Стивен Тьмы - Кузница Тьмы

- Не думала, что такое возможно, - сказала Кория.

- Что?

- Теперь я верю: От исключителен среди Джагутов.

Варандас, казалось, принялся обдумывать ее слова. Потом хмыкнул: - Не буду спорить, хотя нахожу твою мысль достойной спора. Скажи, он объяснял, почему Владыка Ненависти так назван?

Кория оторвалась от грязного каменного пола. - Нет. Хочу пописать.

- На заднем дворе есть дыра, только берегись - края осыпаются.

- Я не мужчина, дурак.

- Не стесняйся. Дыра такая большая, милашка, что целиться не нужно.

Проходя мимо стола, она остановилась, уставившись на предметы, что лежали перед Джагутом. - Что вы делаете?

- Играю с куклами. А что?

- Узнаю их, - шепнула она.

- Разумеется. Твой хозяин купил дюжину на той неделе, когда тебя передали под его заботу. Я их сделал.

Она не смогла ответить; глаза наполнились слезами. Кория выбежала наружу.

Встала под дождем, подняв лицо к небу. "Ох, богиня, так они не твои дети".

Из дверей раздался голос Варандаса: - Он видит в тебе последнюю надежду.

Девушка покачала головой. В долине внизу блистали молнии, она слышала сквозь шум ливня бормотание грома.

- Убийца Кориш, - говорил Джагут, - пустил вас по следу. Намеренно. Душегуб старается пробудить нас к жизни, или так верит От. Ну а я гадаю: не была ли тропа предназначена тебе?

- Бессмыслица, - возразила она, рассердившись такой мысли. - Никто обо мне не знает.

- Неверно. Ты единственная Тисте, живущая среди Джагутов. Прибытие твое породило дебаты и подозрения не только среди Джагутов, но и Азатенаев.

Она повернулась. - Почему?

- Он сделал для вас волшебство…

- Кто? От? Ничего такого мы с ним не делали. Я ему горничная, кухарка. Рабыня.

- Уроки смирения. Но нет, я не об Оте. Я говорю о Драконусе.

- Консорте? Я никогда его не встречала!

- Ах. Я имел в виду всех Тисте. Драконус даровал Тисте магию Тьмы. Он прошел по Лесу Ночи до самых берегов Хаоса. Оно в тебе, майхиб, и твой прогресс замечен многими.

- Какая чепуха. Во мне нет волшебства.

- К несчастью, - продолжал Варандас, - у некоторых наблюдателей враждебные помыслы или неприятные амбиции. Они видят в манипуляциях Сюзерена с властью и силой прецедент. Та тропа, что проложили вам от Шпиля - это насмешка. Драконус был слишком терпим. Мать Тьма заблудилась в его даре. Тисте слепы к своей силе.

- Не знала, Джагут, что работа на кухне и мойка полов пробуждают магию.

- Величайший дар образования, Кория - годы безопасности. Не думай, будто обучение сводится к фактам и речениям так называемых мудрецов. Почти все знания относятся к сфере согласия, путей жизни в обществе, свойствам поведения и мышления. От сказал бы тебе, что это еще одно тяжело завоеванное преимущество цивилизации: время и безопасность, в которых ты учишься жить. Когда это разрушено, предано небрежению и забвению - тогда цивилизация в опасности.

- Вы, Джагуты, одержимы? Вы же сами отбросили цивилизацию!

- Нас убедили в неизбежном безумии узаконенного неравенства. Любое сотрудничество требует некоей капитуляции. Соглашательства. Но альтернатива - анархия - сама по себе не благо. Она - лишь оправдание эгоистической агрессивности и те, что ищут выгод от такой позиции, жестокосердны. Анархисты живут в страхе и жаждут смерти, ибо впали в отчаяние, видя в окружающих добродетели, которых сами лишены. Тогда они ищут удовольствия в разрушении, чтобы внешний пейзаж сравнялся с внутренними руинами. - Он подошел ближе, огромный и почти бесформенный в тесном сумраке ливня. - Мы отринули цивилизацию, но отвергли и анархию с ее примитивной злобой и явной слабостью мысли. Решив так, мы сделали себя заброшенными, лишились цели.

- Я начинаю думать, что отчаяние должно снедать каждого Джагута.

- Должно, - согласился Варандас. - Но не снедает, благодаря Владыке Ненависти.

- Кажется, он был причиной всего!

- Был, и в воздаяние взял наше отчаяние. Назвал это искуплением. Он несет бремя нашей ненависти и собственной тоже. Крепко ухватив наше отчаяние, он смеется в лицо, а мы ненавидим его еще сильнее.

- Не понимаю вас, Джагутов, - призналась Кория.

- Потому что ищешь сложности там, где их нет.

- Куда ушел От?

- Он на крыше башни.

- Почему?

- Следит за битвой в низине.

- Битвой? Какой битвой? Кто бьется?

- Мы точно не знаем. Трудно видеть сквозь дождь. Но на рассвете мы отведем тебя к Владыке Ненависти.

- Зачем? Ради очередного урока смирения?

- О, интересная мысль. Думаешь, это возможно?

Кория нахмурилась.

Молния сверкнула снова, на этот раз гром заставил содрогнуться почву под ее ногами. Кория слышала, как что-то сыплется в башне. Она промокла насквозь и хотела писать. - Как думаешь, сверху он что-то видит?

- Нет, конечно. Боюсь, я виноват - уболтал его бесполезными речами о новой серии кукол. Они радуют меня безмерно, видишь ли, и скоро я выпущу их искать собственный путь в жизни.

- Свои я заперла в ящике, - сообщила она.

- Ради чего?

Кория пожала плечами. - Может, чтобы сторожили детство.

Варандас хмыкнул: - Думаю, достойное задание. Отлично. Но, надеюсь, ненадолго? Все мы рано или поздно должны заслужить свободу.

Она подумала: возможно, стоящий рядом Джагут, создатель кукол, совсем свихнулся. - Так, - спросила она, - когда вы отпустите свои новые создания?

- Ну, - ответил он, - сначала они должны очнуться.

"Я была права. Он сумасшедший. Совершенно свихнулся".

- Кожа и плоть, кровь и кости, палки и сучки, замша и солома - лишь ловушки для блуждающей души. Искусство в тонкости капкана, но любая кукла временна. Мое мастерство, майхиб, в перемещении душ. Последние куклы отыщут редких крылатых обезьян, что обитают в старых расселинах южной пустыни. Я назвал эту серию Нахтами.

- А как вы назвали серию, что дали мне?

- Брев"недами. Боюсь, я сделал слишком много, особенно учитывая их недостатки. - Он помедлил. - Творение влечет риск, разумеется, но что сделано, то сделано. Этими словами можно оправдать любой идиотизм, любое зверство. Я вымолвил любимое изречение тиранов без иронии, а ты не впечатлена?

- Весьма. - Кория пошла за башню, подальше от глаз Джагута.

Прямо внизу одна из башен взорвалась, ослепив ее и заставив пошатнуться. Прижавшись к камням, она ощутила их дрожь. Варандас крикнул из двери: - Не заходи далеко, майхиб! Спор внизу всё яростнее.

Кория успела продрогнуть, но дождь вдруг стал теплым. Она присела опорожнить пузырь. Холм снова задрожал.

- Торопись, - сказал Варандас. - Спор все ближе.

- Страх делу не помогает! - возмутилась она.

Холм дрожал от тяжелых шагов великана.

Она вскочила и торопливо пробралась к двери.

От присоединился к Варандасу; Кория увидела, что он снова в доспехах и шлеме, держит топор в руках. Он блестел, словно намазался маслом. Массивная фигура карабкалась по склону прямиком к ним.