Ша Форд - Предвестник (ЛП)

охотничий нож из-за пояса и напал. Повезло, что Каэл прижимал сумку с дичью к груди,

нож вонзился в тушку зайца и гуся, но не задел его кожу. Марк толкнул его, пока он не

ударил во второй раз.

- Его нельзя убивать.

- Но я могу! Я могу вырезать его сердце и обвинить волков! Никто не узнает…

- Старик поймет, - сказал Марк тихим голосом. – Он узнает, что это сделали мы, и не

отстанет от нас.

Гнев пропал из глаз Лэмота, заменившись страхом.

Горные люди были суеверными. Роланд не выходил наружу, если шел дождь с

солнцем, потому что верил, что духи мертвых идут по деревне. Он не оставлял свой лук на

улице и вздрагивал от каждого крика совы.

Жители Тиннарка верили, что целители могли пересекать порог смерти и выкупать

души. Все уважали Амоса, потому что боялись, что он может вытащить их души после

смерти и вернуть в их мертвые тела.

Это не было правдой, но Каэл не собирался мешать Марку и Лэмоту верить в это.

Он повернулся бежать, но Марк схватил его за рубашку и свел руки за спину.

- Бей в живот. Нам не нужно, чтобы синяки было видно.

Лэмот отвел руку, и Каэл знал, что грядет. Если бы у него были мышцы живота, он

бы напряг их. Но кулак Лэмота пробил его жалкую защиту и выбил из него воздух.

- В следующий раз сломаем тебе ногу. Прочь из моего леса, полукровка, - Марк с

силой толкнул его к деревьям.

Каждый вдох вонзался ножом между ребер, мир пошатывался перед ним, но он все

же смог уйти. Он знал, что человек без сознания в горах станет мертвым. Так что он все

силы направлял в бег.

Его голова гудела, пульсировала в такт с движением ног. Сильный порыв ветра

ударил его, послышался громкий треск. Желудок сжался, и Каэл понял, что грядет.

Он заставил мышцы пригнуться. Как только его грудь коснулась земли, волна грязи и

гальки посыпалась на него, огромная ветка дуба рухнула на тропу. Только его скорость

спасла его от гибели.

Потому горы и называли беспощадными, ошибиться можно было только раз. Один

раз споткнуться, упасть, столкнуться с медведем. Опасность была такой, что даже король

перестал пытаться завоевать их. С людей Тиннарка веками не собирали налоги.

Через пару минут сердце Каэла замедлило биение, его ноги дрожали, когда он

поднимался с земли. Он столько раз провалился сегодня, но был рад, что тут нарушил

планы гор.

Он представил, как деревья заламывают ветки с раздражением, пока он убегал.

* * *

Когда он вышел из леса, он замедлил бег. Большой камень выпирал слева от дороги,

и он ловко забрался на него.

Отсюда открывался его любимый вид на деревню. Отсюда Каэл видел маленькие

деревянные домики, занявшие склон. Они были треугольной формы, крыши доставали до

земли. Между ними двигались люди, спешили по тропам, как жуки по дереву. Они носили

вязанки хвороста на спинах или нити с рыбой в руках. Даже малыши ходили за

родителями и помогали.

Два дома были больше остальных. Больница была на краю деревни, близко к лесу.

Она была такой же ширины, как обычные дома, но в три раза длиннее. Самым большим

зданием был Зал. Он был в центре Тиннарка, крыша была такой широкой, что там

собиралась вся деревня, чтобы поесть.

Ливень мог смыть деревню, но она была домом. Каэл не знал, что подумали бы

другие люди. Как сравнить ее с бесконечным синим океаном или нежной волной

колосьев? Он смотрел, как сверху движутся облака, накрывая дома тенями, и почти

улыбался.

Солнце редко светило на Тиннарк. А когда оно это делало, люди жаловались.

Он знал, что не мог задерживаться. Ему нужно было покинуть лес, без лука там было

опасно ходить. Он пошел по склону, не оглядываясь. Он знал, что дни в лесу закончились,

но не хотел, чтобы горы знали, что это его ранит.

Возле больницы была маленькая хижина в одну комнату, где он жил с Амосом. Никто

не хотел жить рядом, потому что могли прийти призраки. Так что вокруг больницы все

принадлежало им.

Он толкнул потрепанную погодой дверь, услышал знакомый скрип петель. Амос

обещал поговорить с кузнецом насчет этого… лет десять назад. Они проводили много

времени в больнице, так что про петли все забывали.

Теперь их камин был скорее пылью, чем пеплом, дыры в крыше никто не чинил,

пахло затхло.

Маленькая семья мышей жила под половицами. Когда он открыл дверь, они

разбежались с соломинками, которые вытаскивали из дыры в его матрасе. Их лапки

топали по полу, пока они бежали в укрытие. Он слышал их переговоры, пока пытался

найти место, чтобы спрятать колчан.

Он сунул его под кровать в тень. Свет, проникавший в дыры в крыше, был слишком

тусклым, чтобы найти колчан. И он знал, что мышей не скоро станет столько, чтобы

вынести колчан на спинах. Так что, не тревожась, он покинул хижину и пошел по грязной

тропе в больницу.

Он открыл дверь и не был удивлен увидеть, что кровати почти все заполнены.

Большая часть была рыбаками, снег на вершине таяли, реки становились шире в это время

года, и рыбачить было опасно. Многие баюкали сломанные руки или вывихнутые

лодыжки, стонали, ерзая.

В мрачном углу комнаты за столом со скатертью сидела группа девушек. Они

держались за носы и кривились, пока пили из кружек, делая паузы, чтобы почесать

зеленые пятна на шеях. Наверное, это они получили после вчерашней похлебки с

голубикой.

В горах даже самые невинные ягоды нужно было готовить, иначе их сок мог быть

ядовитым, душить жертв. Амос называл это чертополоховым горлом, лекарство было

очень неприятным.

Каэл понял, что не зря выбрал за ужином другой котел.

За кашляющими женщинами был мужчина, который будто столкнулся с ульем: кожа

на его лице была красной и опухшей, особенно, на обвисших щеках. Он неразборчиво

стонал пухлыми губами, Каэл остановился и нанес мазь на места укусов. Он читал, что в

других регионах пчелы теряли жала. Но в горах они могли жалить человека, пока он не

давил их или… умирал.

Он нашел Амоса в конце комнаты, он ухаживал за мальчиком с большим порезом на

руке. Хотя его волосы были седыми, карие глаза Амоса все еще были пронзительными. Он

не мог ничего упустить в больнице.

- Не трогай стежки, мальчик! Хочешь, чтобы рана начала гнить? – рявкнул он.

Мальчик отдернул руку от раны, в его глазах были слезы. - Вряд ли так будет, - Амос

обмотал руку мальчика белым чистым бинтом, а потом серьезно посмотрел на него. –

Больше не залезай на гниющие деревья, ладно?

Мальчик напряженно кивнул. Он ушел, прижимая руку так, словно она могла

отвалиться.

- Не забывай приходить ко мне на неделе. И родителям расскажи, - крикнул ему

Амос.

Следом за мальчиком сел рыбак. Он скривился и прислонился к поддерживающим