Татьяна Патрикова - Zombi in Russia

— Эх, мужики! — уничижительно протянула Марька с соседнего сиденья. — Что ж у вас мысли вечно какие-то левые всплывают! Небось уже думаешь о том, как будешь расстреливать того парня, который уведет ундинку из отчего дома.

— И как ты догадалась? — язвительно спросил у нее Всеволод и даже головой потряс, чтобы прогнать невеселые мысли.

— И догадываться не нужно. Ты в моем присутствии вечно расслабляешься, и все по лицу прочитать можно.

— Ладно, — примирительно сказал Всеволод, — Люська, значит Люська.

И тут же услышал громкое фырканье со стороны умрёнка и лишь головой покачал, не забыв бросить еще один пристальный взгляд в боковое зеркало. Похоже, в лице этого новоявленного умрюнца Глеба Марька приобрела себе личного телохранителя. Вот только непонятно, с чего это вдруг тот оказался к ней приставлен. И ладно был бы упырем. Последних в могильниках было большинство. Теперь даже стало ясно почему. Так что ундинки были явно на особом счету и к людям их выпускали весьма ограниченно. То, что в могильниках верховодили упыри, Всеволод не сомневался. Достаточно было вспомнить, что именно Игорь первым вышел к Львову и завязал знакомство. А тот же Русик, к примеру, все время озирался на кого-нибудь из кудрявых, в случае, если возникал какой-то спорный вопрос. Но Глеб по словам Маринки был именно длинношерстым. И, судя по тому, что успел увидеть Велесов в зеркало, преследовал их. Зачем Просто хотел убедиться, что с подопечной ничего не стрясется по дороге или имел какие-то иные, неясные пока цели Интуиция кричала о том, что все не так просто. Именно поэтому, высадив Марьку у подъезда и проследив из машины, как женщина зайдет в дом, Велесов резко газанул, отчего внедорожник взвыл благим матом, и направил машину не домой, где спал непробудным сном все еще не очухавшийся после родов Руслан, а в сторону Царицынского парка. Он не взялся бы объяснить, откуда в нем появился этот порыв. Но привык доверять собственной интуиции, потому и прослыл интуитом.

Всеволод остановил машину на берегу пруда в том самом месте где прошлой ночью они с Русланом зачали Люську. От последней мысли по спине пробежал холодок. Непривычно было думать о напарнике в таком контексте. Да и себя с отцом семейства Всеволод пока плохо отождествлял. Люська, который всю дорогу до парка проехал у него на плече, взволнованно заерзал. Всеволод это уловил, поэтому спросил

— Что-нибудь чувствуешь? — и вынул из-под сиденья дробовик.

— Там есть кто-то, — прошептал ему на ухо сынишка, — на нашем месте.

— Ясно, — так же негромко отозвался капитан и выбрался из машины. Пошел к спуску к воде и… не успел среагировать, когда с большого плоского камня ему навстречу метнулась какая-то тень и тут же круто развернулась, чтобы в одно мгновение скрыться в прибрежных кустах. Ствол дробовика качнулся в их сторону и замер.

— Люсь, ты что-нибудь различил?

— Это… — начал малыш почему-то резко осипшим голосом, как вдруг из кустов на них выпрыгнул взрослый умрюнец.

У Всеволода, как у большинства охотников, были поистине железные нервы. Дробовик так и не выстрелил. Но глаза у капитана полезли на лоб, когда он, наконец, осознал кто перед ним стоит. Длинношерстый умрюнец, который выглядел лет на шестнадцать, даже младше Русика, раз уж на то пошло, буквально за шкирку держал мальчика лет десяти. Рыжеволосого и нескладного. Слишком длинного, узловатого. С мослатыми коленками, длиннопалыми босыми ступнями, конопушками на лице и руках. Одет мальчишка был в короткие джинсовые шорты и некогда белую футболку. И замер, уставившись на Велесова широко раскрытыми вишневыми глазами. Слишком большими, чтобы… ох, черт!

— Отпусти, — сказал Всеволод старшему. Но пришлось повторить, так как с первого раза тот не послушался. — Глеб, отпусти, говорю. — Умрюнец неохотно разжал пальцы. Мальчишка тут же отскочил от него и попятился в сторону пруда. Всеволод поспешил оттеснить плечом Глеба и встал перед мальчиком, щурясь от бьющего в глаза солнца. — Ты Мирон, правильно Что ты тут делаешь?

— У него хвост режется, — неожиданно подал голос Люська, который, когда на них выскочил умрюнец, спрятался, повиснув у Всеволода за спиной, и вот теперь снова вскарабкался на отцовское плечо. — А на нашем месте, после рождения, звучание хорошее. Легче будет переждать.

— Какой хвост? — опешил Всеволод.

— Обыкновенный. И это бо-о-ольно, — сочувственно протянул Люсь.

Велесов вздохнул и протянул к Мирону руку.

— Давай кусай, и пойдем с нами.

Глаза у генеральского сынишки глаза на лоб полезли.

— Как кусать?

— Ты мне тут зубы-то не заговаривай. Я же знаю, что вам это нужно. Или ты уже перерос эту стадию?

Мирон резко отвернулся. Едва слышно произнес в сторону

— Не перерос.

Велесов нахмурился.

— Отец, что, не в курсе, что вам кусаться нужно?

— Отец-то знает, но генерал…

— Так стоп-стоп, — перебил его Всеволод и шагнул ближе. Положил руки на узкие мальчишеские плечи, развернул мальчишку к себе лицом, всмотрелся в глаза. — Ты генерала даже отцом не называешься?

— Он… он никогда не говорил о себе, как об отце.

— Я шизею в этом зоопарке, — прокомментировал Велесов и прижал к губам Мирона палец. — Давай, грызи и пойдем уже, а то, вон, Люське, уже спать пора.

На что юный умрюнец помялся немного, встретился взглядом с умрёнком и послушно укусил. Правда, когда Велесов попытался отнять руку, вцепился в ладонь и принялся быстро-быстро зализывать укус юрким язычком. Удивлению Велесова не было предела, потому что после такой вот санобработки от укуса не осталось даже следа.

— Ну, вы даете, — прокомментировал он, проинспектировав палец. — Ладно. А теперь руки в ноги и в машину. — Скомандовал Всеволод и, видя, что Мирон все еще сомневается, подошел и открыл дверь со стороны заднего пассажирского сиденья. — Знаешь, а ведь недоверием и обидеть можно. Не хочешь с нами, так и скажи. Можешь оставаться тут и лелеять свой ненаглядный хвостик. Небось, из дома-то сбежал как раз затем, чтобы не отягощать жизнь генерала подробностями своего взросления, я прав?

— Он и так… за чем бы ему знать? — запинаясь, откликнулся Мирон и послушно потопал к машине.

Велесов только головой покачал. У него накопилась масса вопросов к любимому учителю. Правда, первым пунктом их следующей встречи, определенно, будет мордобой. Причем Всеволод пока до конца не определился, кому ему сильнее хочется засветить промеж глаз — самому Львову или Игорю. Вот уж кто понимал в происходящем побольше их с генералом вместе взятых, и до сих пор молчал, зараза. А тут уже, понимаешь, ребенок мучается. Скоты! Чего эти двое не поделили, трудно сказать. Наверное, власть. Или, что вероятнее, гордость. Вот и тешат самолюбие кто как может. В итоге Мироша оказался между двух огней. Точнее, даже трех. Всеволод хорошо знал Клавдию Петровну. Детского хирурга, которая все эти двадцать лет Зомби Апокалипсиса была верной боевой подругой генерала. Да уж, ситуация.