Татьяна Патрикова - Zombi in Russia

— Д-да, — выдавил из себя умрюнец после заминки.

— А конкретнее — не смирился с односложным ответом Борисенок, — чего ты хочешь

— Подчинятся, — снова после продолжительной паузы, произнес умрюнец, старательно выговаривая слоги, от чего слово прозвучало со странным акцентом, но внятно и разборчиво, и то хлеб!

— Молодец, — похвалил Борисенок, мазнул мальчишку по губам и скомандовал — Выходим.

Он специально попросил у Велесова дополнительное время и привез умрюнца в специализированный магазин, располагавшийся практически по пути их следования. Только и понадобилось, что свернуть в неприметный проулок. Сам он давно здесь не был. Последнее разочарование было таким сильным, что уже почти три года Борисенок не позволял себе заводить длительные отношения. Иногда ходил вместе с Велесовым на различные тусовки, цеплял девчонок на один-два дня и почти сразу после знакомства забывал имена, обращаясь к своим временным пассиям кисонька, рыбка, зайка и дальше по тексту. И все бы ничего, но кто сказал, что его устраивал секс без обязательств Другие охотники, которые знали его несколько хуже, чем тот же Севка, дразнили Витьку Казановой и Ловеласом, но, в действительности, он был и оставался глубоко одиноким человеком. Например, тот же Велесов всегда был душой компании, к нему тянулись люди и он тянулся к ним. А вот Борисенок был совсем из другого теста. Он мог филигранно притворяться, строя из себя рубаху-парня, но надолго его все равно не хватало, и он забивался обратно в свой медвежий угол. За почти тридцать лет жизни у него был только один единственный полноценный друг — это Севка Велесов. И так и не случилось любви. Конечно, про такого, как он, каждый мог сказать, что герои-любовники в любовь не верят, они ее используют в своих целях, только и всего. И даже не саму любовь, а разговоры о ней. Навешают лапшу на уши какой-нибудь очередной пассии, отымеют честь по чести и свалят к новой юбке. И невдомек завистникам, которым так нравится думать о таких парнях, как о циниках, что именно они несчастнее прочих. Вечно мечущиеся, вечно в поисках, вечно одни. О проблемах Борисенка на личном фронте знал только Севка. И не раз повторял, что тот просто слишком придирчиво выбирает ту, которую собирается впустить в свое сердце. Витька не пытался его переубеждать. Что же касается Лерки, то к нему у Борисенка изначально было двойственной отношение. С одной стороны мальчишка, напарник, оружие массвого поражения, если грамотно разозлить, с другой Валерик внешне воспринимался еще более андрогинно, чем Русик. Тот хотя бы на парня был похож, хоть и смазливого. А Лерку, в сарафан одень, косички в длинных, пшеничных волосах заплети и вылитая девчонка будет. И глаза эти его вечно влажные. Как поставит две тарелки бирюзовой синевы, так и екает что-то внутри, неприятно, но тягуче и… многообещающе. Теперь понятно почему. Ундина. Не мальчик, а ундинка. Вон оно как.

После Зомби Апокалипсиса секс-шопы на долги пятнадцать-восемнадцать лет пропали из поля зрения московских обывателей. И только несколько лет назад данное направление торговли начало возрождаться. До этого люди были слишком озабочены тем, чтобы просто выжить, и им было банально не до развлечение. Теперь же быт и жизнь постапокалиптического общества начали налаживаться. Поэтому и индустрия развлечений, хоть и претерпела ряд изменений, начала возрождаться.

— Заходи, — обронил Борисенок, открыв перед Леркой дверь и испытал странное чувство удовлетворения. Словно даже такая мелочь могла еще раз подчеркнуть зависимое положение его подопечного. Вообще, о мальчишке хотелось заботиться. Наказывать и баловать, любить и поучать. Получив карт-бланш Витька находился в легкой эйфории и откровенно не знал, за что хвататься. Чему учить С чего начинать

Оказавшись в довольно большом помещении, стены которого были выкрашены в темный тон — черный с кислотно-розовыми ставками, Лерка с интересом завертел головой. Похоже, об этой стороне людской жизни умрюнцы, даже старшие имели весьма поверхностное представление. Им же самим все эти ухищрения без надобности, вот и интереса, соответственно, ноль без палочки. А тут, пустили, понимаешь, козленка на сурепковое поле.

— Иди сюда, — позвал урюнца за собой Борисенок и подвел к стеллажу с путами, повязками, наручниками и плетьми. — Вот этим я никогда не увлекался, — Борисенок указал на ротанговую трость, — и плетки меня не привлекают.

— Но… — начал Лерка, покосился на него, снова посмотрел на кожаное великолепие и тихо сказал — я слышал…

— Что мне Велесов в телефон сказал, — кивнул Витька, — и я ему напомнил, что не садист. А вот это, смотри, — он продемонстрировал умрюнцу кожаную повязку на глаза, — меня привлекает. И вот это, — он взял в руки кожаные наручни с тонкой цепочкой. — Хотя, ты легко сможешь от них избавиться, если посчитаешь, что я делаю что-то, что тебе не по душе.

— Н-н-н-н, — снова принялся заикаться Лерка. Резко замолчал и сделал несколько глубоких вздохов под испытующим взглядом охотника. Потом начал снова — я… — и замолчал, не в силах выговорить следующее слово. Зажмурился, закусил губу. Но Борисенок не спешил прийти ему на помощь. Он со своей сверхчувствительной интуицией уже догадался, что хочет ему сказать напарник. Но стоял на своем Лерка должен был озвучить это сам, иначе никогда не приучится говорить по-человечески.

— Вы-ы-нос-ли-ве-е-е-е… — наконец по слогам проговорил умрюнец и беспомощно уставился на Борисенка в ожидании наказания.

— Дома накажу, — пообещал тот и указал взглядом на соседнюю со стендом витрину. Лерка послушно потопал изучать ее содержимое, а Витька отошел в сторонку к подвижной вертящейся стойке с дисками. Надо бы Лерке для начала так сказать обучающее видео показать, а то будет нервничать за зря. Доминирование — это не всегда боль, и не всегда унижение. Просто один чуть более послушен, а второй чуть более властен, только и всего. Если оба не против, то почему нет

Он выбрал пару дисков с относительно легким порно и чуть не выронил их, когда услышал из той части магазина, где оставил Лерку, странный, ни с чем не сравнимый звук. И только примчавшись туда, осознал, что это его мальчик смеется. Похоже Лерке посчастливилось стать первым умрбнцем, который так открыто рассмеялся в присутствии людей. При этом смех его был адресован нескладному парнишке, лет двадцати пяти на вид, на чьем бейджике гордо красовалось менеджер торгового зала. Это немного задело, но легкая ревность тут же забылась, потому что Лерка, сияющий и как никогда прекрасный, стоило только ему заметить Борисенка, кинулся к напарнику на шею и восторженно запел прямо в ухо. Вот когда Витька отчаянно позавидовал Севке, который теперь понимал все эти их песнопения на раз-два.