове.

— Бедная девочка, — жалел ее эльф, — тебе, наверное, очень больно…

Волчица опять заскулила.

«Если бы ты знал, как», — мысленно ответила Ева.

— Ты не бойся меня, я плохого не сделаю, — успокаивал ее Конэ-Эль. — Все будет хорошо. Пока ты здесь, тебя никто не обидит. Это я тебе обещаю.

Голос эльфа звучал уверенно, Ева почему-то сразу ему поверила. Она смотрела на Конэ-Эля и ловила себя на мысли, что с каждой минутой этот эльф нравится ей все больше и больше.

— Поживешь у меня до полного выздоровления, а там решим, что с тобой делать. Захочешь, вернешься домой, а если захочешь, то останешься тут.

«Домой… — повторила за ним Ева. — Если бы ты знал, как далеко находится мой дом…»

В это время в комнату вошли Лорек и эльфийки.

— Ты поаккуратней с ней, — вновь предостерегла Найру Конэ-Эля. — А то оттяпает полруки.

Ева с возмущением посмотрела на эльфийку.

«Глупая какая! — Ева чуть не задохнулась от гнева. — Я, что, на идиотку похожа?»

Конэ-Эль еще немного посидел рядом с волчицей, погладил ее, а затем подошел к своим друзьям.

— Отдыхай, — сказал эльф Еве, — поспи. Я скоро приду.

«Ну, вот, опять одна», — подумала Ева, когда эльфы ушли.

Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Но сон не шел. Полудремота, полузабытье. Состояние между сном и реальностью, мир полутонов, аллегорий. Комната исчезла, и Ева увидела, что бежит через лес, серый, промозглый. Сумрак. Серые стволы поваленных деревьев, заросшие склизким мхом, мешали бежать. Приходилось перескакивать через них. Моросил противный серый дождь. Ева боялась только одного — что не перепрыгнет через ствол дерева и со всего размаху плюхнется животом на этот мерзкий мох. Волчица бежала, вкладывая в каждый прыжок все силы.

Ладонь не переставая зудела — контуры Трилистника надрывно пылали огнем. Но друзьям об этом Конэ-Эль говорить не хотел, он ждал, когда освободится отец. Лорек и подруги стояли на улице.

— Что думаешь делать с ней? — встретил его вопросом Лорек.

— Пока не знаю, — пожал плечами Конэ-Эль.

— Она мне не нравится, — надула губки красавица Найру.

— И мне тоже, — поддакнула Аниэль.

Эльф не обратил ни малейшего внимания на их слова. Его мысли были заняты предстоящим разговором с отцом. Трилистник не давал покоя, да и контуры волчицы в ментале тоже. Найру что-то щебетала по поводу блохастых лесных жителей и их агрессивного характера. Аниэль периодически соглашалась с подругой, вставляя реплики типа «во-во», «точно-точно», «совершенно согласна».