Вера Забелина - Южноморск (СИ)

Карина была в четвёртой группе, но училась в параллельном классе. Детдомовцев в школе распределяли по параллельным классам, поскольку ни одна учительница не соглашалась брать класс, состоящий полностью из воспитанников детдома.

- Раз Самсон разоряется, а мелюзги не видно, - рассудительно заметил пятиклассник Гриша Корзун, - значит, посмела.

- Сейчас узнаем, - сказала Настя, - вон наш "мальчик-колокольчик" бежит нас встречать.

"Мальчиком-колокольчиком" детдомовцы ласково называли неунывающего третьеклассника Славку Евдокимова. Почти три года рабского существования не смогли погасить пламя неуёмной жажды жизни и надежды на лучшее, которое мальчик принёс с собой из дошкольного детского дома. Нянечка в том детском доме рассказывала мальчику, что когда ему выбирали имя, по радио как раз пел любимый певец заведующей дома ребёнка, Ярослав Евдокимов. Так мальчика и назвали. Это имя помогало ему держаться в жизни, было как бы якорем, который придавал ему надёжности. Со временем он вообразил, что Ярослав Евдокимов - это его отец, и часто мечтал о том, как отец разыщет его и возьмёт к себе. А ещё он мечтал стать певцом или журналистом. Поэтому, в отличие от многих детдомовцев, он с удовольствием ходил на занятия школьного хора. А в детдоме он славился тем, что первым узнавал все новости и охотно делился ими со всеми, кто был готов его слушать.

- Ты почему не на работе? - спросил Гриша подбежавшего Славку.

- А мы больше не работаем, - возбуждённо ответил Славка. - Нас теперь не будут отправлять на работу.

- А где мелюзга? - спросила Настя.

Славка насмешливо фыркнул:

- Первая и вторая группы после обеда сейчас укладываются спать, у них "тихий час". А мы спать отказались, нам воспитательница читает книгу.

- А ты почему не слушаешь, как она читает? - поинтересовался Гриша.

- Да ну её, - отмахнулся Славка. - Я эту книгу сам читал, мне интереснее послушать, как Самсон лается.

- А чего он разорался? - спросил Севка.

- Так ему велено освободить нашу территорию, - важно пояснил Славка. - Вера Ивановна сказала, что весь квартал детдомовский и всех отсюда уберут.

- Так её-то не видно, значит, давно уже сказала, - заметил Гриша. - Он что, до сих пор не успокоился?

- А вы посмотрите внимательнее. Он ведь ругается потому, что ни одна машина больше не может заехать на стоянку. Уже несколько машин пытались и не смогли. Самсон ведь сказал Вере Ивановне, что и не подумает отсюда куда-то перебираться и ничего она ему не сделает. А она ему сказала, что через неделю, если хоть одна машина здесь ещё будет, у него будут крупные неприятности. И ещё сказала, что мы теперь у него работать не будем. А нам она сказала, что у нас тут будет построен спортивный городок, правда, здорово? У, ребята, вы ещё не видели, какие у нас теперь комнаты - просто обалдеть.

Войдя в дом, Николка продолжал радостно замечать изменения в доме. Из столовой доносились манящие запахи. Раньше голодные детдомовцы на такие запахи реагировали с затаённой злостью - опять директор устраивает банкет для "нужных" людей. Сейчас ребятишки радостно предвкушали вкусную еду, которая ждала их в столовой. Войдя в спальню своей группы, Николка остолбенел от неожиданности: комната выглядела совершенно по-иному. Он даже оглянулся, не перепутал ли он двери. Но его протолкнули внутрь шедшие за ним ребята из их группы 4-го класса. И все так же останавливались и изумлённо оглядывались.

Окна были просто прозрачными, отмытое стекло создавало впечатление, что стекла нет вообще. По сторонам каждого из двух больших окон висели золотисто-жёлтые шторы, так что казалось, что солнце проглядывает сквозь облачность на небе. Стены были нежного цвета слоновой кости.

Старых, обшарпанных кроватей, сваренных в два яруса, с серыми изношенными одеялами не было. Те кровати были размещены в правой половине комнаты, а в левой ещё утром стояли три стола, за которыми они делали уроки, и два шкафа для одежды. Сейчас же от окон к двери, в два ряда, изголовьями к стенам, стояли новые (!) деревянные (!) кровати, соединённые в изголовьях красивыми тумбочками. Над изголовьем каждой кровати были ниши с полочками и светильником под ними. На углах кроватей были стойки с пола до потолка, а у потолка между стойками с трёх сторон были видны какие-то рулоны из узорчатой ткани. А на кроватях ... лежали шикарные, красивые, тёплые, пушистые, разноцветные пледы, которые ребята видели раньше разве что в кино.

А пол! Вместо грязных затёртых половиц на полу виднелись паркетные доски, на которых лежали как будто циновки, как их показывают в фильмах о Восточной Азии. А ещё в проходах между кроватями лежали ковровые дорожки. Даже было страшно ступать на этот пол в обуви.

- Ни фига себе, - присвистнул Севка Мазин, который спал на верхнем ярусе над Николкой. - Это что, нам что ли?

- Эй, а как мы без столов-то будем? - удивлённо спросил Андрейка. - Нам что, на тумбочках уроки делать?

Правда, один стол в комнате всё-таки был, а перед ним удобное кресло. Вообще-то Николке показалось, что их комната заметно увеличилась, в старой не поместилось бы столько кроватей и вот это дополнительное место со столом и креслом.

- Ребята, глядите, - закричал Макс, - на всех кроватях и тумбочках наши имена нанесены.

Николка с замирающим сердцем кинулся искать свою тумбочку и кровать (на каждой тумбочке и кровати было впечатано имя владельца). Николка открыл верхний ящик своей тумбочки и облегчённо вздохнул: там лежали его документы, которые он хранил под матрасом в старой кровати, в том числе дедово свидетельство о праве собственности на дом и участок. Николка спрятал его от того типа, который сдал их в детдом. Хотя тот допрашивал его и Настю, где дед хранил документы, перерыл всё в обезображенном пожаром доме, обыскал вещи детей, которые они взяли с собой в детдом, но Николке удалось сохранить документ. Он знал, что документы дед держал под крышей сарая, оттуда Николка и забрал их, когда однажды удалось после школы наведаться на их бывший участок. Николка заранее смирился с тем, что документ может пропасть при очередном обыске, которые часто проводились в детдоме, но очень обрадовался, найдя его в своей тумбочке.

Вошла Зоя Петровна. У неё было почти такое же ошеломлённое лицо, что и у воспитанников.

- Ребята, - начала она сиплым голосом. Ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла продолжить. - У вас на тумбочках лежат именные браслеты. Нужно надеть их на левое запястье. Все надели? Хорошо. А теперь поставьте ранцы в свои тумбочки, идите умойтесь, а потом в столовую на обед. После обеда не разбегайтесь, пойдёте получать постельное бельё, новые ранцы и письменные принадлежности.

Быстро запихнув ранцы в новые тумбочки, ребята побежали в туалетную комнату. Там их ждало ещё одно потрясение. Вместо сложной смеси из запахов мочи и хлорки в туалете царила свежесть летнего луга. Николка помнил, так пахло свежескошенной травой.