Надежда Михайловна - Цветик-2 . Обычные судьбы

Как-то Сонька, частенько бывавшая у него на работе, рассказывая что-то, упомянула Николаича, Алина недоуменно спросила:

-Это кто?

-Ну, мам, чем ты слушаешь? Николаич - папкин секретарь и завхоз, такой смешной мужик, меня внученькой зовет, а самому тридцать где-то лет.

Алина аж подвисла:

-Надо же, стопроцентно была уверена, что у него секретарь по совместительству - грелка постельная. Видать, поизрасходовал мужик силу богатырскую полностью... даже жаль, ведь для него бабье - это неотъемлемая и самая необходимая часть жизни.

-Надо отдать должное, за семь прошедших месяцев он ни разу не изменил своего обожающего отношения к дочке: все также баловал и старался быть нужным ей, постоянно куда-то ходили на всякие спортивные соревнования, полюбили хоккейные матчи - оба болели за ЦСКА, имели абонементы в бассейн, ездили на экскурсии. Тут Алина уж тоже присутствовала - не доверяла до конца она ему, хотя и видела что папаня вроде бы искренне старался возместить дочке все годы, что прожил без неё. А Тонков и не подозревал, что бывшая его определила в импотенты.

Алина, знавшая свою хитрюгу дочку, казалось, вдоль и поперек, и не подозревала, что ею плетется тонкий заговор. Дочка, вместе с папкой объездившая наверное пол-Москвы в поисках подарка для мамочки на Восьмое марта, видела как нервничал и боялся Тонков, что Алина не возьмет его подарок, как тщательно выбирал цветы для букета, сказала:

-Папка, а давай мы тебя на маме женим?

Он как-то длинно вздохнул и произнес, помолчав,:

-Эх, лисёнок! Я бы хоть сегодня, но мама, она меня очень сильно не уважает, смотрит как на таракана какого. Я, знаешь ли, сильно ёе обидел, когда ты была совсем крошечная, дурак был и дебил...А теперь я не нужен, рад бы, да поезд, как говорится, ушел. Я до трясучки боюсь с ней даже разговаривать лишний раз, вдруг что-то не то скажу, и вы уйдете, а как я теперь без тебя? Не выживу, точно.

-Пап, а ты правда-правда меня теперь любишь? Сильно-сильно?

-Да, дочь, я каждое утро просыпаюсь и радуюсь, что вы у меня появились! Я твоему папе Науму очень благодарен и за тебя, и за маму, но теперь больше всего на свете хочу, чтобы ты стала София Михайловна Тонкова.

Дочка задумалась, как-то странно молчала всю дорогу до дома, потом сказала:

-А София Михайловна лучше звучит чем София Наумовна. Не грусти, добрый молодец, это службишка, не служба - служба будет впереди.

Сонька влюбилась в сказку "Конёк-Горбунок" и обожала вставлять всякие двустишья из книги в свою речь.

-Сонь, ты ничего не придумывай, я точно свихнусь без вас.

-Не буду, не буду! - как-то очень быстро согласилась Соня, Тонков пристально посмотрел на неё, но ребенок ответил честным и серьезным взглядом, и папаня успокоился.

Он действительно очень хотел, чтобы обе его девочки были рядом, впервые за долгие годы он стал нужен, и его искренне, ну, может, и не любила, а уважала собственная дочка. Это грело, только глубоко в душе кололо сожаление о сыне. Там без вариантов: его и не приняли, и никогда не примут, может, ещё и из-за этого, Тонков так панически боялся потерять дочку.

ГЛАВА13

В июле у Алины, неожиданно для неё, получилось двадцать дней отпуска - её непосредственное начальство, с кем она постоянно присутствовала на встречах и переговорах - укатило, вернее? улетело в Австралию. Сонька запрыгала, сразу же позвонив папке и озадачив того:

-У нас у мамы отпуск получился неожиданный, давай куда-нибудь вместе съездим!!

Тонков задумался: Египет, Турция, Кипр - все не то, девочкам после Израиля это неинтересно. Италия, Испания... О, Испания? Барселона? Точно!!

Позвонил дочке, предупредив, что задержится ненадолго:

-Какой вы, Михаил, ответственный товарисч стали! - поехидничал сам над собой, и поехал в знакомое турагенство. Там долго и тщательно выбирал гостиницу для девочек, тут же оплатил путевки и волнуясь, как пацан,вечером за легким ужином сказал:

-Алин, Сонь, что мы будем летом сидеть в душной Москве? Я вот предлагаю слетать в Барселону... - и замер, чуть ли не зажмурившись, ожидая реакции в первую очередь Алины.

Дочка тут же повисла на нем, выражая восторг, а Алина заколебалась:

-Это, наверное, дорого, я, скорее всего, не потяну.

-Не дороже денег!! - резковато ответил Тонков. - Могу я хоть так выразить вам свою благодарность за то, что вы рядом? Прошу тебя, не отказывайся!!

, -Мам, мы же с тобой так мечтали побывать там, посмотреть Саграда Фамилию, ты же мне столько про Барселону рассказывала, парк Гуэль, старый город, мы же с тобой все в инете просмотрели, а хочется вживую!! А Черную Мадонну Монсеррат и хор мальчиков увидеть?? Мамочка, поедем, ну, мамочка?? - и столько ожидания было в одинаковых карих глазах устремленных на неё, что она не выдержала и кивнула.

И Барселона оправдала все их надежды и ожидания. Девочки Тонкова были в восторге, они уходили из гостиницы с утра и весь день, перекусывая в небольших кафешках, ездили, бродили по городу. Гуляли по знаменитому бульвару Ла Рамбла, от площади Каталонии по шумной и оживленной улице Лас Рамблас вечером неспеша ходили до порта, два дня посвятили парку Гуэля. Долго любовались творениями великого Гауди - Собор Святого Семейства, дворец Гуэля, дом Бальо, дом Мила - все вызывало восторг и восхищение. Тонкова красоты Барселоны тоже не оставили равнодушным, но больше всего грели его душу сияющие восторгом лица мамы и дочки.

А гора Монсеррат... это была отдельная песня... Сначала, поднявшись на гору, долго любовались открывшимися перед глазами великолепными видами с горы, гид сказал, что с вершины видна практически вся область Каталония, а уж шпили горы с как бы надетыми на них шапками... У местных жителей существует легенда, что такие шпили выпиливали сами ангелы золотой пилой, стараясь выпилить корону для Божьей Матери.

Монастырь тоже поразил и снаружи и внутри. До статуи Мадонны - деревянной с потемневшим от времени почти черным ликом, надо было дотронуться рукой и просить все, кроме денег. Девочки его, одна за другой подошли к статуе, и Тонков, помедлив, тоже коснулся Богородицы и истово попросил здоровья и спокойствия его девочкам. А ещё, помявшись, подумал:

-Хотелось бы жену вернуть, чтобы получилась настоящая семья!

Когда же начал петь хор мальчиков, Тонков просто растворился в пении, казалось, его душа парит где-то высоко в небесах и ликует... он стоял, ничего не видя и не слыша, и не замечал, что по его лицу текут слезы...

Алина, тоже замершая при первых звуках чудесного пения, краем глаза уловила мокрое лицо Тонкова и впервые, на удивление, жалко стало ей этого, гадкого когда-то и такого внимательно-предупредительного теперь, мужика

А дочка мысленно истово попросила у Черной Мадонны: