Григорий Давыдов - Гобин поневоле или Изменчивый Мир

Вождь слушал меня, и с каждым словом его кожа сменяла цвет с тёмно-зелёной на багрово-синюю. И, не успел я закончить говорить, как Равр-рагх-Хил резко поднялся и, выдернув из земли клинок, застыл на месте, буравя меня взглядом, словно размышляя, а не махнуть ли оружием, и дело с концом? А я, надо сказать, надеялся на такой исход событий. Пусть даст повод, и приготовленное заклинание каменных шипов превратит его в кровавый фарш. Такой исход был наиболее благоприятный, решавший все проблемы разом: а доказать, что подобное было самозащитой — дело несложное…

Но рагх в очередной раз показал себя вождём, гордо вернув клинок обратно за пояс и, стиснув зубы, развернулся ко мне спиной, зашагав к выходу. Что ж, да будет так.

Вот только у самого выхода гоблин застыл, чем вновь привлёк моё внимание. Видимо, разговор не окончен, а кто я такой чтобы препятствовать вождю говорить сколько влезет на его же территории? Честно говоря, ничего оригинального или нового я услышать уже не надеялся.

А зря.

— Знаешь, Анд-Рей, — обернулся он ко мне с немного пугающим, граничащим с безумным, взором. — Когда ты только появился здесь, в моём клане, я ждал беды. Не верил, что такого грозного и могучего пса возможно держать на поводке. И следил за тобой. Хотя, конечно же, не я, а мои подчинённые. Так вот, я стал замечать интересные вещи, о коих мне докладывали, — он медленно поворачивался ко мне лицом, заставив чуть напрячься. Я не понимал к чему он клонит. — Я был уверен, что этот кретин, твой Учитель, оградит тебя от общения с остальными шаманами. Но нет же. Я выяснил, что наш бесподобный сильнейший шаман завёл себе дружка… — Теперь он полностью стоял спиной к выходу, пожирая меня хитро-сощуренными глазами. — Правда в итоге оно оказалось к лучшему. Кил-аль-Хак, верно? Славный малый, — протянул эту, казалось бы, безобидную фразу вождь, но всё моё нутро тут же сжалось, а руки стиснули Пха, намереваясь совершить глупость и пронзить этого ублюдка, если он продолжит в том же духе. — Ви-и-ижу, по глазам вижу, вы сдружились. Глупо и мерзко в наше время заводить друзей! Порой можно наткнуться на то, что друзья становятся обузой…

— Что вы с ним сделали? — Проскрежетал я сквозь зубы, и лишь одним Великим известно, почему я всё ещё сидел и разговаривал с рагхом а не разносил тут всё в щепки — настолько закипела во мне неожиданно проснувшаяся злость.

— Пока ничего, — развёл руки в стороны вождь. — Пока, — вновь с нажимом повторил он. — Ещё раз подумай над моим более чем щедрым предложением… Анд-Рей, — последнее слово он словно выплюнул, сощурив лицо так, как будто жевал нечто дико неприятное. — Подумай и решай сам. Я предлагаю тебе сдать дуэль, спасти дружка, сохранить свою жалкую жизнь и жалкий клан. Более чем радушно, гость родимый? — Издевательски рыкнул гоблин и покинул хижину.

Стиснув зубы, я с размаху ударил по ни в чём не повинной земле. И тут же, опомнившись, погладил её, словно обиженного котёнка. К стихии, на которой ты специализируешься, надо относиться достойно и благоговейно, а то, не ровен час, отвернётся она от тебя, и в нужный момент не придёт призванный тобою дух — такое бывало, и не раз: духи — существа своенравные и капризные.

— О чём думаете? — Неожиданно раздался в голове голос существа, которому, одному из немногих, я мог доверить практически всё.

— Как будто не знаешь, Леший, — Грустно усмехнулся я про себя, прикрыв глаза и полностью сосредоточившись на ментальном разговоре. — Ты же часть меня, все мои мысли читаешь.

После недолгой паузы послышался ответ:

— Я не лезу в мысли хозяина. Лишь слушаюсь приказов.

— Приказы… — Мне отчего-то стало невыносимо неприятно. Я-то, как дурак, почему-то считал Лешего своим компаньоном, почти другом, но никак не слугой или рабом. — Зови меня Андрей. Просто Андрей. — Мне вдруг невероятно тепло стало от одной мысли, что хоть кто-то будет звать меня по-настоящему, безо всякого коверканья. — А кем ты был, прежде чем стал Высшим? — Вдруг пришёл, словно сам по себе, из ниоткуда, вопрос.

На этот раз пауза продолжалась немного дольше, но всё-таки Леший ответил:

— Я не помню детальных подробностей своей прошлой жизни. Помню, что был огром. Имел жену, детей. Двух мальчиков, кажется. Но это было невероятно давно. Тысячелетие назад, может, больше — для меня время давно не имеет значения.

— Как ты погиб? — Я вдруг ощутил, что вокруг ничего не существует, а сам я как будто витаю в невесомости. Хотя, нет, даже не так: вокруг просто ничего не было, а я так и сидел ни на чём. Существовали только я и Леший — более никто. И почему-то я видел его, сидящего напротив меня, скрестив ноги по-турецки и облокотившись о колени ладонями. Он действительно принял форму истинного себя: огромный, раза в четыре больше меня — это точно, с мускулистыми руками, здоровенными плечами и могучей грудью. Чуть заострённые уши оттопыривались в стороны, на спокойном безмятежном лице красуется косой шрам, квадратная челюсть чуть выпячена вперёд, а кожа имела глиняный, отдающий красноватым оттенок, совсем не похожий на гоблинский. Он был воином — сие становилось ясным по одному только виду: такие существа были, есть и будут воинами всегда — им для доказательства этого даже не нужно оружие: будут спать — останутся воинами, готовыми вскочить и убить врага в единое мгновение, пойдут по нужде — и всё равно останутся теми, кто размажет тебя одним могучим ударом.

И только сейчас я с удивлением осознал, что во мне сидит не какое-то милое создание-дитя, что встретилось мне на поляне, а истинный монстр во плоти, если к духам вообще применимо такое понятие. Духи — мастера перевоплощения, и редко принимают формы себя из прошлой жизни, потому как она для них уже мало что значит — как же я мог это забыть! Вот и зовись после этого шаманом…

— Смотря что ты хочешь знать, — задумчиво почесав подбородок, протянул Леший. — Если то, что я испытывал во время смерти, то — не помню. А если при каких обстоятельствах… Из в века в век род огров стоит на защите Пяты от Неживых Земель, точнее, тварей, что обитают там. Мы стоим плечом к плечу, рубимся день и ночь, пока не валимся от ран или усталости — и тогда на наше место встаёт другой, и так по кругу. Орды нежити нескончаемы, и сколько бы мы их не убивали, они появляются вновь и вновь, текут ручьями из Неживых Земель, сметая всё и натыкаясь на стены под названием огры! — Леший гордо ударил себя по груди — похоже, осознание принадлежности себя к могучей расе не забыто, и вряд ли когда-либо выветрится из его головы. Но вот голос не изменился: всё ещё принадлежал довольно молодому пареньку. Это ж сколько ему лет было? Довольно молодой, видимо. И уже при детях? И такой бугай?!