Александр Никатор - Поход

Хозяин замка возвёл обе ладони к небу и словно бы умывшись сиянием Солнца, спокойным голосом возвестил стоящим вокруг его слугам: «Хорошо братья мои! Мы поступим как предлагают эти два достойнейших наших собрата: пошлём всюду гонцов, сообщить всем что праведник Руфус уже на свободе и грядёт конец бесчестных, какого бы звания они ни были. А также отправим группы на поиски неких кладов, что, как я понимаю, со слов братьев Шильда и Марка, возможно именно нас и дожидаются…»

— Города! — добавил Шильд. — Следует отправить группы в города что по соседству расположены, особенно вдоль реки!

— Да. Верно. — подтвердил и этот план, барон Гундобад, — Но лишь после того как мы заполучим оружие и сможем собрать хотя бы сотню бойцов. Иначе всё это глупая авантюра и закончится как нашей бесславной гибелью, так и очередным заточением праведного старца!

Пока Шильд с Марком точно объясняли тому самому пятидесятилетнему слуге, с брюшком, поддержавшего ранее своим весомым мнением их предложения и который видимо был с бароном Гундобадом и в первом походе Руфуса на бесчестных, как именно он определит что это те заветные места где хранятся скрытые для воинства праведника алебарды, арбалеты, бомбарды, порох в бочонках, монеты в кожаных кошелях или сундуках — сам владелец замка, со всевозможнейшим почтением, вывел наконец щурившегося, босого старца Руфуса из помещений конюшни, обильно залитых кровью бывших конвоиров ересиарха и слуг барона, и став на одно колено, вновь поцеловал своему бывшему предводителю руку. Потом поднялся и стал направлять старика в свой, по меркам знати впрочем довольно скромный, замок на пару этажей и невысокую мансарду с небольшими окошками.

Барон Гундобад приказал срочно вызвать его личного лекаря из дому, в поселении по соседству с замком, и приготовить как можно большее количество блюд для скорой праздничной трапезы: ибо он собирался, сразу же после осмотра врачевателем немощного тела старого Руфуса — дать пир в честь освобождения праведника и начала ими всеми, кто станет принимать участие в пиршестве, нового большого похода против ересей и зла, что царят в землях империи.

Гундобад особо не верил что им удастся что либо изменить, но сожаления и размышления последних лет, что он не погиб в честной борьбе и струсив, подло предал своих сотоварищей — сейчас придавали ему силы что бы попытаться всё исправить, хотя бы в самом конце своей жизни и хоть частично искупить свою вину новой борьбой с неравенством в империи, и даже сгинув в данном противостоянии — всё равно окончить жизнь достойным борцом, а не подлым, малодушным негодяем и предателем.

Марк и Шильд смогли чётко указать людям барона все установленные ими метки, на старых, сожжённых и потому заброшенных мельницах, где были спрятаны схроны с арбалетами и болтами к ним. В лесах под выкорчеванными и осторожно вновь установленными пнями, где находились ямы с кошелями полными монет. Рассказали как найти в брошенных каменоломнях знаки, что укажут возможное нахождение уложенных в промасленную холстину алебард и коротких палашей вместе с топориками, где в этих каменоломнях следует искать какие верные приметы, что бы обнаружить старые повозки с бомбардами и бочки сухого «взрыв порошка», к орудиям. И наконец, в каких именно колодцах, что уже давно высохли, возможно найти полные монет, золотых, но чаще серебряных — большие кованные сундуки, что ждут своего часа и дадутся лишь в руки новых последователей праведника Руфуса, честнейшего из честных что появлялся под Светом святого Светила.

Несмотря на приглашение от владельца замка и его людей, Марк и Шильд наотрез отказались присутствовать на осмотре Руфуса лекарем, устроенного не только для лечения но и агитации, что бы первые, из новых бойцов праведника, видели как мучали имперцы их лидера.

Агенты Дезидерия постарались как можно скорее отбыть, объясня своё поведение желанием запутать следы в случае возможной погони и отвести от замка скорую угрозу, если таковая будет.

На самом деле пара агентов главного имперского министра опасалась, что Руфус совершенно не узнает их и сам начнёт допытываться с чьей помощью его освободили, благо они почти и не виделись с ним: ни когда старика сонного укладывали в ящик, люди коммандора Граффа, ни потом, во время схватки в конюшне или когда шалого, после сонной настойки Руфуса вывели из кареты, что бы первый разпоказать барону Гундобаду. Объяснить кто они такие и почему его спасали, было бы ненужной тратой времени и пара решила от неё увернуться. Что бы не возникло новых подозрений со стороны барона и его людей.

Поставленная министром первоначальная Задача была ими выполнена и ничего нового они более предпринимать не собирались: Руфус выпущен на свободу и вокруг него сформирован отряд последователей, что со временем станет костяком его будущего воинства. Новым еретикам «честных» в меру очевидно описали ориентиры, по которым следует искать клады для «верных и честных», и когда новые бойцы Руфуса вооружатся, особенно бомбардами — есть немалый шанс что они наведут страха по всей ближайшей округе, а при сдаче Руфусу заранее подготовленных именно к этому городов, в которых агентура министра Дезидерия готова к немедленным действиям как только «честные» подойдут к их стенам и потребуют сдачи полисов — дело, порученное им министром, казалось Шильду и Марку совершенно выполненным, причём отменно, за что может быть получена соответствующая награда, благо Дезидерий никогда не жадничал со своими агентами.

Оставаться и напиваться, среди малопонятной публики, что из себя сейчас представляла ватага в баронском замке Гундобада и рисковать получить нож в живот или заронить подозрение у хозяина замка — им совершенно не хотелось.

— Скорее! — торопил Шильд друга Марка, когда она на скаку преодолевали мост или какой брод через ручей. — Хватит нам разъезжать под охраной головорезов Граффа или мясников из числа фанатиков Руфуса, хочу быть подалее от всех этих милейших людей!

— Ты стал какой то суетливый! — хохотнул Марк, не узнавая ранее медлительного и спокойного, как сонный медведь в своей берлоге, друга.

— Да! Старуха кухарка в тюрьме! Она была права… И коммандор Графф — тоже! — непонятно отвечал Шильд и лишь по новой пришпоривал свою лошадь, бывшую и так уже полностью в «мыле».

Через пять часов скачки пара агентов министра смогла сменить лошадей на одной из имперских почтовых станций и наскоро пообедав, отправилась на встречу с секретарём Дезидерия — Рикульфом, что за свои предыдущие ошибки, особенно при «турнире на крови» — был отправлен главным имперским министром присматривать, как обыкновенный начальник провинциальной агентуры, за тем как проходит подготовка плана с участием нового восстания ересиарха Руфуса и не стоит ли подбросить денег или оружия восставшим, что бы новый мятеж «честных» мог сразу же вспыхнуть с огромной силой и настолько напугать имперскую знать и жрецов, наследников императора и их провинциальных первых министров, что никто из них не воспротивится назначению единого командира на новый поход и перенаправлению их отдельных отрядов и дружин, с подавления бунтов в Ромлее, Урдии и Амазонии — на искоренение старой ереси «святого и честного Светила», олицетворением которой и являлся ересиарх Руфус, как для своих сторонников, так и ярых ненавистников его.