Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв (СИ)

Другое дело, что задействовать такую ячейку мог только Тайный Совет, в котором было поровну членов от Надзорной палаты и Тайной канцелярии. Сколько всего участников входило в Тайный Совет Альбин не нашел, но было понятно, что предателя искать следует в первую очередь там.

Подводя промежуточный итог, юноша решил ознакомиться со всем списком заданий, порученных именно Старику, так как пока он был единственным звеном между нор Амосом и заговорщиками. Он надеялся, что получив этот список, сможет понять, каким образом формировались задания и по принципу «кому выгодно» найдет и заинтересованное лицо.

Увы, сколько не рылся он по папкам и коробкам искомого нигде не было. Тем не менее из подслушанного разговора Альбин знал, что Старик успел поработать в Столице. Неясно пока было, был ли он сам на стороне заговорщиков, или его использовали втемную. Но зато в подземелье он явно расслышал, что у Старика был помощник, и что этого помощника ищут заговорщики. Зато по документам Старик был явным одиночкой, так что Тайная канцелярия помощника искать не будет, а значит, придется это делать самому.

Оторвавшись от бумаг, Альбин тяжело прошлепал к окну. Конечно ему нельзя было одергивать тяжелых штор, но, немного сдвинув плотную ткань, он жадно хватал воздух. Дыхание выходило из легких с шумом. Несмотря на страшную духоту ощущаемую юношей, он мерз, и очень хотелось пить. Отпустив штору, он направился к двери, осторожно обходя любимый императором ковер. Однако, тот не желал лежать спокойно в центре комнаты и потихоньку подкрадывался к нор Амосу, не обращая внимания на жалкие попытки избежать встречи. Когда нор Амос почти было справился с миссией и потянулся к ручке двери, его рука вдруг вытянулась, отодвинулась далеко, и сколько он не тянулся к ручке, та отодвигалась вместе с его собственной рукой. Упав с огромной высоты своего роста на колени, он вперился взглядом в паркетную доску. Темные и светлые полосы ранее явно выраженной текстуры дерева, почему-то начали сливаться, перекручиваться. Его вырвало желчью, тут он наконец обрадовался, что все же смог сбежать от настырного ковра. Уже заваливаясь на бок, Альбин сообразил, что мир выглядит совсем иначе, не так как он привык. Теряя сознание, он успел дотянуться до одного из ящиков и судорожно пнуть его. Покачнувшись, тот обрушился со страшным грохотом, увлекая вниз к полу волну донесений и приказов…

Что может быть прекраснее пробуждения под далекий рокот прибоя, когда твое тело, еще затекшее после долгого сна, поднимается и опускается вместе с приливной волной? Альбин улыбнулся, не размыкая век, но потянуться не получилось. Широкие ремни охватывали его запястья, ноги тоже были спутаны. Появились ощущения, пока еще смутные, они постучались болью в затекшие мышцы, пробежали миллионами иголочек, словно пробуя на вкус, отступили и навалились, уже без пощады разрывая тело, обжигая его яростью, боем крови.

Юноша открыл глаза, медленно, щурясь от нестерпимого тусклого света. Очень беспокоил привкус крови во рту, и еще один ремень, не дававший свободно повернуть голову. Белёный потолок с одиноким грязно-желтым пятном где-то сбоку, что-то тревожил в сознании Альбина. Он немного вращался, покачивался, ворочался. Наконец, найдя удобное положение, потолок замер.

«Стоп,» — подумал юноша. Потолок ему был явно знаком. И это пятно, как-будто от неловко подкинутого апельсина. Точно, Альбин тогда только учился жонглировать. Потихоньку в голове прояснялось, качка утихала, а рокот прибоя оказался рокотом голосов за тонкой дверью. Они что-то яростно обсуждали, спорили.

Извернувшись в путах, юноша попытался крикнуть, позвать кого-нибудь, но из пересохшего горла вылетело лишь сдавленное сипение. Он закашлялся, поблагодарив про себя того, кто привязал его голову, с каждым спазмом словно огромный бугай бил его молотом в череп.

Голоса смолкли, скрипнула, отворяясь, дверь. Альбин почувствовал, как ослабли ремни. Сильная рука поднырнула под голову, приподнимая ее, к губам поднесли кувшин. Первый глоток он сделал судорожно, еще не чувствуя вони и омерзительного вкуса жидкости. Второй — был словно прозрение, а от третьего его вывернуло в вовремя подставленный таз.

— Что за дерьмо, — прохрипел юноша, отерев рот данным ему полотенцем, — Дайте воды…

Ему опять сунули под нос кувшин с жидкостью. Юноша попытался увернуться, но рука держала крепко. Он замотал головой, сжимая зубы.

— А ну пей, гаденыш, — Север, возмущенный подобным поведением подопечного, чуть не ударил того кувшином.

— Пейте, Кавалер, повелеваю, — властный голос Императора заполнил собой комнату, и Альбин в растерянности чуть не укусил глиняный край кувшина.

Новый глоток принес новые спазмы. И когда из Альбина вылился даже позавчерашний обед, которого кстати сказать, не было, его, наконец, оставили в покое. Север подоткнул подушку ему под поясницу, устраивая в сидячем положении и обернул одеялом.

Император лично подал новый кувшин, с чем-то вроде слабо-соленой воды. Альбин надолго приник к нему, стараясь пить медленно, чтобы не раздражать уставший желудок.

— Что-то случилось? — отдышавшись пробормотал нор Амос.

— Случилось, — правитель почесал подбородок, поморщившись при скрежете ладони о щетину. — Случилось то, что теперь можно считать доказанным само существование заговора. Ирония в том, что человек, который принес весть о нем, сам же чуть было не пострадал. На папках и бумагах, которые вы активно исследовали, юноша, обнаружилась, толченая пыль ежовника и белой омеллы. Сами по себе эти растения не очень ядовиты, но вот их смесь… — Император замолчал, — Их смесь опасна, а если добавить к ней еще один компонент, то смертельна. Почти всегда. К счастью для всех нас, третий компонент получил тот, кто и должен был.

— И кто же? — Альбин вздернул бровь.

— Я, — улыбнулся Император. — Я так понимаю, что вместе с пищей. Если бы я сам разбирал эти бумаги, то над замком уже давно поднялся бы столб дыма, а флаги бы спустили на треть. К счастью, нам с вами, юноша, достались достаточно безопасные компоненты сложно-составного яда. И мы оба, как ни печально, — усмехнулся правитель, — будем жить. А вот насколько долго, зависит только от нас.

Император прошелся по комнате, с любопытством осматривая скромную обстановку.

— Вам не помешало бы тут немного женской руки, нор Амос.

Альбин закатил глаза. И этот туда же! Что не укрылось от взгляда правителя. Сверкнув белозубой улыбкой он продолжил:

— Впрочем, я пока не горю желанием удовлетворять просьбу вашей тетушки. Может быть чуть позже я еще подумаю над этим вопросом. С другой стороны, столь полезный мне юноша, не должен отвлекаться, а семья это так хлопотно… — Император скосил взгляд на Альбина, и тот закивал, не обращая внимания на удары молота внутри черепа.