Сергей Чехин - Ленивец

Враг не остался без ответа и врезал с двух рук сразу. От резкой боли помутнело в глазах, на впалом животе вспыхнуло темно-красное перекрестие.

— Так значит? Посмотрим, как запрыгаешь, когда превратишься в сосульку.

Поначалу даже удалось замедлить гада. Он покрылся снежной кашицей, я не без труда усилил колдовской натиск и приготовился праздновать победу. Но тут вода завертелась, закрутилась, забурлила как в кипящем чайнике. Предо мной словно стоял водопад или стремительный ручей в виде человеческой фигуры. Теперь его никакой холод не возьмет.

Щупальце обвило лодыжку и дернуло, опрокинув меня на острые камешки. Кое-как отползя, увидел за собой кровавые дорожки.

— Не хочешь помочь?! — крикнул шаманке.

— Это твой бой. Сражайся как мужчина!

— Ладно. — Встал и поднял руки. — Не получилось заморозить — попробуем испарить.

Вокруг противника взревел небольшой смерч. Дух попытался вырваться, но неистовая воронка слизала его плечо вместе с водяным хлыстом. Засранец явно занервничал, задрожал, начал тыкаться во все стороны, но я держал крепко. Мышцы свело как от удара током, из носа брызнула кровь, в легких костер развели. Однако прекрасно понимал — отпущу и будет гораздо хуже. Оставалось лишь добавить огня — и водяному конец. Воздух раскалился, дрожащее марево исказило очертания Дан-Батай.

Я уже не видел врага — предо мной словно стартовала ракета. Рев, земля дрожит, на ладонях взбухают волдыри — такого жара поддал, что сам обжегся. И только когда из смерча вылетело облачко пара, опустил руки и рухнул на колени.

Ощущение: пробежал кросс, получил люлей от десяти гопников, снова пробежал кросс. Не то что двигаться — моргать тяжело. Зато в ледяной прибой лезть не страшно.

Как взобрался по скользким ступеням — не помню. Вроде бы Танбад помогла, а может привиделось в горячечном бреду. Очухался на вершине серой громады, прикованный кандалами за руки-ноги. На мне сидела шаманка, разглядывая себя в отражении тесака из чистого золота с подозрительно зазубренным лезвием.

— Наконец-то. — Женщина отложила оружие и сползла на колени, грубо сжав сморщенный стебель.

Но расти срамной уд не спешил. Спину и задницу насквозь пронзал холод, торс нещадно пекло от ожогов, голова раскалывалась, а во рту насрали кошки. В общем, не до секса. Но Танбад куда-то спешила и настойчиво дергала пинус, причиняя больше боли, чем удовольствия.

— Не тяни — не репка.

— Заткнись и вставай.

— Почему я в цепях?

— Потому что оковы духов. Забыл?

— А тесак зачем?

— На всякий случай. Вдруг нападет кто.

— Че-т подозрительно.

— Милый… — проворковала она и лизнула мой сосок. — Вставай. Пора делать маленького шаманчика.

— Тесак в море выбрось и сделаю.

— Ну что такое? Я тебе уже не нравлюсь? Ты уже меня не хочешь?

Танбад заерзала на причинном месте, постанывая и сжимая груди. Я хоть и озабоченный придурок, но сразу понял — все это жу-жу-жу неспроста. Обездвижен, безоружен, на мили вокруг ни души, а рядом баба, которую знаю меньше суток. И у нее здоровенный тесак. Золотой. А что делают золотым оружием? Правильно — приносят жертвы. И тут меня обуял такой страх, что все набухшее вмиг сдулось.

Женщина в гневе шлепнула меня по бедру.

— Вставай, кому сказала!

— Знаешь, я передумал. К черту эти ритуалы.

Она хищно улыбнулась.

— Поздно метаться, птенчик. Хочешь не хочешь, но я подниму твою змейку.

— Эй! Это изнасилование! А ну пусти!

— А потом отдашь всю свою силу.

— Каким, простите, образом?

Шаманка провела обухом по ребрам. Кожу обожгло холодом, но показалось — огнем.

— Съем твои сердечко и мозги. Но сначала ты извергнешься в меня до последней капельки.

— Караул! Шаманы в жертву приносят!

Задергался и зазвенел цепями, хотя прекрасно понимал — никто не услышит и не придет на помощь. Даже если предсмертные вопли долетят до ушкуйников, не пойдут же они против главы племени? А больше никого поблизости нет, только камни.

— Расслабься и умрешь довольным. Даже не представляешь, на что я способна.

— Сгинь, ведьма! Помогите!!

— Посмотрим, как ты запоешь, когда…

— Отойди от него, — прозвучал знакомый голос.

Задрал голову — по ступеням поднималась Лира с мечом наголо. Знали бы вы, какое счастье меня охватило. По щекам потекли слезы, но и не думал их сдерживать. В слезах радости нет ничего постыдного. Наверное, нечто подобное испытывали приговоренные к смерти, которых успевали помиловать прямо на эшафоте. Только я не падал в обморок и не нуждался в кровопускании.

— Надо же, какие люди.

Танбад потянулась к тесаку. Лира прыгнула наперерез, чуть не наступив на мое расплывшееся в дебильной улыбке лицо. Шаманке пришлось отскочить, но она успела схватить оружие. Лира ткнула в нее острием, но коварная змеюка ловко отбила удар.

Со стороны картина та еще. Посреди валуна голый разрисованный пацан в цепях, а вокруг бабы скачут, клинками машут. И ладно Танбад босая, а вот у Лиры сапоги с невысокими, но тяжелыми каблуками, а самое главное — стальными подбойками. Раз наступит — мало не покажется.

К счастью, девушка старалась оттеснить гадину к краю. Шаманка отбивалась, но тесак мечу не соперник. И хоть предательница носилась голышом, козырь в рукаве все же припасла. Взмахнув рукой, плеснула в Лиру пеной. Вроде пустяк, а на холоде и пронизывающем ветре весьма неприятно. Чтобы согреться, спутница усилила натиск. Танбад ушла в оборону, отступая все дальше к краю.

Как только на валун накатила очередная волна, в лицо девушки ударила струя вперемешку с кусачим инеем. Лира отвернулась, потеряла противницу из вида, и тут же получила тесаком по плечу. Мое уважение — даже не вскрикнула. Сразу видно, на войне лейтенант не в обозе сидела, а шрамы получила не в пьяных драках.

Она снова ринулась в бой и снова перед ней взорвался водяной шар, брызнув во все стороны замерзшими на лету льдинками. Уверен, девушка отличный боец, но против колдовства не выстоит. Так чего же я лежу? Хм… понятно чего. Однако подсоблять волшбой можно и лежа. Напрягся из последних сил и представил вокруг шаманки непроницаемый для магии купол. Сработало! Мегера махнула рукой, призывая водяной столб, но море не ответило.

— Давай! Держу ее!

Лира намотала на предплечье подол плаща и пантерой бросилась на врага. Женщина остановила удар меча и сразу получила кулаком в ухо. Качнулась, тряхнула головой. И заорала, поймав животом острие. Спартанский удар ногой, и гадина рухнула в пенную воду. Попыталась выплыть, придерживая кишки ладонью, но, судя по громкому плеску и хрусту, угодила в пасть какой-то морской твари. Так ей и надо.

Победительница села рядом и заскрежетала защелками. Ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Она не ругала меня, не называла похотливым придурком, а просто молчала, и от этого было втройне больней.